Зельда что-то пробормотала себе под нос и злобно уставилась на принца. Он то ли отлично притворился, что причиной его гнева является только Фортинбрас, то ли действительно намеревался наказать Зельду за вмешательство. Судя по тому, как агрессивно молодой человек, сидящий рядом, принялся что-то объяснять ей, а она отмахивалась с невероятно расслабленным лицом, второй вариант был куда более реальным. Фортинбрас не хотел, чтобы Зельде отрезали язык только из-за него, и потому уточнил:

— Вы увидели то, что хотели, Ваше Величество?

Разумеется, нет. Никто не захотел бы увидеть столько смертей, сколько видел он. Судя по лицу королевы Ариадны, которое Фортинбрас никак не мог прочитать, она это знала. Ей совсем не понравилось скрытое в его душе, но ей нужно было узнать об этом как можно больше. Без посторонних глаз и ушей. Без сальваторов, которые были готовы защищать его, и без лишних свидетелей.

— Оставьте нас, — требовательно повторила королева Ариадна, застывшая на месте, точно статуя. — Сейчас же.

Пайпер будто только этого и ждала: вцепилась в его руку так, что ему показалось, будто кости хрустнули.

— Вы его и пальцем не тронете, — угрожающе произнесла она.

— Это клятва на крови, моя драгоценная. И если ты не желаешь стать её частью, покинь зал.

— Но вы не можете просто… — неуверенно начал Николас.

— Могут, — перебил его Фортинбрас. — Если это действительно клятва на крови, то в их же интересах, чтобы всё прошло без происшествий. Ни угроз, ни случайных убийств. Вы увидели то, что хотели, Ваше Величество? — мгновение спустя повторил вопрос Фортинбрас. — Вы увидели правду?

— Покиньте зал, — не моргнув и глазом, произнесла королева Ариадна.

Другие лидеры коалиции с ней не спорили, даже вопросов не задавали. Молчаливые наблюдатели — тоже. Фортинбрас смотрел перед собой, запрещая себе сгибаться под презрительным взглядом Гилберта, и старался как можно меньше обращать внимания на Джонатана из семьи Сандерсон, попытавшегося увести Пайпер. Фортинбрас ненавидел себя за то, что хотел, чтобы она осталась, но и не хотел, чтобы она видела весь ужас, который задумала королева Ариадна. А она точно что-то задумала: ещё недавно его удерживали в темницах за барьерами, на суд привели в кандалах, но после, когда он их сломал, не попытались надеть новых. Они, разумеется, не верили, что он не собирался вредить кому-либо ровно до тех пор, пока не вредят ему или тем, кто ему дорог. Они слишком умны, чтобы так поступать.

Поэтому Фортинбрас, удерживая на лице уверенную улыбку, — он действительно надеялся, что со стороны она выглядит уверенной, — сказал, обращаясь к Пайпер и Николасу:

— Всё будет хорошо. Пожалуйста, подождите, пока мы закончим с клятвой. Это недолго.

Это, разумеется, было ложью. Что бы ни задумала королева Ариадна, когда речь зайдёт о клятвах на крови, Фортинбрас добьётся самой точной формулировки для каждого из них и сделает всё возможное, чтобы просчитать все возможные исходы. Он не позволит связать их клятвой, которая может навредить им. Фортинбрас бы ещё мог согласится, если бы клятву на крови приносил он один.

Ему претила мысль о том, что он принял решение за Клаудию, Стеллу и Эйкена, но он сильно сомневался, что их станут слушать. Даже его, сальватора Времени, не слушали.

Вернее сказать, не слышали.

— Всё будет хорошо, — повторил он, посмотрев Пайпер в глаза. Она выглядела напуганной и решительной настолько, будто была готова броситься в бой прямо сейчас.

Она была прекрасна, и Фортинбрас ни за что не позволит коалиции ей навредить.

— Я справлюсь, — понизив голос, добавил он. — В конце концов, я всё равно сильнее.

Это, разумеется, было ложью лишь отчасти. Магии в этом было так много, что после стольких лет ограничений она могла свести его с ума. Фортинбрас не был уверен, что сумеет остановиться, если в его руках окажется слишком много силы.

Пайпер не сдавалась до последнего — он видел это по её глазам, постепенно становящихся всё ярче. Но в какой-то момент свет магии погас, и она покорно кивнула, опустив плечи. Её дядя мгновенно взял её под руку и быстро повёл к выходу. Николас, неуверенно потоптавшийся на месте ещё несколько секунд, сделал шаг вперёд и исчез, будто его и не было. Фортинбрас моргнул, спустя долю секунды ощутив тепло знакомой ему магии. Движение, как и всегда, было совершенно, но у него не было времени на восхищение.

Фортинбрас оглядел опустевшие места, где ещё минуту назад сидели наблюдатели, наткнулся на сосредоточенный взгляд Йозефа. Массивные двери хлопнули. Значит, остались только лидеры коалиции и маги. Даже рыцари вышли, будто поняли, что простое оружие против него бессильно.

Хорошо. Пусть лучше они думают, что он всё ещё достаточно силён, чтобы справиться с ними. Пусть думают, что его тело и сердце не ноют от боли, а раны не затягиваются очень медленно. Пусть верят, что он здоров и полон сил.

— То, что я увидела… — начала королева Ариадна и практически сразу же замолчала, посмотрев на него замутнёнными глазами. — Волнующе. Пугающе. Невозможно. Вот, как это было. Мои чары никогда не лгут, но и ты…

— И я не лгу, — послушно согласился Фортинбрас.

— Твой грех не исчез, Третий сальватор. Однако я позволю тебе прожить чуть дольше, чем ты того заслуживаешь.

Не успел Гилберт возмутиться, как Фортинбрас добавил:

— После ещё нескольких исследований моей души, я полагаю.

— Это необходимая мера.

— Прекрасно понимаю, и потому готов оказать вам содействие. Но не забывайте: я пообещал Первой, что это ненадолго.

Гилберт очень громко скрипнул зубами. Данталион, лениво развалившийся на своём месте, переглянулся с максимально серьёзным принцем Джулианом. Принцесса Сонал внимательно изучала Фортинбраса и ловила каждое его слово, тогда как светловолосый мужчина, имени которого не было в памяти Пайпер, просто наблюдал за действиями королевы Ариадны.

— Я рада, что мы друг друга поняли, — сказала она, растянув губы в хищной улыбке. — Но прежде, чем мы начнём, я хочу, чтобы ты сделал кое-что. Согласишься — и сформируешь клятвы так, как тебе нужно.

Фортинбрас даже бровью не повёл. Ариадна не могла поверить ему так скоро и так просто, — он чувствовал непередаваемый запах отчаяния и злости, окутавших её, — но и не могла отрицать увиденное. Насчёт чар, даруемых Сердцем фей, она была права: те никогда не лгали ей, да и все знали, что обмануть их невозможно. Чары Сердца осветят каждый уголок чужой души, даже самый тёмный и грязный, и королева Ариадна узнает все секреты.

Поэтому он не посчитал нужным ответить ей, и так прекрасно знавшей ответ. Все, кто сейчас наблюдали за её действиями, знали его. Даже Гилберт, наверняка желавший вцепиться в горло Фортинбраса.

— Я рада, что мы друг друга поняли, — медленно, будто смакуя каждое слово, повторила королева Ариадна. — И я рада, что ты готов идти на сотрудничество, Третий сальватор. А теперь покажи нам шрамы на своей спине.

***

— Пайпер, пожалуйста, — уже со злостью повторил дядя Джон. Наверное, в тысячный раз, если не больше. Пайпер не считала, слишком занятая тем, что беспокойно нарезала круги. — Пайпер!

— Что? — огрызнулась она, резко обернувшись к нему.

— Пожалуйста, позволь Марселин осмотреть тебя.

Сама Марселин, которая, как оказалось, всё это время провела в зале Истины вместе с Эйсом и Китом, уговаривала её принять помощь с той самой минуты, как они покинули суд. Но Пайпер, разумеется, не соглашалась — уже исключительно из упрямства, которое только возрастало с каждой секундой.

— Нет, — жёстко повторила она. — Ни за что. Сила уже излечила все раны.

— Могли остаться мелкие повреждения, — взволнованно вставила Марселин. — К тому же…

— Твоя одежда в крови, Пайпер, — перебил её дядя Джон. — Меня это пугает. Пожалуйста, пусть Марселин осмотрит тебя, пока есть время.

— Нет, — не отступала Пайпер. — Нет.

— Пайпер, пожалуйста. От того, что ты тут ходишь и переживаешь, легче тебе не станет.