Зельда и сама готовилась к нападению. И, к счастью, оно случилось совсем скоро.

Себастьян отлично притворялся, что пьёт, когда к ним подошёл смуглокожий рыжеволосый эльф — кажется, из числа тех, с кем искатель недавно играл. Он критически оглядел их и определённо попытался воздействовать чарами. Зельда ощутила это как прикосновение кожи к коже и едва не встрепенулась, но из последних сил удержала себя не месте.

Эльфа будто окружали сотни невидимых барьеров, каждый из которых скорее не защищал самого эльфа от мира, а мир — от эльфа. Подавлял нечто, будто волнами исходящее от него. Зельда сосредоточенно всматривалась в его лицо, позволяя своей магии изучить его со всех сторон, и наконец ощутила тот самый след хаоса, который они искали. Едва заметный, скрытый от чужой магии почти на девяносто девять процентов.

Этот эльф был тем самым Оллином, и он либо считал себя сильнее, либо намеренно позволил Зельде прощупать его.

Он действительно искал их так же, как они искали его.

— Это, значит, ты, — наконец произнёс Оллин, посмотрев Себастьяну в глаза.

— Это я, — повторил он с лёгкой улыбкой.

— Идём.

Зельда насторожилась, но Себастьян, не стирая с лица улыбки, направился за Оллином. Через весь зал, будто эльфу было важно продемонстрировать, с кем он, под десятками заинтересованных и озадаченных взглядов. Зельда не отставала, старательно поддерживая чары, окружавшие Себастьяна и его оружие. Её магия была готова нанести удар в любую секунду.

Вдруг, буквально через метр после того, как они свернули в один из коридоров, где весь шум из зала как будто отрезало, Себастьян остановился.

— Зельда, — произнёс он достаточно громко, чтобы Оллин его услышал, — будь добра, ограничь пространство.

Мир будто замедлился. Оллин повернулся к ним, — уже не такой уверенный, каким был до этого, — и завёл руку за спину. Зельда вскинула ладонь и остановила брошенный в искателя нож, после чего меньше, чем за секунду, окружила их магией. За спиной разлился свет, который быстро потух — теперь коридор был ограничен не только чарами Оллина, но и барьерами Зельды.

— Сукин сын, — выплюнул Оллин, спиной наткнувшись на границу барьера.

Себастьян подобрал брошенный в него нож и, прокрутив в руке, достал из кармана куртки флакон — не тот, который получил от Лабера. Этот Зельда впервые видела.

— Не пойми меня неправильно, — начал Себастьян, приближаясь к Оллину. — Я бы купил те рога и зубы, если бы ты был хорошим торговцем и не тратил время своих клиентов. Я устал играть, и против тебя — тем более.

Поняв искателя и без лишних слов, Зельда окружила эльфа магией — сковала по рукам и ногам и держала, чувствуя сопротивление. Оллин бился, как зверь в клетке, рычал и изрыгал ругательства, пытался использовать хаос, но каждая его попытка заканчивалась тем, что Зельда перехватывала контроль. Это было сложнее, чем она ожидала, но в её же интересах одержать победу. Каким бы образом Себастьян ни узнал раньше неё, кем является Оллин на самом деле, как бы ни обвёл вокруг пальца не только его, но и её, сейчас ей придётся помочь ему.

— Зельда, — вновь обратился к ней Себастьян, — а теперь сними чары.

Зельда возвела глаза к потолку, но чары всё-таки сняла. С каждой настоящей деталью, вроде цвета глаз, черт лица или фигуры, которая проявлялась из-под чар, лицо Оллина бледнело.

Элементали, этот эльф что, действительно не понял, кто перед ним? Зельде, конечно, так было намного лучше, но нельзя же быть таким идиотом. Столько лет скрываться от коалиции и продавать контрабанду лишь для того, чтобы быть обманутым простым искателем, который сумел выдать себя за клиента, заинтересованного в товаре Оллина?..

— У меня есть к тебе несколько вопросов. — Себастьян остановился напротив эльфа, продолжавшего рычать, и поднёс лезвие ножа к его лицу. — И я был бы признателен, если бы ты ответил. Итак, — произнёс он ещё до того, как Оллин успел выругаться и послать его, — хаос привёл к тебе. Мне нужно знать, как давно ты пытаешься им манипулировать и кто научил тебя этому.

Оллин молчал, прожигая его ненавистным взглядом. Зельда даже не успела начать считать секунды. Себастьян открыл флакон, наклонил его к лезвию ножа и вылил всего одну каплю, после чего сместил лезвие к шее эльфа.

— Ты ведь знаешь, что я выиграл у Лабера, да? Знаешь, я уверен, — обманчиво спокойным тоном продолжил Себастьян, не давая Оллину даже секунды на размышления. — Сильное противоядие, которое тебе понадобится. Лирас-дор убивает медленно и мучительно, я прав? Как хорошо, что у меня его достаточно.

Лезвие отравленного ножа вспороло кожу на шее Оллина. Зельда была приятно удивлена настойчивостью Себастьяна и оригинальным подходом, который он решил применить. Лирас-дор и впрямь был сильным ядом, убивавшим медленно и мучительно, но, что самое главное, довольно быстро подавлял хаос, если тот был в малых количествах. Если бы в Оллине было много хаоса, Зельда бы обнаружила его ещё в начале игры — значит, есть шанс, что ему понадобится противоядие.

Если он, разумеется, не из тех глупцов, которые предпочтут отдать своё тело хаосу и умереть, но унести свои секреты с собой. Тогда Зельда уже ничем не сможет помочь.

— Просто скажи мне, чей хаос окружает тебя, — непринуждённо ведя лезвием по вытянутой в сторону руке Оллина, сказал Себастьян. — Обещаю, я дам тебе противоядие. Зря, что ли, так старался его выиграть?

Вряд ли он, конечно, старался ради этого. Либо противоядие нужно ему для другого дела, либо он просто хотел как можно дольше наблюдать за Оллином во время игры.

Уж лучше бы Зельда просто вытрясла из него всю правду.

— Хорошо, — произнёс Себастьян, так и не дождавшийся ответа, — времени у нас много, можем не торопиться. К тому же…

Он искоса посмотрел на Зельду и определённо чего-то ждал, но она не понимала, чего. Шли секунды, в течение которых лирас-дор распространялся по телу Оллина, а Себастьян глубже погружал отравленное лезвие в его тело, но так аккуратно, словно уже сотни раз делал это. И при этом всё ещё смотрел на неё.

Наконец она поняла, в чем дело. Точнее, услышала. Барьеры отрезали их от главного зала, но магия всегда чувствует, когда её касаются, и не ощутить, как Айше проверяет место своей магией, было невозможно.

Себастьян сообщил коалиции об этом месте.

— Вот теперь у нас точно много времени, — улыбнувшись Оллину, подытожил он. — Пока они там разбираются со всем, мы с тобой поболтаем. Договорились?

Кит был в ужасе, и тому было несколько причин.

Первая: в особняке Гилберта поселилась Твайла. Она никому, кроме самого великана, не угрожала, редко кому попадалась на глаза, предпочитая поддерживать общение только с искателями да Николасом, но каким-то образом нашла общий язык с принцессой Сонал. В то же время Твайла успевала терроризировать Кита нескончаемыми придирками и вопросами о делах коалиции, причём делала это постоянно, будто он был единственным человеком, покидавшим особняк.

Вторая: Джонатан всё чаще поручал ему довольно серьёзные поиски. Поначалу Кит думал, что это наказание за побег с демоницей, — который искатель до сих пор отрицал всеми возможными способами, — но впоследствии понял, что Джонатан нуждался в сильных, находчивых и умных искателях, которым не страшно доверить серьёзное дело. Кит всегда был из их числа и теперь делал всё возможное, чтобы доказать, что не зря его считают одним из лучших. Негласное звание самого лучшего искателя всё ещё было закреплено за Себастьяном, что, честно говоря, немного нервировало Кита.

Третья: сам Себастьян. И, разумеется, Зельда Сулис, с которой он работал. Джонатан о деталях поиска Себастьяна не распространялся, разговорить Августа — миссия заведомо провальная, а с Мирной Кит никак не мог поговорить. Создавалось впечатление, что никто из старших искателей точно не знал, чем занимался Себастьян и почему делал это вместе с Зельдой.