Так Возняк всё больше погружался в занятия электроникой.

«Я хорошо знал логический дизайн. Знал, как из деталей построить нужные логические схемы. К тому же у меня теперь было описание [учебник] того, как вообще устроен компьютер. В одиночестве я провёл дома много ночей, обдумывая, как скомбинировать логические элементы правильно, то есть как создать такую машину, как PDP-8. Конечно, мой первый проект на бумаге был полон ошибок, но, в конце концов, это было только начало...

Я достал учебники, описывающие мини-компьютеры, которые тогда производились. Это было время настоящего бума на рынке. Физические объёмы компьютеров уменьшались, они уже не занимали целые залы, как прежние счётные машины. Типичный мини-компьютер, у которого было достаточно памяти для хранения программы, был размером уже не больше микроволновой печи (правда, тогда они были гораздо крупнее нынешних. — Г. П., С. С.). Я достал учебники по мини-компьютерам таких фирм, как “Varian”, “Hewlett — Packard”, “Digital Equipment”, “Data General”, и многих других. Когда появлялось свободное время, я брал каталоги логических элементов (чипов), из которых, собственно, и делаются компьютеры, открывал учебник и начинал разрабатывать свою версию. Неоднократно я это повторял, используя всё более новые и лучше подобранные детали. У меня появилась как бы собственная игра: стараться спроектировать новый компьютер, используя как можно меньшее количество чипов. Не знаю почему, это стало моим любимым развлечением. Я работал в одиночестве в комнате за запертой дверью. Я не рассказывал об этих своих занятиях никому — ни родителям, ни друзьям, ни учителям, действительно никому, многие годы»⁵⁹.

Но выдающиеся хакерские способности вовсе не означали, что их носитель окажется хорошим студентом. Это доказывает опыт многих известных хакеров из Массачусетского технологического института. Окончив школу, Воз поступил в Университет Колорадо. Конечно, отец предпочёл бы, чтобы Стив учился в своём родном штате, это было гораздо дешевле, но импульсивный Воз выбрал этот университет только по той причине, что уже договорился с двумя своими одноклассниками поступать именно туда. Вот они втроём и полетели в Колорадо. Там Воз впервые увидел снег. Да, да, там, в Боулдере, шёл настоящий снег, ведь этот город лежит в предгорьях Скалистых гор на высоте более полутора тысяч метров.

«Я просто влюбился в это место».

Плата за обучение в Колорадо для студентов из других штатов была гораздо выше, чем в Калифорнии для «своих». По этому показателю Университет Колорадо вообще занимал второе место в Штатах. Но Воз настаивал на своём выборе.

После горячих споров Воз и его отец пришли к компромиссу.

Отец был согласен оплатить первый год обучения в Колорадо, но при том условии, что потом Стив переведётся в колледж Де-Анса, а после него поступит в Калифорнийский университет в Беркли, где плата будет меньше.

Договорившись с отцом, Воз с лёгким сердцем отправился в Колорадо.

Впрочем, его первый студенческий год никак нельзя было назвать успешным.

По сути, этот первый учебный год мог стать для Воза последним. Оказалось, он слишком много драгоценного компьютерного времени тратил на то, что декан считал чистой ерундой (например, игру в бридж). А осенью 1968 года, когда в президенты США избирался Ричард Никсон, главный местный компьютер Колорадо — CDC-6400— беспрерывно работал всю долгую хлопотную ночь. Как выяснилось, он был занят вполне банальными подсчётами. Ещё один голос за Никсона... Ещё один голос за Никсона... Ещё один голос за Никсона... Ещё один...

К чести Воза, своего имени он не скрывал.

Он так и расписывался в журнале: «Стивен Возняк».

Да, студентом Воз оказался не лучшим. Но именно по некоторой своей незрелости, а вовсе не из-за отсутствия талантов.

«Моего соседа звали Майк, — вспоминал Возняк. — Первое, что я заметил, войдя в комнату со своими сумками, было то, что он развесил по стенкам пару десятков фото из “Плейбоя”. Это было совсем не то, что я видел раньше. Но скоро я убедился, что Майк любит чистоту, и мне нравились его рассказы о том, как он учился в школе при военной базе в Германии и обо всём, что он там повидал. Ещё он мне казался очень продвинутым сексуально. Иногда мог сказать, что хотел бы, чтобы ночью комната была в его полном распоряжении. Ну, тогда я мог взять с собой свой магнитофон и побольше записей — мне нравились Саймон и Гарфункель — и пойти в комнату, скажем, к Ричу Зенкере и вернуться как можно позже. Помню, однажды, когда я спал, Майк привёл посреди ночи одну мормонскую девушку. Он был крутой парень»⁶⁰.

Очень привлекательными для Воза (помимо некоторых любимых предметов) оказались карточные игры да ещё дерзкие проделки (в духе прежних школьных), основанные на его превосходном знании техники. Например, он сконструировал удобную карманную глушилку для телевизора. В общем-то обычный колебательный контур, но его легко можно было подстроить под частоту телевизора. всё нужное Воз втиснул в корпус от девяти вольтовой батарейки, только вот антенну пришлось прятать в рукаве. Использовал свою глушилку Воз для «бихевиористских» (так он это называл) экспериментов с товарищами по университету. Приходил в комнату, где ребята смотрели футбольный матч, и незаметно включал свою игрушку. Понятно, изображение на экране начинало дёргаться, искажалось или вообще пропадало, но главное развлечение начиналось чуть позже. Воз то включал, то выключал собранную им игрушку — в зависимости от реакции зрителей. Например, заставлял кого-нибудь поднять антенну как можно выше (видите, он, как и все, удивлён и пытается помочь), а другого — держать руку на телевизоре...

Всё же главной страстью Воза оставались компьютеры, он даже записался на спецкурс, предназначенный для старшекурсников.

«Сам факт, что я смог туда записаться, казался удивительным, — вспоминал он. — В то время немногие колледжи предлагали своим ученикам курс по компьютерам. А в курсе этом подробно рассказывалось о компьютерах, об их архитектуре, о действующих языках программирования, операционных системах, обо всём. Это действительно был всеобъемлющий курс»⁶¹.

Впрочем, Возняк и тут использовал свою глушилку.

И чуть было не попался.

Аудитория, зарезервированная для курса, оказалась слишком тесной, и часть студентов, в том числе Воз, перешла в соседнюю, где курс транслировался по телевизору.

К тому времени Воз уже поместил свою глушилку в обычный корпус от авторучки. На всякий случай. В общем, все телевизоры сразу засбоили. Тот, что находился ближе всего к Стиву, как-то ещё работал, а вот остальные смотреть было невозможно. Опытные ассистенты, находившиеся в аудитории, подозрительно уставились на студентов: «А ну, у кого тут передатчик, выключите». Воз догадался дождаться ухода одного из студентов и только потом выключил свою глушилку. В результате заподозрили того ни в чём не повинного парня. Как позже вспоминал сам Возняк: «Не знаю, сделали ли ему что-нибудь. Вряд ли. Ведь они не могли поймать его с глушилкой. Единственная была у меня».

А вот другая история привела Воза к настоящим неприятностям.

Однажды он написал несколько программ, должных считать очень большие числа — степени двойки, числа Фибоначчи и т. д. С точки зрения современной математики алгоритмы не представляли собой ничего особенно оригинального, но Воза интересовала чисто хакерская сторона дела — как сохранять в памяти и выводить на печать очень большие числа, а также (и это главное) как обойти правило, неукоснительно действовавшее в вычислительном центре: исполнение любой программы обязательно прерывается после 64 секунд работы, для того чтобы «отсечь» возможность случайного вхождения программы в бесконечный цикл. Вот программа Воза и работала эти 60 секунд и печатала ровно столько же листов (листингов) с результатами. А когда Воз запускал её снова, программа послушно работала ещё 60 секунд, причём с того места, где закончила работу перед этим. В конце концов, нарушения эти были замечены, и Воза вызвали к профессору. Там выяснилось, что студент Стивен Возняк израсходовал на себя лично в пять раз больше компьютерного времени, чем было предусмотрено на весь предмет в течение года.