Марселин вряд ли ему поверит, если он скажет, что меньше, чем через двадцать минут после прихода он был готов на что угодно. Впрочем, ей не обязательно знать.

Ненавидя себя за происходящее и одновременно наслаждаясь этим, Данталион кончикам языка коснулся лона, чувствуя, как бёдра королевы начинают мелко дрожать. Когда язык оказался глубже, дрожь стала чуть сильнее.

Королева Ариадна и впрямь умела добиваться желаемого, и Данталион ненавидел себя то, что так быстро дал ей это.

***

В последнее время Соня очень плохо спала. Постоянные поиски, которые им доверяли, вкупе с приличными физическими нагрузками не приносили желаемой усталости, из-за которой можно уснуть мгновенно, едва только коснувшись подушки. Соня мучилась кошмарами, бессонницей и ощущением, что кто-то постоянно наблюдает за ней. Дошло до того, что она попросила у Марселин снотворное, и последнюю неделю только так и засыпала. Алексу она доверила будить её, случись что, и хотя он довольно часто позволял ей спать куда больше времени, чем нужно было, сегодня едва не налетел на неё вместе с Егерем.

— Вставай-вставай-вставай! — тараторил Алекс, вместе с собою стаскивая на пол одеяло. — Помнишь тот аукцион, о котором говорил Николас? Его перенесли на завтрашнюю ночь. Николас хочет пойти туда, чтобы узнать что-нибудь про кристалл Масрура, но Себ ему запрещает, говорит, что сам справится. Ну, не сам, конечно, вместе с Зельдой, Китом и Твайлой, но Егерь говорит, что там могут быть разные опасные штучки, которые…

Он даже не делал пауз, тараторил так, будто в запасе у него оставалось меньше минуты, и старательно поднимал Соню на ноги. Казалось, она легла отдохнуть совсем недавно, максимум час назад, на деле же прошли все четыре. Алекс ни за что не разбудил бы её в такое время из-за чего-то незначительного, и вывод напрашивался сам собой: он предполагает, что Соню могут заинтересовать вещи, представляемые на аукционе.

Она не говорила о том, что узнала от Фройтера. Ни Николасу, ни уж тем более Алексу. Он и не спрашивал, то ли уважая её право хранить секреты, то ли самостоятельно обо всём узнав. Он лишь понимал, что теперь Соня ищет любые упоминания различных реликвий, связанных с магией и хаосом, и помогал ей так, как мог. Николас постоянно твердил об аукционе Андреаса, причём только им четверым, и Алекс, должно быть, успел узнать значительно больше, чем Соня.

Не то чтобы она планировала соваться на столь опасное мероприятие без веской на то причины. Но кошмары не уходили, как и ощущение чужого взгляда, и ответов там, где их уже искала Соня, не было. Она хотела знать, что с ней произошло и что происходит, и если уж Николас действительно хотел заявиться на аукцион, была готова попросить его о помощи.

Алекс тащил её за собой, пока Егерь мешался под ногами и громко мяукал. Особняк, конечно, не спал, лишь некоторые его обитатели, но за несколько минут они так никого и не встретили. Соня надеялась, что это лишь их удача, а не вмешательство пространственной магии.

Алекс скользнул в одну из гостиной, увлекая за собой Соню, и с негромким, но вполне слышным хлопком закрыл дверь. Соня озадаченно смотрела на Николаса, вжавшегося в кресло, и Себастьяна, угрожающе нависнувшего над ним. Кит и Твайла, выглядевшие не менее злыми и удивлёнными одновременно, пихали друг друга локтями и, кажется, спорили. Почти привычная картина, если бы не Себастьян: он выпрямился, посмотрел на Алекса, проигнорировав Соню, и грязно выругался.

— Иди отсюда, — строго сказал он.

— Ты не можешь просто выгнать меня, — оторопело возразил Алекс.

— Могу и выгоняю.

— Но…

— Никаких «но», Алекс. Иди отсюда. Ты тоже, — наконец посмотрев на Соню, добавил он, но таким тоном, будто ему совсем не хотелось этого делать.

Вот теперь картина и впрямь стала привычной.

— Нет, погоди, милашка, — неожиданно вмешалась Зельда, едва не засветившаяся от счастья.

От присутствия эльфийки по спине Сони бежали мурашки, но она сумела удержать нейтральное выражение лица и уверенный взгляд. Мысли всё ещё были какими-то тягучими, а перед глазами немного плыло, но она хотя бы на время избавилась от жуткого ощущения, преследовавшего её день и ночь. Жаль, что Зельда одним пронзительным взглядом и вниманием, которого удостоились красные волосы Сони, пошатнула её уверенность.

— Nacido en la sangre, — с хищной улыбкой сказала Зельда.

Соня едва не задохнулась от возмущения.

— Я не…

— Рождённая в крови, — перебила Зельда, улыбнувшись ещё шире, и добавила, обращаясь к Себастьяну: — Если она будет там, шансы возрастают. Твари не упустят возможности взглянуть на неё.

— Мы и так рискуем, выдавая Твайлу за Оллина, — возразил Себастьян.

— Я ещё не согласилась! — крикнула на него Твайла.

— Скажи, милашка, — размеренным шагом подойти к Соне, начавшей медленно пятиться назад, сказала Зельда, — тебе ведь интересно узнать, в чём тут дело? Я могу поклясться, что помогу отыскать ответы, если в ответ ты поможешь мне. Всё очень просто! Нужно лишь составить нам компанию.

— Зельда, хватит, — приказал Себастьян, наконец оставив бледного от страха Николаса в покое. — Оставь её в покое.

— Но я права! Вместе с Китом и Твайлой они перетянут всё внимание на себя, а я в это время быстренько найду то, что ей нужно, и потом мы схватим засранца, стоящего за этими смертями! — вскинув руки в победном жесте, вскрикнула Зельда. — Я гениальна!

— Ты идиотка, — возразил Себастьян, — потому что если ты хочешь использовать Соню, то…

— Я с вами, — заявил Алекс, перебив его.

— Твою мать… Вот об этом я говорил, Зельда!

Соня ничего не понимала, даже не слышала. Её колотила крупная дрожь, лёгким не хватало воздуха. Мир будто сузился до одной точки, которую она никак не могла определить — всё вокруг размывалось и будто бы растворялось. Соня знала, что всё ещё стоит в гостиной, что Алекс, споривший с Себастьяном, совсем рядом, что Николас, Кит и Твайла тоже здесь, но ничего не ощущала.

Ничего не видела, не слышала, не понимала.

Соня была в ужасе.

Об импульсивности принцессы Сонал успели узнать многие, и потому Диего не удивился, когда в него полетела пустая чашка из-под чая. Он поймал её, даже бровью не поведя, и передал подскочившей к нему Уннер. Принцесса тут же разразилась гневной тирадой о том, что Уннер не имеет права помогать ему и должна делать только то, что прикажет она, но, к счастью, фея была достаточно умной, чтобы следовать приказам Гилберта, а не принцессы Сонал.

Лука, стоящий возле стеклянных дверей, ведущих внутрь особняка, очень громко вздохнул.

Диего достаточно долго избегал встречи с принцессой Сонал. Каждый раз, когда Гилберт напоминал ему, даже приказывал, Диего находил какое-то неотложное дело и занимался им. Он работал на благо коалиции, выслеживал демонов, ограждал бреши, продолжал искать Первую. Он делал то же, что и всегда, но Сонал была крайне нетерпеливой и злой. Диего пришлось явиться к ней, и он надеялся, что был готов к оскорблениям и угрозам, которые сыпались на него, не переставая.

Сложив руки за спиной, Диего стоял напротив принцессы Сонал, смотрел в её горящие ненавистью глаза и внимательно слушал каждое грязное слово, которым она его характеризовала. На террасе, подготовленной для послеобеденного чая, — ещё одна прихоть принцессы, которую Гилберт решил удовлетворить, — были только они трое да Уннер с Лукой, вряд ли понимающие, из-за чего Сонал так злится, но умевшие не лезть с вопросами. Вот только этого нельзя было сказать о Гилберте.

Когда Сонал подскочила на ноги и замахнулась для удара, он перехватил её и оттащил в сторону. Диего даже не вздрогнул: он понимал причину злости принцессы, целиком и полностью был на её стороне, но не имел права этого показывать.

Он был виноват от начала и до конца, но принцесса, сколько бы боли ни пережила в плену у демонов, к которым попала из-за его ошибки, и так выдавала слишком много. Она говорила много, без остановки, наверняка раскрывала тайны, которые никто не понимал, и почти не страдала из-за клятвы — то ли правильно формулировала мысли и доносила их, то ли в этом мире клятва была не так сильна. Диего предпочёл не проверять теорию на практике и спокойно воспринимал каждое словесное проклятие принцессы Сонал.