− Нет! – тут же возразила Катарина и приблизилась к нему. Посмотрела широко открытыми глазами, боясь, что он ее возненавидит. Ненависть Илзе Катарина не пережила бы. – Я не предавала тебя! Я никогда не предам тебя, любимый. Моя душа и тело по-прежнему принадлежат только тебе. Это воля брата, но я еще не замужем. Поверь мне! Он всего лишь жених, который постоянно в захватнических походах.

Катарина распалялась и прижималась к нему, заглядывала в глаза испуганно. Страх того, что любимый не поверит был силен. Настолько, что она на мгновенье забыла, как дышать. Но Илзе лишь улыбнулся, приблизился к ней и поцеловал коротко в соленые губы.

− Все хорошо, родная. Я верю тебе.

− Илзе, родной, − счастливо выдохнула Катарина и обняла его крепко. – Я так рада, что с тобой все хорошо. Я знаю, что они сделали тебе плохо и они поплатятся за это. Все, кто сделал тебе больно будут страдать потом.

Илзе ничего не ответил, лишь обнял ее. Погладил ее по спине большими ладонями, успокаивая. Улыбнулась и счастливо выдохнула, чувствуя умиротворение. Она так давно с кем-то обнималась. Давно не чувствовала надежные объятия Илзе.

− Любимый, давай сбежим вместе? У меня есть деньги, и я могу тебе помочь.

Она с надеждой посмотрела на Илзе. Верила, что теперь их жизнь станет счастливее. Они, наконец, будут вместе!

Но Илзе не выглядел воодушевленным. Скорее даже напуганным и это заставило Катарину насторожиться. Она отстранилась и перестала улыбаться.

− Прости, милая, но не думаю, что сейчас время. Твой брат очень влиятельный и опасный. Если он узнает, что я жив – сразу меня убьет! К тому же ты аристократка Катарина, а я… Я не смогу обеспечивать тебя. Если мы сбежим – они не оставят нас в покое. Я боюсь не только за себя, но и за тебя! Я не перенесу, если с тобой что-то случится.

Катарина выдохнула, понуро опустив плечи. На глаза вновь навернулись слезы. Она понимала, что любимый беспокоился о ней. Илзе всегда беспокоился о ней и был умнее. Но это все равно грустно и больно. Катарина не хотела его терять.

− Не расстраивайся, милая, − ласково сказал он и вновь коротко поцеловал. Посмотрел ей в глаза. – Давай немного повременим, подготовимся. Будем обмениваться письмами. Встретимся на нейтральной территории. Я очень люблю тебя. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

− Хорошо, − без охоты согласилась она и недовольно поджала губы. Илзе остался довольным ее ответом, потому что обнял крепче и вновь поцеловал.

− Я отправлю тебе письмо с гонцом, − вновь поцеловал он и потерся носом о ее щеку. – Мне пора идти, а то меня потеряют. Люблю тебя.

Катарина смотрела, как Илзе уходил, терялся среди людей и чувствовала грусть вперемешку с радостью. Счастье, что любимый жив и здоров, омрачалось пониманием, что они не скоро увидятся.

Вздохнув, она вышла из тени и посмотрела по сторонам. Заметила горничную, которая шла к ней со стаканом. Вода оказалась прохладная. Катарина прикрыла от наслаждения глаза и, отдав пустой стакан, пошла к карете. Больше здесь делать нечего.

Вереск чувствовал, как у него дрожали руки и легкая улыбка не сходила с лица. Он не представлял, как реагировал бы, если б на ярмарку поехал до проведения ритуалов. Наверное, постоянно улыбался, бегал и забывал дышать, когда находил взглядом новый корешок в банке или необычные семена. Да, он был бы намного импульсивнее, не мог устоять на месте и едва не плакал бы от счастья.

Но ритуалы уже проведены. Вереск шел спокойно за учителем и счастье выдавали лишь подрагивающие пальцы и внимание, которое он дарил разным предметам. Слушал торговцев внимательно, не злился на учителя Инулу, который порой силой уводил его дальше.

Несмотря на сумки и корзины, от тяжести которых болели руки, на жару, от которой болела голова и пот струился под рубашкой – Вереск счастлив. Он иногда прятался в тени и пил теплую воду, отдыхал, а потом шел дальше, след в след за учителем Инулой.

Замер, с восхищением смотря на горшки и банки под навесом. Прекрасные корешки, бутоны и тонкие стволы, которые обещали вырасти в необычные деревья. Вереск видел, что большая часть растений у торговца была декоративной, но наблюдались и целебные. Видел ростки яблони и вишни, куст розы с маленькими, белыми бутонами в горшке и банки с маленькими голубыми бутонами.

Здесь пахло приятно. Свежо. Вереск смотрел на бутоны, пучки трав и мешочки с семенами пытаясь угадать, что это такое. Здесь небольшая концентрация потоков и использование магии затруднительно для многих, но не для него. Вереск не только смотрел, но еще и чувствовал растения, понимал, чему суждено было жить, а что завянет скоро.

Скорее всего это чувствовал и учитель, который сейчас тыкал толстым пальцем торговцу и, брызжа слюной, торговался. За маленький пучок почти высохших трав учитель Инула торговался долго, до хрипоты и в конце концов, удовлетворенно улыбнулся. Цену он снизил ненамного, но положил пучок травы, завернутый в тряпицу, ему в сумку. Поглаживая довольно большой живот, учитель пошел дальше, пока Вереск внимательно осматривал товар.

Убрал руку в карман тонкого плаща, перебирая между пальцев монеты. Денег у него немного, но на несколько семян должно хватить.

− Дайте мне четыре вот этих, три этих и… − он задумчиво нахмурился, осматривая семена. Еще раз осмотрел их и указал пальцем на семена, похожие на улиток. – Этих тоже три штуки.

Брал их Вереск с запасом, опасаясь, что какие-то просто не прорастут. Покрутил в руках, прислушиваясь к ощущениям – сильные. Поблагодарив торговца и отдав ему деньги, он пошел за учителем Инулой. Тот стоял не так далеко и ругался с другим торговцем, который отступать, похоже, был не намерен.

Вереск ценил учителя за опыт и ум, был благодарен за все то, что получил от него. Однако характер у учителя Инулы тяжелый и противный. Столько проблем ему даже Алькор не доставлял. Вздохнув, Вереск подошел к учителю и непонимающе вскинул брови. Странно, что учитель Инула стоял и до сорванных связок кричал из-за минералов. Обычно маги живой материи их не использовали.

Стоя чуть в стороне, Вереск посмотрел по сторонам. Чуть расслабился, когда заметил Алькора на другой стороне дороги. Он с учителем стояли рядом с украшениями и минералами. Прищурившись, заметил в руках Алькора корзину, наполненную разными минералами и камнями. Едва не рассмеялся, когда заметил, как друг сделал шаг в сторону и с интересом посмотрел на старое оружие, которое наверняка затупилось от времени и заржавело.

Он не удивлялся.

Алькор любил древние книги и оружие, хоть им не владел. Конечно, он пытался овладеть холодным оружием, но у него не получалось. Вереск, наблюдая за его тренировкой, едва не смеялся, но сдерживался. Опасался, что друг будет злиться, но тот и правда не был воином: худощавый и хрупкий, у него сразу появлялись кровавые мозоли на ладонях и отдышка. Алькор дураком не был и бросил затею, перестал посещать занятия по владению оружием, но страсть к мечам и кинжалам не потерял.

К счастью, увлечение его разделял учитель. Вереск не раз смотрел в сторону Алькора и видел, как они вдвоем склонялись над стопками книг, которые многие отдавали бесплатно, потому что древний язык никто не понимал. Сам же Вереск с интересом рассматривал украшения и ткани, но больше внимания уделял шкатулкам или фигуркам из дерева.

Обычно на ярмарках не продавали растения – везти долго и затратно. Их никто не покупал. Готовые же зелья и мази учитель Инула обходил сразу, презрительно фыркая. Сам же Вереск у некоторых столов стоял, пересматривал банки и шел дальше – он мог сделать намного лучше.

Хотелось есть, поэтому он не удержался, отстал немного от учителя и купил запеченные овощи с мясом на палке. Хоть немного, но чувство голода ослабло и голова больше так сильно не кружилась.

Остановились они лишь когда стало прохладнее и солнце почти дотронулось боком до горных хребтов. Вереск к тому времени чувствовал, как пылала кожа, как ему трудно дышать. Ему было нехорошо, но позволял себе лишь вытирать платком пот и затягивать хвост на макушке. Руки от тяжести сумок и корзин болели, однако учитель Инула нес не меньше, что его немного успокаивало.