− Извини, сестренка Катарина за испорченный завтрак. В последнее время тетушке нездоровится.

И это была правда. Миель заметила, что за последние три месяца тетушка два раза падала в обморок. Лукреция говорила, что горничные жаловались на вспыльчивость тетушки, что она в последний месяц все чаще злоупотребляла успокаивающими сборами трав, которые пила и выкуривала в своей комнате. У тетушки болела голова и в каждом движении прослеживалась слабость.

От этих мыслей Миель понуро посмотрела на клубничный рулетик. Вздохнула и взяла чашечку с тонкой ручкой. Чай приятный, чуть сладковатый, но уже остывший.

− С тетей точно все в порядке? – взволнованно спросила Катарина, посматривая на закрытые двери. Миель посмотрела на сестренку и улыбнулась. Большую часть десертов съела Катарина, которая всегда была сладкоежкой и падка на фрукты.

− Не знаю. Доктор сказал, что у тетушки нет болезни. Мы за ней присматриваем, поэтому не стоит беспокоится.

Закончив с завтраком, Миель извинилась и пошла в библиотеку. Сестренка Катарина туда не ходила, ее никогда не привлекали знания и книги. Единственное, что читала сестренка были любовные романы, а их в библиотеке Миель не держала.

Взяв с полки книгу со сказками, Миель села в углу библиотеки. К сожалению, тетушка убирала все серьезные книги на верхние полки, оставляя сказки и учебники на уровне ее роста. Миель ничего не стоило попросить Лукрецию или воспользоваться стремянкой, но она этого не делала. Не хотела расстраивать тетушку.

Осмотревшись, Миель заметила лишь Лукрецию, стоящую в дверях библиотеки. Она никогда не становилась рядом, если этого не требовали обстоятельства, но была готова выполнить любой приказ. Миель она за это и нравилась. Понимая, что на ближайшее время одна, а если кто-то придет – Лукреция сообщит, она встала, подошла к дальнему стеллажу и с нижней полки достала книгу.

Миель до сих пор удивлялась, почему такие книги были в их библиотеке, но каждый раз перепрятывала и в одиночестве читала. Главное, чтобы тетушка не узнала. Книги по магии редкость, обычно они не покидали стен академии. Посмотрев на Лукрецию, Миель села на место и открыла книгу, начиная чтение с мелкой карандашной пометки. Ей осталось чуть меньше половины и не известно, сколько у нее времени. Обычно, когда Руфус находил книги по магии, то сразу выкидывал их.

Тетушка с Руфусом магию недолюбливали, а магов сильно побаивались. Брат и вовсе их ненавидел и, если узнает, что состоит в родстве с магом – скорее всего убьет. Так думала Миель, поэтому никому не говорила и всегда была осторожна.

Одна оплошность уже обошлась ей дорого.

− Как себя чувствует тетушка? – тихо и осторожно спросила она, не смотря на Лукрецию. Ей все еще страшно. Все еще стыдно.

− Сейчас ей намного лучше. Она дышит дымом от успокаивающих трав и пьет зеленый чай. Доктор сказал, что кризис миновал и ей скоро станет лучше. Также он сказал, что стоит позвать мага. Его беспокоит состояние госпожи, − спокойно ответила Лукреция.

В ее голосе не было намека на беспокойство или другие эмоции, но Миель все равно напряглась. Сжала книгу в руках, от чего одна из страниц продавилась, а чернила чуть стерлись из-за пота. Сжав челюсть, Миель перевернула страницу, внимательно читая про потоки магии.

− Пока не будем его звать. Не думаю, что тетушка с братом обрадуются магу на территории поместья.

Лукреция не ответила, но этого и не требовалось. После тетушки Миель была вторым человеком, чьи приказы выполнялись беспрекословно, несмотря на возраст.

Нет.

Тетушке не настолько плохо, чтобы приглашать мага. Нет. Миель не готова к этому. Маг сразу все поймет и тогда все будет под угрозой. Нет. Нельзя приглашать мага.

Улыбаясь, Вереск с интересом смотрел на Тришу. Она поправляла съезжающие с переносицы круглые очки и захлебывалась словами, спотыкалась, после чего смеялась неловко. Он знал, что Триша плохо сходилась с людьми, всегда заикалась, смотрела на носки туфель и быстро убегала, прижимая потом ладони к пылающим щекам.

Друзей у Тришы не было. Она общалась только с учителями и пропадала днями в мастерской, создавая или изучая артефакты. Наверняка уже опережала программу четвертого года обучения. Романтического интереса у нее тоже не наблюдалось не только потому, что Триша предпочитала учебу отношениям, но и из-за внешности. Многих отталкивали ее рыжие, почти огненные, пушащиеся волосы, забранные в низкий хвост, мелкие родинки, будто кто-то брызнул на нее грязью. Неопрятная, вечно мятая одежда с пятнами машинного масла на юбке шарма не добавляла.

Вереск хмыкнул, когда Триша вновь запнулась и раскраснелась, смотря на него исподлобья. Милая девушка, которая наверняка тешилась надеждами на то, что она ему небезразлична. Она так ошибалась. Вереск отношениями не интересовался с момента, как впервые от старших детей услышал про отношения и секс. Потом в его жизни появился Алькор, который любой взгляд на людей воспринимал как предательство.

− …сказал, что скоро его увезут. Поэтому я все свободное время сейчас провожу в мастерской. Ой! Скоро ведь закончится обед, а я так и не поела, − на последних словах она расстроенно насупилась.

Вереск на ее слова лишь тихо рассмеялся, убирая волосы с лица. Они отросли. Обычно, когда волосы дорастали до середины шеи он их сразу обрезал по мочки ушей. Но сейчас стричься запретил Алькор, которому нравилось перебирать его волосы, держать их у корней. Отказать ему Вереск не мог, даже если волосы лезли в глаза и мешались, особенно в ветряную погоду.

− Тогда тебе стоит пойти в столовую и немного поесть. Я в ближайшее время зайду в мастерскую.

− Хорошо, буду ждать тебя!

Он смотрел, как Триша убегала, запиналась и размахивала руками. Совершенно не женственная. Шумная. Покачав головой, Вереск убрал волосы с лица и пошел в библиотеку. У него сейчас окно и следующий урок будет через полтора часа. В шумную и заполненную столовую он не пошел.

Поправив ремень сумки на плече, Вереск посмотрел на табличку библиотеки и открыл дверь. В отличие от коридора, в котором ученики громко смеялись и разговаривали, в библиотеке тихо и прохладно. Улыбнувшись, Вереск тихо поздоровался с мистером Ноктом, который расставлял по стеллажам книги.

Ему не требовались слова и поисковые чары, даже прислушиваться к магии не нужно. За прошедший год Алькор полюбил лишь одно место в библиотеке. Туда он пускал лишь Вереска, в то время как остальных отгонял. Рядом с запретной секцией, в которую входили лишь учителя и ученики с подписанными разрешениями, в углу, напротив небольшого окна, выходящего на сад. Столик на четырех человек, который обычно занимали только они вдвоем, сейчас заставлен стопками потрепанных книг. Вереск тихо подошел и с интересом нагнулся, читая названия.

Скривился.

Алькор только недавно прошел переходные экзамены и был зачислен на второй курс. Обычно ученики не придают большого значения переводным экзаменам, потому что почти все их сдают и, на самом деле, они не влияют на пребывание в стенах академии. Для Вереска и Алькора экзамены не были проблемой. Они одни из лучших на своих курсах и если Вереск плелся где-то в конце двадцати лучших учеников третьего года обучения, то Алькор забрался в лучшую пятерку второго года.

Алькор всегда стремился к совершенству. Всегда показывал людям свое превосходство и силу, храня при этом истинный потенциал и способности в секрете.

По этой же причине Алькор часто сидел в библиотеке или брал книги в комнату. С мистером Ноктом он подружился быстро, как и с остальными учителями. Всего за год Алькор подружился со всеми и заработал хорошую репутацию. Поэтому ему многое прощалось. Особенно его увлечение древней магией, на которую учителя и мистер Ноктон закрывал глаза.

− Ты уверен, что понимаешь это все? – осторожно, тихо поинтересовался Вереск, указывая пальцем на стопки книг. Все до единой были о древней магии или словарями. Многие из них даже Вереск не до конца понимал.