Если бы мне вот так улыбнулся материализовавшийся прямо из воздуха в полном боевом облачении, сверкающий двумя парами рожек человек я бы, пожалуй, сразу бы помер. Но то я, а Роланд куда как сильнее меня, да и повидал он на своем веку многое. Так что вид Черта его не сильно удивил, скорее, слегка напугал и то не сам вид, а скорее появление моего компаньона. Когда же рядом с чертом так же из воздуха появилась и сделала пару шагов, при каждом ощутимо покачивая бедрами и демонстрируя эти бедра через разрез юбки Суккуба, Роланд лишь тяжело сглотнул, но пятиться перестал. Может потому что уже сидел на земле. Последней появилась Валькирия в том виде, что и когда знакомилась со мной.

— Добрый день, благородный рыцарь Роланд Гриз, — она слегка поклонилась. — Рада, наконец, лично познакомиться с вами, хотя признаюсь, лучше бы это знакомство не состоялось вовсе. Однако обстоятельства требуют, чтобы это произошло. Прошу простить, если мы напугали вас.

— Да, нет, — глядя то на появившихся людей, то на меня, вернувшего столь привычный отрешенный взгляд, проговорил Роланд. — Напугали не слишком сильно, — он вернулся на сундук, решив, что если я не дергаюсь, то и ему не стоит. — А вот прояснить кто вы, мать вашу, такие я бы хотел.

— Мы друзья, — хмыкнул Черт и осекся под взглядом Валькирии. — Вот его друзья, добавил он, кивнув в мою сторону.

— Да? — Роланд покосился на меня. — И давно ты водишь дружбу с людьми, о которых я не знаю?

— С того самого, когда кто-то напал на замок где жил Зернышко, — вместо меня промурлыкала Суккуба, — С того самого, как он получил ожог себе на задницу.

— Вот как? — улыбка мелькнула на губах Роланда, затем рот его открылся, оттуда вырвалось протяжное «а-а-а» и он, тыкая пальцем в каждого из моих спутников, прошептал. — Три кружка, три драгоценных камня на ожоге.

— Вижу, маги вам все же кое-что рассказали, — улыбнулась Валькирия.

— Рассказали, — кивнул Роланд. — Но они не сказали, что вы живые.

— Это не совсем так, но об этом мы сможем поговорить позже. Что? — она повернулась ко мне, потому что я неуверенно тряс ее за белый плащ. — Что такое, Зернышко?

— Я есть хочу, — жалобно простонал я. — И спать.

— Поешь ты позже, — пообещала она и взглянула на рыцаря, тот с готовностью кивнул. — А поспать можешь прямо сейчас, это нам не помешает.

Я выбрался из корыта, взял протянутое мне Роландом, пропитанное духами принцессы одеяло и, свернувшись калачиком возле сундука, на котором сидел рыцарь, изобразил, что засыпаю. Спать я ни разу не собирался, мне хотелось послушать, о чем они будут говорить, но стоять в остывшей воде, а уж тем более там сидеть, сил больше не было. Весь их долгий разговор, я старательно изображал сон, я даже похрапывал, стараясь, чтобы мой мнимый сон выглядел достоверно. Не знаю, сумел ли я кого-либо обмануть, сам себя разве что, но я так сосредоточился на этом, что пропустил большую часть разговора. В памяти моей осталась только его концовка, когда печальный, но все еще благородный рыцарь сэр Роланд Гриз поднялся и сделал несколько кругов по шатру.

— Мы сможем с этим справиться? — спросил он.

— Не думаю, — покачала головой Валькирия. — Она очень сильна и становится с каждым днем только сильнее. В прошлый раз нам это удалось только потому, что с нами был Бог.

— Бог всегда с нами, — глядя в землю, хмыкнул Роланд, но тут же поднял глаза на Суккубу. — Или вы имеете в виду живого Бога?

— Более чем живого, — вместо похотливой ответила светлая.

— Что будет, если мы не поедем в город?

— Она найдет нас все равно, — соблазнительно, как всегда, дернула плечами Суккуба. — Она знает, где я, чувствует меня. И она знает, что там, где я, там и наш хозяин или носитель.

— Не понимаю, почему она настолько сильнее тебя? Она бога съела?

— Почти, — грустно закатила глаза Суккуба.

— И чего вы хотите от меня? Мне негде взять живого Бога.

Валькирия посмотрела на Черта, тот поморщился, перевела взгляд на Суккубу, та вздохнула. Валькирия прикрыла глаза и тихо произнесла.

— Он вернулся в этот мир. Если бы это не произошло, мы бы не проснулись полностью. Мы могли влиять на мир, могли наблюдать и давать советы, могли выполнять приказы, но мы не могли проснуться полностью. Нам надо обратиться за помощью к нему, пусть это и грозит нам троим смертью.

— И избавлением для Зернышка, — почесав макушку, проговорил Роланд.

— Как повезет, — прыснул Черт. — Как ему повезет, — уточнил он.

И вот тут мой мнимый сон стал самым, что ни на есть, настоящим. И сдается мне, тут не обошлось без помощи Валькирии. О чем они все же договорились, я узнаю, когда проснусь, а пока же я мирно сплю, завернувшись в чудесно пахнущее одеяло, и ни о чем таком не думаю.

Богато одетая, красивая девушка не спеша шла по улице ночного города, подолгу замирая возле каждого дома, глядя на темные окна, впитывая запахи идущие изнутри. Постояв, она продолжала путь, она чувствовала сладость, растворенную в воздухе. Об этот чарующий запах новой жизни, волшебный запах новой, еще не успевшей ничего души. Как он манящ, как чарующ. Наконец она остановилась, положила руки на забор, вдохнула воздух, наслаждаясь запахом и тихо открыв калитку, вошла во двор. Собака приподняла голову, звякнула цепью, тявкнула и забилась в будку, сдавленно и жалобно скуля. Женщина вошла в дом, прошла мимо кухни, поднялась в спальню. Вот и он. Лежит под боком у совсем еще юной мамы. Как хорошо было бы лишить жизни их обоих, как сладка была бы их кровь. Женщина обернулась в поисках мужа, но не увидела его. Замерев, постаралась его почувствовать и довольно улыбнулась. Больше в доме не было никого. Она опустилась на колени возле кровати, протянула руку и, что было силы, сжала горло юной девы. Она будет первая, ребенок пойдет на десерт.

Боль врезала по нервам. Человек подскочил. Не понимая сел на куче сена, огляделся. Нет, не может быть. Этого просто не может быть! Но боль была так сильна, так реальна. Он подхватил сумку, спрыгнул с сеновала, обернулся к темнеющим в дали горам, тихо выругался и бегом помчался в другою сторону. Дракон подождет. Есть вещи поважнее, проснувшегося дракона.

— Нет! — заявил я.

Это заявление я сделал с твердостью и уверенностью. Со всей, на какую был способен. И менять его я не собирался. Чего ради? Меня разбудили, вытащили из чудесного сна, в котором я был умнее самого умного, самого древнего мага из всех, что когда-либо жил на этом свете. Почему мага? Потому что умнее этих седовласых бородачей я не встречал. И пусть бороды их и существуют только для того, чтобы, таким как я, зады щекотать, но в тот момент я и не думал, что встречу кого-то умнее. Конечно же, я ошибался, но открывая рот и произнося короткое слово из трех букв, я был в нем уверен.

А как не быть? Я ведь уже сказал, что меня разбудили и сделали это весьма бесцеремонно, растолкав весьма увесистыми тычками в бок. Мало того, мне никто не дал даже одеться. Я так и сидел на полу, сверкая всеми потаенными мужскими местами. Они, места эти, конечно никого не интересовали, разве что Суккуба пару раз плотоядно облизнулась. Заметив это, я сжался и постарался прикрыться одеялом, мало ли что в голове у жительницы преисподней. Еще откусит чего доброго самое дорогое. Может, она так же голодна, как и я! Нет, конечно, чужое хозяйство я есть не собирался, даже если бы это была последняя еда на земле, я скорее предпочел бы корешков каких пожевать или даже песочку. Хотя, знаете, есть в мире такие страны, где вот это самое дело подают зажаренным с луком и пряностями, но вам сейчас это не интересно. Ну, а если интересно, тогда найдите того кто об этом расскажет. И это буду не я.

И, все же, я был голоден. Голоден так, что готов был лично пустить Праведника на обед. Роланд бы мне этого никогда не простил, но мне плевать. Тогда было плевать.

— Нет! — снова повторил я, и для пущей убедительности замотал головой.