Они всегда сражались спина к спине и постоянно чувствовали друг друга. Это было не только стратегическим решением, исключающим нападение со спины, но и постоянным подтверждением, что они ещё стоят на ногах и могут сражаться, что ни один из них не пострадал. Хотя Диона была такой же упрямой, как и он, и полученные раны не волновали её до тех пор, пока кто-то не начинал указывать на их наличие. Как бы ни старался Энцелад, он не мог защитить Диону от всего. Особенно от неё самой — порой, когда попадались крайне сильные и настырные демоны, способные вырвать лук, она бросалась в бой с голыми руками или одними стрелами, игнорируя всех вокруг.
К счастью, пока что до этого не дошло. Шерая сообщила, что брешь открылась на одном из безлюдных пляжей Новой Гвинеи, что значительно упрощало дело. Маги не тратили силы на создание барьеров и накладывание чар, которые отвели бы оказавшихся рядом людей как можно дальше, а сразу убивали демонов, без остановки ломившихся через брешь. Шерая и Айше, возглавлявшая эльфийских охотников вместо Йозефа, недавно получившего серьёзное ранение, никак не могли подобраться поближе к бреши и оградить её, чтобы прервать появление новых демонов. Энцелад знал, что Шерая должна была сообщить Николасу о бреши, чтобы он закрыл её, и не понимал, почему сальватора до сих пор нет.
Впрочем, серьёзных причин для волнения пока что не было. Любой демон, подбиравшийся к Энцеладу, мгновение спустя лишался головы. Меч был липким от чёрной крови, но не терял своей остроты. Из-за бесконечно прибывающих тёмных созданий белый пляж, голубая вода и зелень сочного цвета, окружившая их с одной из сторон, окрашивались в чёрный, но Энцелад не зацикливал на этом внимание. Он вообще ни на чём не зацикливался и вместе с Дионой действовал как идеально отточенный механизм. Если ему попадался ноктис с чрезвычайно крепкими зубами, цепляющийся за его меч, Диона тут же разворачивались к ним и стреляла ему в голову. Если кто-то подбирался к ней в то мгновение, когда она целилась, Энцелад без раздумий прикрывал её. Если он видел, что кого-то из рыцарей теснили в сторону, он помогал. Каждое его действие было выверенным, точным и быстрым настолько, что к моменту, когда Николас всё же выпрыгнул едва не в центр пляжа, вокруг Энцелада и Дионы лежали десятки поверженных демонов.
Николас бросился к бреши, на бегу поднимая руку, но неожиданно исчез. Мгновение спустя в место, где он был только что, кто-то врезался, упав с неба. Николас появился за спиной крылатого демона и, не оборачиваясь, перебросил себя к бреши — искривлению у воды, которое отчаянно защищали вполне разумные демоны с острыми рогами, не позволявшие подойти ближе. Крылатый демон, отбившись от атак первых рыцарей, прыгнул на Николаса. Он вновь исчез, оставив вместо себя вспышку фиолетового пламени, и тогда с брешью что-то случилось.
Она разорвалась, точно шов на одежде, но новых демонов не было. Из бреши повалил чёрный дым, который постепенно стал уплотняться. Через несколько мгновений образовался силуэт, из которого шагнула женщина с серой кожей и тёмными волосами, стянутыми в узел на затылке. Её красные глаза жадно прошлись по каждому, чёрные когти отрастали с каждой секундой всё длиннее и длиннее. Крылатый демон, — точнее, демоница, — остановилась напротив неё и раскрыла крылья, будто пыталась защитить только что появившееся тёмное создание. Рога крылатой демоницы были длиннее, кожа — белая, как бумага, а руки и шею, не скрытые совсем чёрной облегающей одеждой, покрывали жуткие ожоги. Демоницы тряхнула короткими чёрными волосами и широко улыбнулась, демонстрируя острые акульи зубы.
Энцелад не был знатоком в области демонов, но Нуаталь, которую выслеживала Кристин Гривелли, он узнал. Осталось понять, кем является вторая демоница, прятавшаяся за спиной Нуаталь.
Безымянная демоница вскрикнула, когда Николас ударил сзади. Фиолетовое пламя сорвалось с его рук и охватило демоницу с ног до головы, пока он сам, оградив себя от других демонов, закрывал брешь. Кто-то швырнул в Нуаталь растерзанное тело ноктиса, — Энцелад не сомневался, что это был Гилберт, поддавшийся своему гневу, ведь только он обладал достаточной физической силой для столь необдуманного поступка, — и следом за ним в демоницу полетели десятки стрел. Эльфы подбирались всё ближе, пока Шерая и Айше не позволяли Нуаталь броситься на помощь безымянной демонице. Диона бежала вперёд, прицеливаясь меньше, чем за секунду, но Нуаталь отбивалась от каждой стрелы, не боясь ранить руки, или же демоны, ранее охранявшие брешь, бросались ей на помощь.
Энцелад почти полоснул лезвием меча по серому перепончатому крылу Нуаталь, когда она подпрыгнула и взлетела. Демоница за её спиной кое-как сумела сбить магическое пламя и, не обращая внимания на демонов, едва способных защитить её, подняла руки. Нуаталь нырнула вниз, схватила демоницу и резко взлетела, дико смеясь.
Значит, Нуаталь нужно была не только для защиты, но и для того, чтобы забрать демоницу, пришедшую в этот мир.
Не дожидаясь команды, Диона прицелилась и выстрелила. Нуаталь увернулась, перехватила демоницу поудобнее и взмыла ещё выше. Диона продолжала стрелять, всего через мгновение к ней присоединились эльфийские охотники, но этого было мало. Маги не могли открыть порталы прямо в воздух, ведь там не было опоры, а крылатых людей просто не существовало — даже феи давно лишились своих крыльев. Энцелад стоял с опущенным мечом, чувствуя, как злость поднимая всё выше, до тех пор, как рядом не вспыхнуло что-то фиолетовое. Секундой позже точно такой же свет вспыхнул рядом с Нуаталь и демоницей, почти добравшихся до облаков.
Николас, в совершенстве владеющий Движением, без остановки перебрасывал себя из одного места в другое и пытался добраться до тёмных созданий.
— Не стрелять! — крикнул Энцелад, махнув рукой.
Последняя стрела, пущенная Дионой, едва не задела Николасу руку. На высоте, на которую успели подняться демоницы, все трое казались лишь точками, но Энцеладу показалось, будто Николас испуганно отпрянул и исчез, после чего появился справа от Нуаталь. Его магия, напоминающая свет, атаковывала демониц со всех сторон, рвала крылья Нуаталь быстро и беспощадно. Её яростный крик, полный боли и злости, словно прогремел на всю местность. Нуаталь выпустила демоницу из рук, и та начала падать, рыча так же громко.
Николас, швырнув в Нуаталь сгусток магии, перебросил себя поближе к падающей демонице и почти схватил её, но она перехватила его руку и впилась в предплечье острыми зубами. Николас истошно закричал и забился. Диона подняла лук, но Энцелад остановил её — сальватор и демоница боролись друг с другом так остервенело, что Диона вполне могла попасть в Николаса, а не в его соперницу. Зато Диона вполне могла попасть в Нуаталь, сложившую крылья и ринувшуюся вниз.
Стрела почти пробила ей левое крыло, но Нуаталь вновь уклонилась. Частички хаоса, издалека напоминавшие чёрный песок, кружили вокруг неё, отбрасывая каждую стрелу как можно дальше. Энцелад был уверен, что, не будь демоницы, ради которой Нуаталь явилась сюда, она бы швырнула все стрелы в Николаса.
Энцелад не был склонен к излишним переживаниям, но смотреть, как Николас изо всех сил борется с демоницей и пытается использовать магию, подавляемую хаосом, было крайне сложно.
Нуаталь наконец добралась до сальватора с демоницей и, вцепившись к Николаса, со всей силы рванула назад. В воздухе брызнула кровь, кто-то из эльфов испуганно вскрикнул. Нуаталь схватила демоницу и, послав в Николаса волну хаоса, стала подниматься значительно быстрее, чем до этого.
А Николас падал. Энцелад видел редко вспыхивающую магию и не понимал, почему сальватор просто не перенесёт себя, как делал это всегда.
— Не может, — пробормотала Айше, оказавшаяся совсем рядом и будто прочитавшая его мысли. — Это была Тхай, и она всегда умела подавить чужую магию.
Стрелы продолжали лететь в удаляющихся Нуаталь и Тхай, бросивших всех остальных демонов, уже давно убитых другими рыцарями за считанные мгновения. Расстояние до воды стремительно сокращалось, и в один момент Николас, барахтающийся в воздухе, кое-как сумел перенести себя значительно ниже. Не на пляж, откуда он прыгнул за демоницами, а в воздух в десяти метрах над водой, в которую тут же рухнул.
