Сердце Сони застряло в горле. Ей было так страшно, что она, кажется, могла умереть прямо сейчас.

— Не бойся, — с извиняющейся улыбкой произнёс мужчина, начав медленно обходить её. — Я не причиню тебе вреда. Мы ведь это уже проходили.

Соня почувствовала, что голос вернулся к ней, но упрямо промолчала. Она боялась того, что с ней могло случиться, и сомневалась, что сумеет стойко пережить всю боль, которую ей намеревались причинить, но пообещала себе, что хотя бы попытается. Если бы демонам были нужны знания, которыми обладала Соня, они бы уже давно забрались к ней в голову — значит, мужчина хотел добиться чего-то другого.

— Не бойся, — повторил он. — Ты так сильно сопротивляешься, что мне с каждым разом всё труднее. Мы ведь с тобой просто болтаем.

Но Соня не чувствовала, что это просто разговор. С каждым словом мужчины в её тело будто вонзалось не меньше десятка игл. Что-то проникало внутрь, разрывало мышцы и дробило кости, отравляло кровь. Соня не ощущала боли, только жгучий холод, и никак не могла помешать ему распространяться по телу.

— В прошлый раз мы неплохо продвинулись! — воодушевлённо сказал мужчина, остановившись напротив неё. — Ты помнишь, чего мы достигли?

Соня упрямо молчала, сжимая зубы так сильно, что у неё начала ныть челюсть.

— Хорошо, я тебе напомню. Ты отлично держалась до самого конца, но когда я сказал про жертву, благодаря которой ты живёшь… Хайбарус, — благоговейно выдохнул мужчина, — это было ужасно. Пришлось звать Эгуна, чтобы успокоить тебя.

Соня замерла. Она, продолжавшая отрицать правду, уже давно поняла, что живёт благодаря какому-то убийственному смешению магии и хаоса, но жертва — это что-то новое. Новое и пугающее настолько, что Соня едва не поддалась искушению попросить у мужчины больше деталей. Но, к счастью, сдержала свой глупый порыв. Пусть говорит всё, что взбредёт ему в голову — Соня ни единому слову не поверит. Она сама отыщет доказательства и узнает каждую деталь правды, которую уже не получалось игнорировать, и обязательно отплатит за то, что её заставили пройти через столько боли.

— Так, вот, я немного отвлёкся, — немного подумав, продолжил мужчина. — Потребовалось почти шесть попыток, чтобы, наконец, приблизиться к желаемому результату. Вчера я почти достиг успеха, но ты сорвалась. Уж не знаю, как это у тебя получается, но ты всегда придумаешь, как помешать мне.

Соня всё-таки подняла на него растерянный взгляд. Мужчина смотрел на неё исключительно как на объект исследований, но всего на секунду в его взгляде проскользнуло что-то, напоминающее сочувствие.

— Сегодня уже двадцать первое апреля. Мы начали новый этап почти неделю назад.

Соня стиснула кулаки и даже прикусила щёку изнутри. Неважно, о чём говорил мужчина — любое его слово для неё пустой звук. По крайней мере, должно быть таковым. Соня убеждала себя держаться за мысль о непробиваемости, но из-за чего-то, — может, из-за жуткой магии, проникающей всё глубже, — никак не могла выкинуть услышанное из головы. Повторяла снова и снова, пока мужчина, будто удовлетворённый её реакцией, продолжал:

— На чём я остановился?.. Ах да, вспомнил. Тебе всегда удаётся помешать мне. Но я не намерен сдаваться, мисс Кински. Таких уникальных экземпляров, как ты, больше нет. Никто не прожил с чужой кровью так долго. Я искренне восхищён!

Соня замотала головой и заставила себя думать о чём угодно, кроме того, что услышала. Даже едва не начала думать о поисках, но вовремя решила, что мужчина может пытаться проникнуть в её голову, и потому сосредоточилась на другом. Соня начала вспоминать всё, что не касалось деятельности Ордена: заслуженный и продолжительный отдых; посещение каких-нибудь новых закусочных, которые они с Алексом и Риком постоянно открывали случайно и намеренно; огромное количество платьев у Лили, невероятно красивых и крайне смелых; споры с Паскалем, уверенным, что она не может съесть пять порций удона всего за десять минут. Что угодно, кроме того, о чём говорили Альтан и Фройтер. Что угодно, кроме правды, которую она ненавидела.

— Мне осталось лишь узнать, со сколькими необычными проявлениями магии ты сталкивалось и что разрушило все те связи, которые я так старался выстроить… Мне бы совсем не хотелось проводить операцию ещё раз, так что будь добра, помоги мне.

Соня замотала головой лишь сильнее. «Ложь, ложь, ложь», — упрямо повторяла она про себя, отказываясь смотреть на мужчину. Всё, что он говорил, было ложью. Соня сама найдёт ответы на вопросы, всё, даже самое сложное дело, сделает сама, и этот сумасшедший не сможет сбить её с толку.

— Ну ладно, нам пора начинать. — Мужчина сложил руки за спиной и вновь начал ходить вокруг неё, на этот раз значительно медленнее, будто был на прогулке или хотел тщательно рассмотреть её со всех сторон. — Для начала я восстановлю всё то, чего мы успели достичь. Итак, жертва была чистокровным сигридцем. И не нужно, как в прошлые разы, спрашивать, откуда она и где твои родители нашли её — клянусь, я не знаю. Но кровь подошла идеально, и твоё сердце забилось вновь довольно быстро. С разумом проблем не возникло, ибо ты была ещё совсем маленькой. Что с тобой случилось дальше я не знаю, правда. Мне сообщили о рождённой в крови пару месяцев назад, когда тебе встретился один мой коллега, и я всё ждал, когда мы сможем увидеться с глазу на глаз. Когда ты наконец попала ко мне в руки, я изучал тебя хаосом. Ты же помнишь, что до этого я не встречал рождённых в крови, проживших так долго? Так вот, мне было крайне интересно, как изменились твоё тело, разум и душа. Я видел и чувствовал все те связи, которые создал, но они начали распадаться… Как же так? С чем ты столкнулась, что жизнь, которую я тебе вернул, начала исчезать?

Соня не шевелилась и впитывала в себя каждое слово. Её сознание твердило, что это ложь, но она никак не могла заставить себя отвлечься на что-нибудь другое, более обыденное и менее устрашающее. Ей хотелось сказать, что мужчина лжёт, что он ничего о ней не знает, но язык вдруг стал тяжёлым.

«Ложь, ложь, ложь, — настойчиво повторяла Соня, зажмурившись из последних сил. — Ложь, ложь, ложь!»

— Я почти приблизился к ожидаемому результату, когда ты помешала. Не понимаю, в чём дело. Ты прекрасно живёшь с магией и хаосом, естественным образом сплетённых внутри тебя, так долго, а теперь почему-то просто разваливаешься… Какая же сила на тебя повлияла? Что случилось, Соня?

Она внутренне завопила. Ей плевать, о чём говорил мужчина, плевать, что пытался сделать. Она сильная и умная, справится с чем угодно, с навязчивыми мыслями, пугавшими так сильно, что у неё по телу уже давно бежали мурашки, особенно. Это всего лишь ложь, которую мужчина для чего-то выдумал.

Соня сама найдёт ответы на вопросы, всё, даже самое сложное дело, сделает сама, и этот сумасшедший не сможет сбить её с толку.

— Сегодня я бы хотел завершить эксперимент, — произнёс мужчина над её ухом. — Мне ещё нужно заняться твоей подругой, так что, пожалуйста, не разочаруй.

Соня хотела возразить, сделать хоть что-нибудь, чтобы помешать мужчине, но на неё навалилась тьма.

А когда она открыла глаза, уже была в той же самой пустой комнате.

На этот раз на полу лежала другая одежда. Следы крови на двери и полу исчезли. Соня села, чувствуя себя отдохнувшей и выспавшейся, и осторожно поднялась на ноги. На ней была другая одежда, не испачканная в крови.

Соня тряхнула головой, прогоняя кошмар, и тогда же дверь открылась. На пороге стоял тот самый демон, которого она уже видела, его нос был кривым. Соня хотела поверить, что всё произошедшее лишь сон, но за спиной демона вдруг появился мужчина в очках. Он улыбнулся так, что Соню прошиб озноб, и миролюбиво сказал:

— Доброе утро, мисс Кински. Уже двадцать второе апреля, и пора продолжать эксперимент.

***

Твайла придерживалась своей стратегии много дней: была дерзкой и настойчивой там, где от неё этого ожидали, и подчинялась, если демоны угрожали навредить Соне. Они виделись один раз в день и только за обедом — точнее, Твайла видела Соню. Сама искательница смотрела только перед собой и ничего не ела, даже не притрагивалась к столовым приборам. Очень быстро Твайла поняла, что Махатс приводил Соню на обед только для того, чтобы оказать давление на неё.