Когда начинается смута, малоспособные людишки то и дело попадают в фавор, а когда они попадают в фавор, они не в силах справляться со своими должностями. Когда же должность их долго не исправляется, они из фавора попадают в опалу, и чем больше они купались в милостях, тем суровее их опала, причем касается это не только их лично. Поэтому благородный муж не заводит любимцев и не своевольничает. Он всех непременно проверяет самолично и только потом доверяет им посты. И только когда он способен к правильному назначению должностных лиц, можно сказать, что он готов к тому, чтобы действовать.

Те, кто способен внимать речам, должны разбираться в искусстве спора. Среди властителей нашего века очень мало таких, которые в состоянии понять, что такое спор. Поэтому им, конечно, крайне трудно отрешиться от субъективизма при выборе того, к кому есть доверие. Те, кто способен внимать музыке, должны разбираться хотя бы в пяти нотах. Но среди людей очень мало таких, что разбирались бы в пяти нотах, поэтому когда выбирают умелых из музыкантов, также едва ли могут отрешиться от субъективизма.

Был некогда среди гостей-бинькэ человек, который явился к царю Юэ, чтобы продемонстрировать ему свое искусство игры на флейте. Ноты юй, цзюэ, гун, чжи и шан звучали в его исполнении без малейшей ошибки, но юэскому царю не понравилось, так как он любил деревенские напевы и ими лишь мог наслаждаться. То же самое, бывает, происходит и с речами о дао.

Жила-была некая молодая женщина в замужестве. Кто-то сказал ее родителям: замужество не гарантирует пропитание в течение всей жизни, лучше бы вам схоронить платья и утварь где-нибудь вне дома, чтобы приготовиться на всякий случай, если не будет пропитания. Родители сочли это резонным и велели этой женщине постоянно припрятывать что-нибудь вне дома. Родители мужа узнали об этом и заговорили: «Она живет с нами как невестка, а помыслы ее о другом. Ее нельзя оставлять в доме». И они ее выгнали. Между тем родители этой женщины думали, что тот, кто им дал такой совет, по-настоящему о них заботился, и до конца своих дней считали его хорошим человеком. Конечно, это происходило оттого, что им неизвестны были истинные причины происшествия.

Уничтожение храмов предков и утрата Поднебесной происходят таким же образом. Поэтому правильно говорится: «То, что составляет одно целое, не образуется в соответствии со строго определенными правилами». Это похоже на то, что происходит между полами. Нет такого, кто не мог бы объяснить, кто, по его понятиям, красивый [человек ], но не каждый встретит свой идеал красоты.

Некогда Мо Му получила от Хуан-ди следующее поучение: «Держись правил женской доблести-дэ и не забывай о ней никогда, держись приличествующих женщине правил поведения и не давай себе в этом послабления, и твоя женская стыдливость никогда не пострадает, хотя бы тебя и хотели опозорить».

Это похоже на отношение к съестному: любой может отличить сладкое блюдо, но далеко не каждому оно достается. Вэнь-ван любил аировый суп. Услышав об этом, Конфуций его попробовал. Страшно скривившись, он стал его есть и только через три года справился с этим.

Некогда жил человек, от которого так разило, что родные и близкие, братья и жены, друзья и знакомые не могли находиться с ним рядом. Он и сам страдал от этого и поселился один у моря. Однако тамошним жителям так понравился исходивший от него запах, что они следовали за ним днем и ночью, не отходя ни на шаг Между тем, говорят, он и от этого очень страдал.

В Чэнь был урод по прозванию Дунься Чоуми. Лоб у него был, как молот, виски широкие, а лицо черное, как лак. Рачьи глаза висели по бокам носа. У него были длинные руки и кривые короткие ноги. Но когда чэньский хоу увидал его, тот ему так понравился, что он поручил ему и управление страной, и собственное домоправление. Когда чуский правитель собирал ассамблею, чэньский хоу был болен и не мог туда поехать. Поэтому он послал туда вместо себя Дунься Чоуми извиниться за свое отсутствие.

Чуский царь удивился его имени и захотел его видеть. Но когда гость вошел, оказалось, что не только его внешность неприглядна, но и речь неприятна на слух. Чуский царь тогда вознегодовал, собрал дафу и, обращаясь к ним, произнес: «Если чэньский хоу не сознавал, что такого человека нельзя посылать, то это просто непонимание. Но если он сознавал это и все же послал его, то это оскорбление. Наглость же в сочетании с неразумностью заслуживает кары». Он поднял войска, три месяца осаждал Чэнь и в конце концов уничтожил его. Так уродство способно напугать человека, неловкой речи достаточно, чтобы погубить царство. Но любовь к нему чэньского хоу была столь велика, что он не мог ничего поставить выше этого — пошел на гибель, но его дружеские чувства не уменьшились. Известно, что всякие неудачные сочетания ведут к тому, что участников этой пары непременно настигает гибель. Когда же те, кто прямо создан друг для друга, тем не менее в силу объективных причин не встречаются, это служит причиной смуты в государстве и упадка целого поколения. Народ Поднебесной от этого страдает и печалится, пребывая в затруднениях и бедах.

Причины для выдвижения определенного человека — во-первых, его характер, во-вторых, способности, в третьих, трудолюбие. Если хотя бы одно из этих качеств отсутствует, государство идет к краху. Тогда беды идут одна за другой, самому правителю грозят болезни и смерть. Кто продержится лет семьдесят-восемьдесят, уже может считать, что ему повезло необычайно. Ибо если уж потомки мудрых и совершенных идут против дао и тем наносят страшный вред народу, да и самим себе, то до чего же могут дойти люди заурядные?!

Вещи невозможно к чему-либо принудить — именно поэтому пострадал Лун Пан, именно поэтому был казнен Би Гань, именно из-за этого помешался Цзи-цзы. С другой стороны, Э Лай умер, Цзе и Чжоу погибли. Нет такого правителя, который не желал бы видеть в подданных верности, а между тем, когда они на самом деле верны, им далеко не всегда доверяют. Именно поэтому У Юань бежал на берега Цзяна, именно поэтому умер Чан Хун, кровь которого сохранялась три года и превратилась в лазоревую яшму. Нет такого отца, который не желал бы видеть в своем сыне почтительность, но почтительных тем не менее вовсе не обязательно любят, и именно поэтому Сяо И попал под подозрение, а Цзэн-цзы много страдал.

Гуляя в горах, Чжуан-цзы заметил огромное дерево с пышными ветвями и листвой. Лесоруб остановился возле дерева, но его не выбрал. Чжуан-цзы поинтересовался: «Почему не рубишь?» Лесоруб ответил: «Оно ни на что не годно». Тогда Чжуан-цзы сказал: «Дерево негодное, а поэтому может дожить до своего естественного конца». Затем он спустился с гор и отправился в городок, где остановился в доме старого друга. На радостях друг велел мальчишке зарезать гуся, чтобы угостить его. Мальчишка спросил: «Разрешите узнать, какого из гусей резать: того, который может петь, или того, который не может петь?» Хозяин ответил: «Режь того, который не может петь».

На другой день ученики спросили у Чжуан-цзы: «Дерево на горе давеча может дожить до своего естественного конца, так как оно ни на что не годно. А вот гусь хозяина погиб оттого, что ничего не умел. Что бы выбрал для себя преждерожденный?» Чжуан-цзы, смеясь, отвечал: «Я, Чжоу, поместился бы между годным и негодным. Сказав «между годным и негодным», как будто определил, а на самом деле — нет. Поэтому неизбежны и затруднения. Но все иначе, если парить и странствовать, пользуясь дао и дэ. Подобно то дракону, то змее, вне славы и хулы, вращаться вместе со временем, не соглашаясь предаться чему-либо одному. То вверху, то внизу, с мерой лишь в гармонии и странствовать у предка всей тьмы вещей, как вещь рядом с вещью, а не как вещь для вещи. Откуда же тогда возьмутся затруднения? Таков был способ существования Хуан-ди и Шэнь-нуна. Иначе обстоит дело с теми, кто говорит о свойствах всех вещей, отношениях между людьми: созданное разрушают, честных унижают, почитаемых готовы оболгать, прямым строят козни, единое разделяют, любящих друг друга губят, многознающих стремятся перехитрить, бесполезных — обмануть. Разве тогда не обязательны затруднения?!»