Он подошел ко мне, подвинул к костру бревно, и сел на него.

— Ну, вот и свиделись, — радостно улыбнулся он, обнажив острые, словно заточенные, желтые зубы.

От вида его зубов волна дрожи прокатилась по моему телу, нож не удержался в руке и полетел прямиком в костер.

— Черт! — вырвалось у меня словечко ни раз и не два слышанное мной от много чего подобного знающей старушки.

Я живенько так представил, что сделает со мной сэр рыцарь, когда найдет свое оружие оплавленным и обугленным.

Мужик сжал губы, насупился, покачал головой. Наклонился к костру, сунул туда руку и вытащил нож. При этом движении шляпа сползла ему на затылок, обнажив два маленьких острых нароста чуть повыше лба.

— Черт! — снова вырвалось у меня.

— Да, черт! — сквозь плотно сжатые зубы проворчал мужик. — И не надо у меня ни о чем спрашивать, я не все знаю! — он говорил зло, чеканя каждое слово.

Женщина хихикала за его спиной. Он повернулся, испепелил ее взглядом. В прямом смысле. Я не видел его глаз, но мне показалось, что из них вылетело несколько искр, а от смеющейся женщины пошел дым.

— И не надо ко мне ходить! — он повернулся ко мне. — И посылать никого ко мне тоже не надо! Ишь, моду взяли, чуть, что не так иди к черту! А мне вы все на кой ляд сдались? У меня и своих проблем достаточно.

— Не увлекайся, милый, — проворковала женщина. — Мы не для того сюда пришли.

— Ты черт? — не обращая внимания на ее слова, спросил я, таращась на мужика.

— Ага, — приободрился он, поняв, что я только после его слов догадался о его происхождении. — Самый что ни на есть. Я — черт! Она, — он кивнул на улыбающуюся женщину, — она — суккуб!

— Она кто? — не понял я.

— Суккуб! — женщина подошла ближе и встала за спиной мужика.

— А кто это? — спросил я.

— Это? — в один голос переспросили они и переглянулись.

— А ты не знаешь? — спросил мужик, в упор глядя на меня, в то время как женщина закатила глаза и застонала, словно ей крысы ноги грызли.

— Нет, — честно признался я.

Вот не знаю я кто такие суккубы. Не знаю! Я и слова такого прежде не слышал, а если и слышал, то не запомнил. Я знаю, есть разные люди, ну конюхи там, плотники, солдаты. Из женщин говорят хорошие швеи, прачки, няньки выходят. А кто такие суккубы я не знаю. Чем они занимаются?

— Узнаешь еще, — смеясь, пообещал мужчина, и я не стал спрашивать. — И поверь мне, когда узнаешь, тебе понравится, — он зашелся смехом.

Женщина фыркнула и отвернулась.

— А ты значит, тот самый дурачок, которому не повезло.

— Это почему ему не повезло? — женщина повернулась, оплела руками шею мужика и подмигнула мне. — Я как раз напротив, считаю, что ему с нами сильно повезло.

— С нами? — поднял на нее взгляд мужик. — С нами-то ему повезло, а вот с ней, — он вздохнул и покачал головой.

— Тише ты, — зашипела женщина. — Не разбуди ее!

— А чего я-то? Я имени ее не произносил. Нехай себе спит, пока мы тут дела делаем. Но ты же знаешь, разбудить ее все равно придутся. А как разбудим, так все будет как всегда, вся слава ей, а нам задворки и вечное забвение.

— Вот и пусть спит! Славы тебе и так хватает. Каждая собака поминает.

Мужик тяжело вздохнул и снова взглянул на меня.

— Ты значит дурачок? Не обижайся.

Я и не думал. Я давно привык к тому, что я не слишком умен, даже по меркам тех, кто не умел ни читать, ни писать. Чего мне обижаться то? Ну, назвал он меня дурачком, так это ж все равно, что Бобовым Зернышком меня назвать.

— И зовут тебя? — спросил мужик.

— Бобовое Зернышко! — выдохнул я.

— Зернышко значит, — вздохнул он. — Бобовое. Я-то уж надеялся, что мне послышалось. Ан нет. И кто ж тебе такое имечко-то даровал? Нет, не надо, не отвечай, — замахал он руками, глядя, как открывается, мой рот для ответа.

— Вот что я тебе скажу, Зернышко. Скоро, совсем скоро, жизнь твоя изменится. Мы, с моей подружкой, конечно, за это еще получим по мягким местам, но видеть себя на заду дурачка сил нет никаких.

— Черт из задницы! — хихикнула женщина.

— Суккуб из попы! — парировал он.

— Ангел из… — она не договорила, как-то странно покосившись на мой зад. — Это потом! — резко сказала она.

— Вернемся к тебе, — кивнул мужик. — Вот что ты сделаешь. Я слышал, вы двигаетесь к какому-то там алтарю, а затем дальше на юг. Так вот ни туда, ни туда вам не надо. Делай, Зернышко, что хочешь, но к алтарю вы попасть не должны!

— А можно я сделаю? — игриво закусив нижнюю губу, спросила суккуб.

Мужик вздохнул, покачал головой, но видимо не нашел причин не разрешить ей.

— Делай! — кивнул он. — Только с ним! И ни с кем больше!

— Хорошо, — улыбнулась она и вздрогнула. — Нам пора, — прошептала она, схватив мужика за плечо.

— Да, уходим. Ты понял Зернышко? Понял? Пойдете к алтарю, умрете и мы вместе с тобой. А потому хочешь ты этого или нет, но к алтарю вам не надо.

— А кто вы вообще такие? — меня подбросило. Зад мой почему-то медленно нагревался. — Откуда? И почему все знаете.

— Мы с тобой путешествуем, — вздохнул мужик. — Вот, не хочется этого говорить, но на твоем заду! Объясню в следующий раз.

И он растаял в воздухе. Женщина послала мне воздушный поцелуй и тоже растаяла. Я еще какое-то время слышал их голоса, но слов разобрать уже не мог. Только когда они исчезли, откуда-то из глубин моей темной памяти выплыли эти голоса. Я их уже слышал. Оба. И в замке, когда очнулся в шкафу, и позже когда блуждал по коридорам и затем, когда грелся у костра, да и еще с десяток раз.

Я покосился на рыцаря. Хотелось разбудить его и рассказать, что было, но одна мысль об этом напугала меня до чертиков. Я бы сам-то поверил, если бы кто-то сказал, что у него на заду живет какой-то непонятный суккуб и самый настоящий черт. Я бы в это не поверил. А рыцарь еще и трепку может задать. И что с того что он ни разу этого не делал? Я вот тоже до этой ночи с чертями не разговаривал.

К утру, я был готов списать ночную встречу на приснившийся мне кошмар. Никаких следов ни черта, ни суккуба найти мне так и не удалось, хотя дождавшись рассвета, я на коленках всю поляну оползал. Списать-то я был готов, но и ослушаться их мне почему-то не хотелось, и я сорвал наше путешествие к алтарю. Мне не очень хочется говорить о том, как мне это удалось, скажу лишь, что виной тому стали ярко-желтые ягодки и не совсем свежая вода.

Если бы ругающая мою неразборчивость в еде монашка тогда знала, что в то время когда я прятался по кустам, распугивая всю живность в округе, черный рыцарь разносит в щепки, а точнее в песок алтарь ее любимой богини, она бы, наверное, не стала так меня ругать. Рыцарь же со свойственной ему и только ему обстоятельностью решил изменить маршрут, солидно забрав на север. Чем он руководствовался, тогда я не знал, но теперь, зная об этом, я ему благодарен.

Если когда-нибудь, кто-нибудь скажет вам, что благородный рыцарь сэр Роланд Гриз не такой уж и благородный, можете смело плюнуть ему в морду. Не рыцарю, конечно, а тому, кто сказал. Плевать в морду Роланду чревато. Чревато хотя бы тем, что рыцарь хоть и спускает многое, но такое оскорбление скорей всего не простит, и плеваться вы сможете только на свой собственный труп. Но плюнуть в морду говорившего стоит. А после того, как плевок достигнет цели, смело бегите к рыцарю и ссылайтесь на мои слова. Дружбы Роланда, или хотя бы его теплых слов я вам обещать не стану. Но вы сможете насладиться зрелищем того, как благородный рыцарь при помощи весьма доходчивых выражений и при поддержке кулаков объяснит негодяю, почему именно не стоит отзываться о нем в таком тоне. Да и урок как при помощи брусчатки и пыли стереть с лица чужой плевок весьма занимателен. Пару раз я имел возможность наблюдать подобны уроки. Поверьте мне, это зрелище стоит того, однако не стоит никого провоцировать на это. После уроков, рыцарь может задать и вам несколько вопросов.