И всё равно это конкретное оставалось неизвестным..

Более того: оно было чрезвычайно большим и продолжало расти. Исследования показали, что яйцо стремительными темпами поглощает энергию Ци, и что концентрация последней внутри него уже приближается к уровню дракона Господина...

Кто же находится внутри?

И что с ним делать?..

Последний вопрос был особенно важным; немногие знали о существовании яйца, и всё равно между ними разгорелись оживлённые споры. Некоторые требовали немедленно его уничтожить; другие, более сердобольные, предлагали сперва подождать и посмотреть, кто именно вылупится наружу. Первые парировали: тогда может быть уже слишком...

— Поздно... Разве? Разве может новорождённый представлять такую страшную угрозу? — задумчиво прошептал Сун. — ...А ты что думаешь, Кархан?

— Никто не рождается злым, — ответил дракон. — Любое разумное существо появляется чистым, как пергамент, и лишь от его учителя зависит, что именно будет на нём написано... И чем: чернилами или кровью...

Сун кивнул.

И спросил:

— Даже если внутри другая Великая Матерь?..

...

...

...

— Даже если так, — после некоторой паузы ответил Кархан. — Даже если кто-нибудь... Хуже.

Сун закрыл глаза.

За время своего правления ему часто нужно было решать дилеммы. Иной раз у них не было верного решения, и ему приходилось чем-то жертвовать, идти на риск, выбирать меньшее из зол. Мудрец Вури и его ученик были известны своими изречениями. Сун никогда не имел таланта к подобным вещам. И всё же, если бы ему сказали оставить для потомков хотя бы одну фразу, он бы сказал: «Легко быть идеалистом, когда не имеешь власти...»

Яйцо могло представлять великую опасность.

И в то же время нельзя было его просто уничтожить. Это было неправильно.

— Мы подождём, — наконец сказал Сун. — И посмотрим.

— Пускай, — кивнул Кархан. — Быть может, сейчас ты вынес приговор всей нашей цивилизации.

Сун раздражённо улыбнулся:

— Не ты ли совсем недавно уговаривал меня проявить жалость?

— Такова роль первого советника, — невозмутимо ответил Кархан. — Отстаивать противоположную точку зрения.

Сун хмыкнул, повернулся и направился назад на лестницу. Кархан бросил последний взгляд на яичную скорлупку и проследовал за ним.

На протяжении последующего месяца за таинственным яйцом происходило пристальное наблюдение. Всё это время последнее продолжало расти, однако постепенно скорость роста стала замедляться, и всё больше трещин покрывали его поверхность. Это был хороший знак, ибо говорил о том, что яйцо не достигнет поистине титанических размеров, и внутри не могло быть ещё одной Великой матери, — о габаритах оной сразу после рождения говорили последние археологические изыскания.

Сун встретил данное известие с облегчением, но вместе с тем и некоторой настороженностью. Ведь если не другая Великая Матерь, тогда что именно находилось внутри этого яйца?

Поправка: кто. По законам чешуйчатой расы даже те драконы, которые ещё не вылупились из яиц, всё равно обладали всеми гражданскими правами.

Ещё через несколько недель концентрация Ци внутри таинственного яйца достигла значения, на котором находились Господа; после этого приказом Суна было велено усилить стражу, а затем между ним, Карханом и ещё несколькими доверенными лицами прошли ещё одни дебаты, что же делать, если обитатель яйца обретёт силу, которой обладала сама Великая Матерь. Подобный вариант развития событий вселял серьёзные опасения. За всю историю один только мудрец Вури и, возможно, ныне почивший Император Крест в рассвете сил могли сразится с ней на равных. Возможно они всё равно победят, если поднимут все девять великих армий рода чешуйчатого, в которых общим счётом было более трёх миллионов драконов, но такая битва неминуемо приведёт к ужасающим жертвам.

Вопрос о жизни новорождённого сделался как никогда острым; но в тот момент, когда Сун уже собирался принять окончательное решение, пришло срочное донесение: яйцо шевелится!

В ту же секунду Сун, Кархан и ещё несколько министров бросились в подземелье. Там их встретила дюжина стражников, которые хмуро стояли перед трепещущим яйцом.

Вот упала первая скорлупка, затем вторая, третья... Протянулась склизкая красная жижа, из которой медленно возникла лапа, покрытая мягкой чешуёй.

— Скорей несите воду! — прохрипел Кархан.

Несколько стражников бросились исполнять приказ.

Остальные смотрели.

Ещё через минуту показался красный дракон. При виде последнего Сун боязливо поджал хвост... У него была длинная шея, заострённая морда и немного неповоротливое тело, лишённое крыльев, которое на самом своём конце превращалось в длинный, как плавник, хвост.

Учёные драконы затаили дыхание; все они видели изображения великой матери... Это была она. Уменьшенная стократ, но это была она... Когда первичное удивление растворилось, в глазах Кархана появился холодный блеск. Он шагнул вперёд и выпустил когти, как вдруг Сун вытянул перед ним хвост и сказал:

— Стой... Стой... Смотри внимательней, Кархан... Снизу.

— Снизу? — удивился Кархан и присмотрелся к нижней половине новорождённого дракона, который в это время продолжал тихо реветь, отрывая от себя липкие чешуйки.

— Ах... — удивлённо прохрипел Кархан. — Это... Самец.

Сун кивнул.

Именно так. Не только размеры отличали новорождённого дракона от Великой Матери. Они хотя и были чрезвычайно похожи, некоторые определяющие органы у них всё же разнились.

— Разве это возможно... — прошептал другой учёный дракон. — Великая матерь никогда не нуждалась в... паре.

— Видимо возможно, — быстро проговорил Сун, сминая собственный хвост. Он всегда так делал, когда волновался, хотя думал, что за последнюю дюжину лет поборол в себе эту дурную привычку.

Вскоре прибежали стражники и служанки, которые тщательно вымыли новорождённого. Сделать это было непросто, ибо даже сейчас он был в половину как Кархан, а последний достигал более семи метров в длину и четырёх в высоту когда вытягивал свою длинную шею.

Наконец умытый дракончик открыл свои большие чёрные глазки, всё ещё немного липкие и сонные, и стал с интересом разглядывать окружающих. Его тоже разглядывали, с пристальным вниманием, и на добрую минуту в подземелье повисла растерянная тишина.

Наконец Сун медленно шагнул вперёд, махнул рукой, показывая стражу, который пытался его остановить, что всё в порядке, приблизился к новорождённому дракону на расстояние нескольких метров и сказал:

— Каждый достоин права на жизнь... Каждый достоин права написать собственную историю. Я бы спросил твою мать, как нам следует тебя называть, но ты не имеешь с ней ничего общего. Это моё тебе благословение... И защита. А потому я сам дарую тебе имя: ты будешь зваться... Карун!

Все остальные драконы сперва удивились, а затем почтительно наклонили головы перед мудростью Великого Учителя.

Никто из них ещё не знал, что этот день знаменует начало самой кровавой главы в истории империи драконов.

Что однажды у имени Карун появится приписка...

Карун... Пожиратель.

...

...

...

Александр с интересом наблюдал за всем происходящим. Таинственное яйцо, дебаты касательно того, стоит сохранять ему жизнь или нет, и тому подобное казались ему чрезвычайно занимательны; при то что даже он сам не знал, кто именно находился за слоем плотной белой скорлупы.

В своё время, когда он только проектировал Великую матерь, он поместил в неё генетический материал, посредством которого она могла стать родоначальником полноценной и чрезвычайно разномастной расы. Александр не работал над проектом каждого дракона самостоятельно. Он просто добавил гены, которые отвечали за те характеристики, которые обычно приписывают драконам — чешуйчатая кожа, крылья, перепонки, огненное дыхание и так далее, и тому подобное, — потом примешал ещё несколько менее очевидных качеств и позволил Великой матери самой определять свойства своего потомства.