В очередном шкафе, на этот раз вполне похожим на тот, где могут храниться бокалы, Данталион обнаружил шкатулки с украшениями. Он взял одну, открыл, посмотрел на серьги с крупными камнями и даже сказал, что заберёт их и продаст, но Ариадна не ответила. Взяв другую шкатулку, с безвкусными кольцами, Данталион крикнул, что за ноги выволочет королеву из кровати, если она не ответит. Он бы поступил так с самого начала, но решил проявить немного уважения. Совсем немного.

— Ты там любовника, что ли, прячешь? — недовольно продолжал Данталион, идя к дверям её спальни. — Брось, а вдруг я его знаю? Не прячь, выпьем втроём!

Он остановился напротив приоткрытых дверей, видя небольшую часть огромной кровати, и уже хотел шагнуть внутрь, когда запах просто исчез. До этого мгновения Ариадна точно была в спальне, но теперь будто растворилась.

Данталион тихо выругался, расправил плечи и развернулся.

— Здравствуй, — мягко улыбаясь, сказала Ариадна. — Ты принёс моё любимое?

Она стояла в дверях другой комнаты, оказавшейся ванной. Королева медленно прошла вперёд, закрыв двери, и остановилась, сложив руки на груди. На ней было совсем лёгкое серое полупрозрачное платье, напоминавшее скорее паутину, чем настоящую одежду, с открытыми плечами и вырезом, открывавшим левую ногу.

— Так ты всё-таки любовника прятала? — повторил Данталион. — Иначе не понимаю, как можно так долго торчать в ванной… А, нет, стой, понимаю, — он принюхался, выдавливая неодобрительную улыбку, и добавил: — Розы? Милая, мне больше нравится лаванда. Если уж и встречаешь меня так тепло, то используй другое масло.

Королева не пригрозилась отрезать ему язык. В обычное время за подобный тон и игнорирование «Вашего Величества», уже давно набившего оскомину, Ариадна бы страшно оскорбилась. Она была свято уверена, что прекрасна и идеальна, и требовала, чтобы остальные думали точно так же, не терпела неповиновения и дерзости. На собраниях они постоянно спорили друг с другом, но Данталион обращался к ней достаточно вежливо, зная, что «Ваше Величество» из его уст уже является настоящим издевательством.

Сейчас её это словно не волновало.

Немного влажные волосы идеальными локонами ложились на спину, аквамариновые глаза смотрели скорее устало, чем заинтересованно, не было видно ни одного украшения, даже крохотных серёг или тонких, напоминавших нити, колец на пальцах. Зато была повязка на правом плече.

— А я уж подумал, что всё это шутка.

— Как видишь, не шутка, — с кривой улыбкой подтвердила Ариадна. — Ты пришёл только для того, чтобы убедиться в этом?

— Ты должна была обратиться к целителям.

— Я и обратилась. Это лишь незначительное последствие.

— Незначительное? — со смешком повторил Данталион. — Ты не явилась тогда, когда в твоих чарах нуждались.

— Ох, мой бедный, а ты расстроился больше всех?

— Конечно, ведь никто не шпынял меня и не называл «щенком».

— Странно. Мне сказали, что ты от этого возбуждаешься.

Данталион коротко рассмеялся. Боги, в которых он уже давно не верил, эта идея была отвратительной. Он пытался проявить ответственность там, где никто от него не ожидал. Пытался узнать, как справляется королева Ариадна, наиболее мудрая и опытная из числа остальных лидеров коалиции.

Пытался — и провалился.

— Почему ты не явилась к бреши?

— Тебя когда-нибудь проклинали?

Данталион моргнул и, к счастью, сумел подавить удивление.

— Нет.

— Прекрасно. А меня вот прокляли. И это, — она кивнула, указывая на своё плечо, — ещё малая плата за спасение. Мои чары были под угрозой, и мне пришлось на пару часов отказаться от них, чтобы сохранить себе жизнь. Доволен?

«Да».

— Нет. Николас пострадал.

— Не морочь мне голову, он уже встал на ноги.

— Это не отменяет того факта, что он пострадал.

— Так ты пришёл, чтобы напомнить мне об этом?

— Я пришёл, чтобы узнать, какого хрена ты скинула всю ответственность на меня.

Ариадна, подошедшая к резному столу возле большого зеркала, непонимающе смотрела на него. Данталион смотрел в ответ, но в момент, когда в руках королевы появилось два бокала, перевёл взгляд на них. Откуда она их вытащила?..

— Не представляю, о чём ты.

Дотянувшись до оставленной им бутылки с вином, Ариадна как-то слишком легко открыла её и наполнила первый бокал.

— Почему я должен придумывать тебе оправдания? — между тем продолжил Данталион. — Ты лидер коалиции, не только королева фей, и не должна забывать об этом.

Второй бокал, успевший стать полным, оказался протянут к нему. Даже не подумав, Данталион взял его, и королева, улыбнувшись, чокнулась с ним.

— Не говори так, будто ты большой и ответственный взрослый.

— Мне больше двухсот лет, — раздражённо напомнил Данталион, ущипнув себя за переносицу.

— Мальчишка, — не осталась в долгу Ариадна, сделавшая небольшой глоток. — Что ты знаешь об ответственности? Что ты знаешь о бремени лидерства, когда вокруг лишь юнцы?

— Из них всех юнец только Армен, да и то по нашим меркам. У людей он уже давно считается стариком, одна нога которого в могиле.

— А для меня — юнец. Ты, Гилберт, Джулиан. Вы все слишком молоды, чтобы понимать меня.

Данталион рыкнул, но Ариадна, звонко рассмеявшись, медленно, будто нарочно растягивая время, прошла к бархатному креслу и вальяжно опустилась в него, закинув ногу на ногу.

— У Гилберта есть опыт, — пригубив вино, продолжила Ариадна, смотря на него, подошедшего ближе, снизу вверх, но так величественно и уверенно, будто он стоял на коленях возле её ног, — но у него недостаток внимания и, если ты помнишь, отсутствие приличной части детства. Он хочет успеть везде и всюду, и для него это очень плохо. Джулиан импульсивен, эмоции часто берут над ним вверх, но в последнее время он стал слишком закрытым и совсем не делится со мной своими планами.

— Он отца потерял, — рассеянно ответил Данталион. — Наверное, это неприятно.

— Наверное, — натянуто улыбнувшись, согласилась Ариадна. — Мы встречались с ним пару раз, и мне не нравится его радикальный настрой. Он готов пойти по головам, чтобы добиться желаемого. С другой же стороны, — поспешно сказала она, не позволяя Данталиону даже слова вставить, — ты. Тоже импульсивный, тоже радикальный. Только ты мог заявиться ко мне посреди ночи с вином.

— Потому что я пытаюсь вбить тебе в твою зачарованную всякой хренью голову, что у тебя есть обязанности.

Ариадна моргнула, смотря на него, и томно вздохнула.

— Правда?

— Правда! — резко повторил Данталион, с силой сжав бокал в руке. Чудо, что он не разбился. — Ты не можешь просто отсиживаться в стороне, пока я тащу на себе всё! У Гилберта в особняке дурдом, эльфы готовятся к коронации, люди в панике, и все обращаются ко мне!

— Потому что ты занял место Джевела, — легко предположила Ариадна. — Тебе не нравится быть главным?

Это было идиотизмом, с которым Данталион никогда прежде не сталкивался. Лидеры коалиции всегда принимали решения вместе, исходя из общих интересов и потребностей, но всегда был тот, к кому прислушивались чуть чаще. До своей смерти Джевел считался наиболее опытным, сильным и ответственным. Его чары уступали чарами Ариадны, однако он обладал обширными знаниями в области истории, магии, которой даже не владел, политики и стратегии, столь необходимой им для оказания сопротивления демонам. Теперь же в качестве представителя эльфов должен выступать принц Джулиан, однако до коронации его заменяла Сибил. Умная, верная и расчётливая, но на голову ниже Джевела. Джонатан представлял интересы искателей и в данный момент всецело занимался поисками Первой и Второго, тогда как Гилберт и впрямь жиль в дурдоме.

Оставался Данталион, доверие к которому резко выросло, и ощущение, будто об него вытерли ноги.

— Поднимайся, — процедил он сквозь зубы, неотрывно смотря на королеву. — Поднимайся и делай то, что ты должна, иначе люди начнут возмущаться.

— О, боги… — королева немного съехала с кресла и драматично прижала ладонь к сердцу. — Они не дают мне даже один день отдыха!