Как директор Михаил Иванович давал Ильинскому возможность работать, ставить те спектакли, которые тот выбирал. Он почти не вмешивался в подбор исполнителей ролей. Поэтому в 1974 году Игорю Владимировичу удалось осуществить давнюю мечту: поставить «Лес» и сыграть в нём до боли знакомого Аркашку Счастливцева.

Это одна из самых любимых ролей, он играл её около шестидесяти лет. Первый же раз он сыграл эту роль в ГосТиМе — в 23 года. Там его Аркашка был буффонадным комиком. (По этому поводу Мейерхольд заметил ему: «Вы играете комика-буфф. А ведь Аркашка играл любовников».) Второй раз — в 1938 году уже в Малом театре, в новой трактовке режиссёра Льва Прозоровского, делавшего основной упор на трагическую сторону персонажа. В новой самостоятельной постановке Ильинскому уже семьдесят с хвостиком. Здесь Игорю Владимировичу хотелось воспеть русского провинциального актёра, много добра сделавшего для отечественной культуры.

Дружка-соратника Несчастливцева играл обладатель баса-профундо Роман Филиппов, он аккурат на 35 лет моложе. Даже неловко, что пожилого человека он называет Аркашкой. В 1975 году спектакль «Лес» был снят на плёнку, сейчас его легко посмотреть. На крупных планах экран лишь подчёркивает разницу в возрасте. На общих эта дельта нивелируется, сразу видно, что на сцене Ильинский преображается. У него отточенные пластичные движения, энергичная походка, он — молод.

Сцена — не фильм. Спектакль — живой организм, состояние которого зависит от большого количества факторов. Артисты каждый раз играют по-разному, сегодня так, завтра — иначе. Метаморфозы случаются даже в пределах одного представления. Вот случай, свидетелем которого был легендарный нападающий московского «Спартака» Никита Симонян. Вспоминая о дружбе артистов и футболистов, Никита Павлович рассказал в интервью:

«Помнится, пришли с супругой в Малый театр на новую постановку Островского «Лес». В роли Счастливцева — Игорь Ильинский. Прошёл первый акт без особого блеска, я бы даже сказал, вяловато. А в перерыве администратор подходит и приглашает за кулисы. Говорю, что не самое подходящее время, что актёру надо настроиться на второй акт. А мне: «Да вы что, Игорь Владимирович же заядлый футбольный болельщик, будет только рад вас видеть». Ладно, пошли. Приходим — сидит Ильинский на лесах. Говорит: «Да, первый тайм действительно прошёл вяло, но обещаю, что во втором всё будет иначе, а я забью гол!» Так и случилось — второй акт он отыграл гениально. И забил не один гол»^{134}.

24 июля 2017 года в «Независимой газете» под рубрикой «Имена и даты» была опубликована краткая заметка:

«Игоря Ильинского (1901–1987), актёра театра и кино, помнят, может быть, едва ли не в первую очередь как чтеца, — что ж, это ведь тоже были спектакли. А сцены на его пути были — от театра-кабаре «Летучая мышь» и театра Мейерхольда до консервативно-академического Малого. И театр Совета рабочих депутатов, и гроздья советско-партийных титулов и премий. Может ли всё это преодолеть творческая личность? В чём-то может. Или спасает Чехов, все роли в ленте по рассказам которого он сыграл?»

Имеется в виду фильм 1971 года «Эти разные, разные лица». Тот самый, в котором Игорь Владимирович, не умевший и не желавший сидеть без дела, снялся во время двухлетнего антракта.

Картина создана Ильинским в альянсе с режиссёром Юрием Сааковым. Юрий Суренович сочинил сценарий, представляющий собой семь самостоятельных новелл — экранизацию семи чеховских рассказов. Они написаны «на заре туманной юности», когда Чехов строчил их один за другим, подписаны фамилией А. Чехонте, все публиковались в журнале «Осколки», только «Сапоги» — в «Петербургской газете». Рассказы чисто юмористические, анекдотики, высмеивающие такие человеческие слабости, как трусость, хвастовство, легкомыслие. Сатиры там — кот наплакал. Достижением фильма является то, что все 23 (прописью — двадцать три!) роли в нём сыграл один артист — Игорь Владимирович Ильинский. Один, а впечатление, что снималась толпа актёров, среди которых молодые и старые, худые и толстые, простецкие забулдыги и лощёные обладатели аристократических манер, мужчины и даже женщина. Женщина эта — мисс Тфайс из рассказа «Дочь Альбиона»: «…высокая, тонкая англичанка с выпуклыми рачьими глазами и большим птичьим носом, похожим скорей на крючок, чем на нос». Точно такой и представил её в фильме невысокий, полноватый Ильинский, глаза которого при всём желании рачьими назвать трудно… Вот она — сила искусства.

Фильм появился в эфире 1 января 1972 года. В том же году на Всесоюзном телефестивале в Минске Игорь Ильинский получил первую премию. Это была его вторая кинонаграда. Первую он получил на Всесоюзном кинофестивале 1958 года за «Карнавальную ночь». У Игоря Владимировича было 13 орденов и медалей, но носить их он не любил. Носил только значок лауреата Ленинской премии, полученный им за работу в театре и в кино.

В мае 1978 года Эльдар Александрович Рязанов получил от Ильинского приглашение на премьеру спектакля «Возвращение на круги своя».

Режиссёр слышал, что готовится спектакль, в котором Игорь Владимирович будет играть Толстого, правда, особых иллюзий насчёт успеха подобной затеи не строил. Современная пьеса молдавского драматурга Иона Друцэ, в ней рассказывается о последних днях жизни Льва Николаевича, его уходе из Ясной Поляны. Как это покажешь на сцене? В кино ещё куда ни шло, там крупные планы, монтаж, быстрый перенос действия с одного места в другое. В театре же биографическую вещь сделать крайне сложно. Не случайно авторы подобных байопиков заменяют показ событий на сцене чтением всяких писем и дневников.

Единственное, что обнадёживало, так это фанатичная любовь Игоря Владимировича к творчеству Толстого, благосклонное отношение к нравственным позициям писателя.

Страстный книгочей, Ильинский с младых ногтей любил иметь дело с образцами качественной литературы, что отразилось на его концертной деятельности. Составляя свой репертуар, он ставил перед собой как просветительскую, так и воспитательную задачи. Ему хотелось знакомить зрителей с образцами высоконравственных сочинений, прививать им вкус к чтению. При составлении репертуара артист не позволял себе опускаться до дешёвки.

У Викентия Вересаева в «Невыдуманных рассказах» есть чудесная миниатюра «Фирма». Действие происходит в 1899 году, вскоре после публикации романа «Воскресение». В купе скорого поезда один из попутчиков, простоватый купец, рассуждает, почему люди читают столь безнравственный роман. Говорит, потому как подписано, что автор — «граф». Фирма!

Как и для многих вдумчивых читателей, для Ильинского Лев Толстой тоже был — уже без всякой иронии — фирмой. Сталкиваясь с творчеством этого выдающегося прозаика, он подпадал под влияние его мощного таланта и не скрывал своего восхищения им.

Первоначально артист прикоснулся к творчеству великого старца как чтец: исполнял пятнадцатую главу из повести «Детство», лирическую зарисовку, начинающуюся словами: «Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней?»

Рискованный выбор артиста — подобные вещи невыгодны для эстрады. Нет событий, есть лишь переживания маленького мальчика, вернее, воспоминания о давних переживаниях. Тем не менее Ильинский отважно вёл бой за зрителей, не идя на поводу у обладателей плохо развитого вкуса.

Другой толстовский материал — это история Карла Иваныча из «Отрочества». Рассказ этот стал поистине жемчужиной в короне эстрадных номеров Ильинского.

Вот здесь событий более чем достаточно. Старый воспитатель Николеньки рассказывает о том, как был сапожником, солдатом, дезертиром, фабрикантом, учителем… Есть в его повествовании сильный драматический момент: когда он после девятилетней разлуки встречается с матерью.

Для поддержания темпа Игорь Владимирович сделал микроскопические сокращения. В остальном же всё строго по Толстому, в том числе создающие для исполнителя сложность немецкие слова и акцент. Эту трудность артист преодолел, а чем щедро обогатил рассказ, так это пантомимой. Карл Иванович пил ликёр, курил трубочку, снимал и надевал очки. Однако ничего этого в руках у него не было — ни рюмочки, ни трубочки, ни очков. Но благодаря отточенным движениям актёра зрители видели все эти предметы.