Прежде всего фильм подводит худосочный сценарий. Хотя драматург Леонид Соловьёв написал его, основываясь на собственных впечатлениях военного корреспондента, и в основу положены реальные события, на экране они выглядят очень надуманными. Группа черноморских моряков, возвращаясь после лечения в госпитале, попадает в немецкое окружение. Казалось бы, положение хуже губернаторского. Но это только на первый взгляд. Проявив недюжинную находчивость и смекалку, бравые моряки сильно потрепали превосходящие силы противника и обратили чудом уцелевших немецких захватчиков в бегство.

Гарин играет здесь единственного штатского — стрелочника отдалённого разъезда Тихона Спиридоновича. На фоне высоких и статных краснофлотцев его немолодой субтильный персонаж производит комическое впечатление. Над каждым словом этого сугубо штатского человека моряки хохочут, правда, в высшей степени дружелюбно. Понимают: пусть не знает военной терминологии, ничего не соображает в тактике и стратегии, зато это наш человек, на такого в трудную минуту можно положиться. Он действительно не сплоховал — оставшись один, первый раз в жизни взяв в руки оружие, застрелил трёх прикативших к разъезду на дрезине немцев, а четвёртого взял в плен. Видя такое дело, моряки приняли железнодорожника в свой отряд.

По законам жанра, чтобы драматическое произведение не превращалось в патоку, по ходу действия должны быть жертвы. К огорчению зрителей, в финале «Ивана Никулина…» от осколка мины гибнет Тихон Спиридонович — добросовестный, старательный человек, трогательно сыгранный Гариным.

Гарин не пытается комиковать, однако с его привычным амплуа всё равно поневоле получается «Бабетта идёт на войну». Вдобавок у Тихона Спиридоновича есть большой диалог с Марусей, которую играет Зоя Фёдорова. А тут уже у всех зрителей ещё свежа в памяти «Музыкальная история», вот куда занесло Белкину и Тараканова…

В глубине души Гарину импонировала серьёзность, с какой зрители относились к актёрской работе. Из-за подобного отношения случались всякие курьёзы. Возвращаясь после фронтовой поездки, одна из машин с участниками концертной бригады потерпела аварию. Больше всех пострадала Зоя Фёдорова, которую Гарин привёз ночью в кремлёвскую больницу. Поскольку ей было трудно идти, Эраст Павлович попросил в приёмном покое прислать за больной санитаров с носилками. Дежурный заартачился:

— Нет, пусть сама идёт сюда.

— Но она не может, ноги болят.

— Тогда вы идите с ней. Вы же её шофёр, — сказал дежурный, объединяя артиста с Таракановым из «Музыкальной истории». (Хотя и в фильме Гарин не был её шофёром.)

Между тем время шло, наступил 1944 год. Победа Советского Союза уже не вызывала сомнений. В стране появились первые, ещё робкие признаки мирной жизни. Предприятия начинали работать на прежних местах. Люди возвращались из эвакуации в родные пенаты. Возобновили показ спектаклей театры, снимались фильмы. В репертуаре преобладала военная тематика. Но ведь комедии зрителям тоже нужны, причём без всякой идеологической нагрузки — ведь столько лет народ живёт в напряжении, не грех и расслабиться. Но, разумеется, информационный повод желателен, всё каким-то образом нужно обосновать. Вот, например, в июле исполнится 40 лет со дня смерти Антона Павловича Чехова. Чем не повод?

Фаина Раневская сказала, что у нас даже из годовщины похорон могут сделать праздник. Это не более чем шутка. Любой юбилей это в первую очередь память. Есть у нас мастера кино, способные напомнить о писателе? Безусловно. Взять хотя бы режиссёра Исидора Анненского. Молодой, а в активе у него экранизация чеховского «Медведя», потом был «Человек в футляре». Такому и карты в руки.

«Свадьба» снималась в Москве на Центральной студии документальных фильмов, находившейся в Лиховом (прежде — Дурном) переулке. Студия вела свою интенсивную работу, группа «Свадьбы» была здесь на правах бедных родственников. Поэтому часть технических работ делалась в Тбилиси, на студии «Грузия-фильм». Но все артисты были московские. И какие! Это было собрание звёзд первой величины. Трудно назвать другой фильм с таким количеством знаменитых актёров. Опасались, что молодому режиссёру — Исидору Анненскому было тогда тридцать восемь — не справиться с мастеровитыми грандами, что те будут своевольничать. Справился — все артисты блеснули, отработали на совесть.

Гарин здесь один из самых заметных хотя бы по той простой причине, что является на свадьбе женихом. Напыщенный, высокомерный, неулыбчивый, с постоянной папиросой, его Апломбов стал зримым воплощением всего гадкого, что подменяет истинные чувства. Незабываема финальная сцена, когда обезумевший жених вспорол перину и, словно путник во время метели, мечется среди густого пуха. Артист своей великолепной игрой в пух и перья разнёс ограниченность и стяжательство мещанства.

Премьера фильма состоялась в день сороковой годовщины со дня кончины А. П. Чехова — 14 июля 1944 года.

Первая режиссёрская работа Гарина после войны это «Синегория» — экранизация повести Льва Кассиля «Дорогие мои мальчишки».

Ставшее достаточно известным произведение Кассиля было написано в разгар войны, в 1944 году. По многим приметам оно напоминало изданную четыре года назад повесть Гайдара «Тимур и его команда». О популярности той говорить не приходится — она даже породила тимуровское движение. Многие школьники помогали оставшимся в тылу семьям фронтовиков. Кассиль же посвятил «Дорогие мои мальчишки» памяти погибшего в самом начале войны друга и коллеги. Одного из главных персонажей, учителя, придумавшего для ребят игру в страну «Синегорию» и погибшего от осколка, зовут Арсений Петрович Гай. Отчасти похожи на гайдаровские и конфликты между подростками. Только у Кассиля они серьёзнее. В «Синегории» действие происходит во время войны. Ремесленники уже работают на заводе, юнги готовятся к морским баталиям. Они не могут тратить много времени на выяснение отношений. Дело — прежде всего. Однако Кассиль понимает, что сугубо производственный роман детям не интересен, поэтому сдобрил книгу иронией и юмором. Вот он описывает, как Валерка Черепашкин ведёт дневник: «Сам Валерка не лишен был честолюбия, о чём свидетельствовали выписанные им на отдельной страничке знаменитые фамилии, которые, так же как и его собственная, начинались на букву «Ч». Здесь были и Чкалов, и Чапаев, и Чехов. Были тут и шахматист Чигорин, и монгольский маршал Чойбалсан, и композитор Чайковский, ну и, конечно, Чарли Чаплин, и пристанский силач Чухрай, и даже неизвестно как попавший сюда чардаш — популярный венгерский танец, принятый, очевидно, понаслышке за фамилию знаменитого танцора». Встречались и другие заметки. Например: «Это случилось тогда, когда я закалял свой характер и силу воли, совсем не держась руками, и опять упал с крыши сарая. Но ушибся не до крови, потому что был уже почти закалённым с этого боку». В произведениях романтика Гайдара подобные краски встречались редко.

Постановщики тоже не чурались юмора. Достаточно сказать, что заметные роли здесь играли Иван Любезнов и Константин Сорокин. Да похулиганить режиссёры были не прочь: в одном из эпизодов у входа в клуб висит афиша демонстрирующегося там фильма «Музыкальная история», в котором до войны блеснул Эраст Павлович. Сверху красуется слоган: «Из жизни шофёров».

Реальные события повести (и фильма) тоже иной раз не уступали сказочным — все конфликты разрешались с потрясающей быстротой. Но в «Дорогих моих мальчишках» автор ввёл ещё и элементы волшебной сказки. Правда, это не самое сильное место повести. Синегорией правит глупый король Фанфарон. Простые люди страдают от этого самодура. Однако дружба, трудолюбие и честность сметают все преграды, и народ побеждает тирана.

Постановщики «Синегории» Локшина и Гарин аккуратно перенесли сказочный слой на экран. Однако Эрасту Павловичу будто этого было мало, и он как актёр плавно перешёл в более капитальную сказку — на «Ленфильме» начали снимать «Золушку» — сказку про замарашку, которая, несмотря на временные трудности, дождалась всё-таки своего принца. С ним она будет жить-поживать да добра наживать. В общем, это такие «Алые паруса» для маленьких детей.