Нарезая колбасу, приговаривает:

— Кушай нормально! Никого не слушай!

На вопрос, не сильно ли я толстая, отвечает:

— Детка, ты хороша любая!

А я жру и не могу остановиться. Надо еще раз обдумать вариант усыновить ребеночка или суррогатное материнство. Собираю с пола коробки от тестов, выбрасываю их следом, крышка медленно опускается. Мой взгляд зависает на этих коробках, и я со злости пинаю ведро. Все высыпается на пол, топчусь по ним. Оседаю на пол и плачу. Кого я обманываю! Так несправедливо! Высмаркиваюсь в туалетную бумагу. Продолжаю дальше скулить.

— Акси? — голос мужа разносится по второму этажу. — Ты где? Я дома. Разве так встречают мужа из командировки?

— В ванной, — отзываюсь.

Открывает двери.

— Что случилось? — кидается ко мне, бросая дипломат в сторону. — Посмотри на меня! Не ударилась? Где болит? Почему плачешь?

— Опять отрицательный! — вытираю слезы.

— Фух! И это всё? Не пугай меня так! — садится рядом, обнимая, целуя в темечко.

— Ты не слышишь? Отрицательный!

— И что?

— Ну как что! Я не смогу родить. Нам не быть родителями.

— Нет и не надо! — обнимает крепче. Гладит по голове.

— Ты же хочешь детей! — отрываюсь от него, заглядывая в карие глаза. — А я сухая как пустыня! Вижу, как ты смотришь на семью Инвии. У них уже трое. А у нас никого. Я вижу, какая связь у вас с Мией. Вы как отец и дочь, и так похожи. Она тебя даже папой называет. Я даже спутала тогда. Подумала, это твоя дочь.

— Ну и что, пусть хоть десятерых родят! Главное, ты рядом. Хочешь, пойдём усыновим кого-нибудь.

— Ияр, но это же не будут твои дети. Ты сможешь их полюбить?

— Ради тебя я всё смогу. Хочешь, еще раз попробуем ЭКО? Скажи, что хочешь?

— Пока ничего не хочу, кроме апельсинов. Я и так сильно потолстела от этих искусственных беременностей. Посмотри на меня. Я жиробас.

— Не начинай! — кусает меня за щеку. — Мне всё нравится.

— Да что ты за муж у меня такой?! Выкинь холодильник. Нет, ты посмотри повнимательней. Меня целлюлит сожрал, и складки. Я от гормонов жру как кобыла. Моя жопа…

— Жопа как жопа. Я никогда не любил худых.

— А грудь в лифчик не влезает.

— Дай посмотрю повнимательней, — спускает одну лямку вниз, — а то за день в командировке забыл, какая она на вкус.

— Нет! — изворачиваюсь. — Я пойду бегать.

— Я с тобой! Потом вместе в душ, — играет бровями. Шлепает меня по заднице. — Нам завтра на годик к семье Инвии. Не забыла?

— Не хочу туда ехать. Мне всё время кажется, они на меня в обиде еще за прошлое. Полгода домашнего ареста Инвии…

— Не бери в голову, уже всё забыли.

— Надеюсь, — переодеваюсь. — Жду тебя внизу, — собираюсь уходить.

— Акси! — окрикивает.

— Да? — задерживаюсь в проходе.

— Я забыл сказать сегодня, что люблю тебя.

— А я тебя люблю сильнее.

***

Утро

Всё тело ноет. Особенно в области поясницы. Зря мы вчера ночью решили тоску прогонять под луной на нашем газоне.

— Ну что, ты готова? — руки мужа обвивают мое обнаженное тело.

— Ияр, кажется, я простудила ноги и спину. Потри мне спину. Ужасно ноет.

— Где? Вот здесь? Тебе нехорошо? Может, врача вызовем?

— Да не то чтобы плохо… Всю ночь я пробегала с циститом. В туалет хочу, но не могу. И поясница болит. Говорила же, пошли в дом. Уже перед соседями неудобно! Не удивлюсь, если увижу видео с нашим участием на «Ютьюбе».

— Когда ты это говорила? — покусывает мое ухо. Сжимает ягодицы по очереди, чувствую, как утренний стояк уже упирается и готов. — Не помню. Кроме «Еще» и «Не останавливайся», я ничего не слышал.

Хочу повернуться, но сильный спазм сковывает движения.

— Ай! — выкрикиваю.

— Ну все. Вызываю врача.

— Да всё нормально! — улыбаюсь. — Обычное дело. Сейчас вколю но-шпу, и поедем. Наверное, «красная армия» в пути. — Целую мужа в губы. Одновременно обхватываю рукой уже налитый ствол. Провожу по всей длине. Целую головку, резко встаю и убегаю.

— Вот же засранка! — кидает в меня подушку.

Уклоняюсь.

— Это, чтобы ты успокоился. Я в гардеробной.

Одеваюсь. Черт, платье узкое стало в бедрах. Я только его купила в прошлом месяце. Низ живота режет, еще месячных не хватало сейчас. Кошмар. Они у меня вообще идут, когда хотят. Надеюсь, это они, а не внематочная или киста. Выхожу с улыбкой на лице. Не хочу, чтоб Ияр переживал, если что-то еще произойдёт.

***

Мы едем за город. Младшему сыну Инвии сегодня годик. Давлю в себе ужасную зависть. Для этого мероприятия сняли виллу вдали от города, чтоб все гости насладились природой и чистым воздухом. Много родственников, и мне даже спустя столько времени некомфортно находиться среди них. Все вроде бы тебе улыбаются, но ты остаёшься чужой. Хорошо, что нана тут. Она мне и мам, и подруга, и бабушка. Жалко, Мурат так и не вымолил пока прощения у Ани. Я, когда дала ему адрес, где она, предупредила, что он может посмотреть на нее издалека и пусть держит голову на плечах, потому что Аня воспитывает его сына. Мурат всё забыл и полетел пулей, но подруга моя с первого раз не прощает и спустила на него собак, когда увидела его на пороге своего дома. Мурат отделался укусами. Бешенство не подхватил, но решил вернуть Аню и сына, чего бы это ни стоило. Только вот проблема, Аня уже не одна, у нее есть мужчина, и, скажем так, не простой.

— Что не танцуешь, Аксинья? — засыпает в свою трубку высокосортный табак.

— Да что-то спину просквозила.

— Пойдем танцевать. Нечего стоять, — делает затяжку. Передаёт своему помощнику: — Смотри, чтоб не потух.

— Да я это… — не успеваю договорить, что не умею.

Хватает меня за руку, и мы пускаемся в пляс. Живая музыка гремит. А мне все хуже и хуже. Надо было оставаться дома. Хочется в туалет опять. Чертов цистит. Уже пару раз сбегала. Хоть оставайся в сортире. Пока я придерживаю низ живота, замечаю, как по моему бедру вниз течет маленькая струйка крови. Выхожу из толпы танцующих. Ищу глазами жену Инвии, чтоб попросить средство гигиены. Меня сгибает пополам от этой режущей боли. Останавливаюсь. Я теперь понимаю тех девушек, которые жалуются на месячные, что не могут с места сдвинуться от спазмов.

— Что такое, Аксинья?

— Послушай, мне нужно в уборную, у меня ЧП. «Красная армия» пришла.

— А, конечно! Пойдем, — уводит меня вглубь виллы.

— Вот там налево!

Но я не могу идти, ноги подкашиваются. Я приседаю, и мне так легче.

— Акси, что с тобой?

Дышу глубоко. В голове гудит, то ли тошнит, не могу объяснить, что со мной.

— Ты могла бы позвать Ияра, мне что-то ужасно плохо. Только быстро, очень быстро.

— Конечно! Давай поднимайся! — подхватывает меня под локоть, укладывая на диван. — Акси, а ты не беременная?

— Если бы! — посмеиваюсь, а сама дышу через рот. Меня как будто сейчас вывернет наизнанку.

— Сейчас. Ложись! — Достает телефон. — Инвия, скажи Ияру, Акси очень плохо, мы в доме.

Я прикусываю губы, чтоб не закричать. Я, наверное, сейчас умру. Хочу, чтоб муж был рядом в последние минуты. Надо сказать ему прощальные слова. Чтобы женился еще раз и не замыкался в себе.

— Быстрей! Скажи, быстрей.

— Успокойся! Дыши. Сейчас вызову нашу скорую. Алло, скорая? Девушке плохо. Я не знаю, говорит, спина сильно болит. Приезжайте быстрей! Что вы мне кучу вопросов задаёте? Да откуда я знаю. В смысле «больше часа добираться»? Я попала правильно? Это «Центр Здоровья имени Астхик Беньяминовой»? Отлично! Так вот, жена вашего босса умирает, если в течение часа скорой не будет, ее муж, то бишь ваш босс, посадит всех на кол. Вот и отлично! Ждём

Я начинаю стонать от боли.

— Акси, — трет мою спину, — потерпи, сейчас они приедут. У тебя, похоже, кровотечение. Сейчас я подложу тебе что-нибудь.

Соглашаюсь кивком. А сама кусаю губы, органы как будто внутри рвутся.

— Дорогая! — вбегает испуганный Ияр. Как обычно, рассматривая меня.

— Мне плохо, Ияр! Ужасно. Отвези меня в больницу. Я умираю.