«Я полон творческих планов!» — и понимающая улыбка.
Но стоило возразить, улыбнуться не так, и Джобс взрывался.
7
27января 2010 года в Сан-Франциско прошла презентация планшетного компьютера iPad.
На обложке журнала «Economist» («Экономист») Джобса изобразили — вернувшимся (во всех смыслах). На нём длинное одеяние, нимб вокруг головы, а в руках то, что уже прозвали «планшетником Иисуса». Газета «Wall Street Journal» пусть с иронией, но писала: «Последний раз такая скрижаль (планшет. — Г. П., С. С.) вызвала ажиотаж, когда на ней были начертаны заповеди».
Но вопросы оставались.
Частично к продукции, частично к Джобсу.
Вернулся. Поправился. Полон творческих планов.
Все уже понимали явную преувеличенность этих слов.
И Боб Дилан пел о том же:
Я уже не молод, поэтому каждый раз,
просыпаясь утром, думаю:
«Отлично, Боб, просто отлично! Ты проснулся,
значит, ещё не скоро увидишь Элвиса
[59].
Ох, ещё не скоро.
Возможно и так.
Но мысли о конце не оставляли.
В октябре всё того же 2010 года Стивен Джобс создал (сама жизнь ему это подсказала) первую в мире систему регистрации доноров для трансплантации органов.
«Полон творческих планов...» Но в начале ноября опять резкий спад, невыносимые боли. Джобс перестал есть, пришлось перевести его на внутривенное питание. Поездка на Гавайи, на которую он надеялся, оказалась трудной и не принесла облегчения. Он совсем пал духом. Он изнемогал. Часто плакал. Говорил о близкой смерти. Что там поёт этот Дилан? «Ненавижу болтовню про равенство. Единственное, в чём люди равны, так это в том, что все они когда-нибудь умрут...»
8
6января 2011 года открылся магазин «Маc Арр».
Это был настоящий успех. На презентации Джобс выложился.
Но буквально через неделю пришлось взять отпуск по состоянию здоровья.
В «Apple» его снова замещал Тимоти Кук. Казалось, теперь надолго. Но в марте Джобс снова нашёл силы презентовать обновлённый планшетный компьютер iPad 2.
«Пользователи могут думать, что творческий процесс — это когда собирается компания тридцатилетних парней и, развалившись на диванах, потягивая пиво, они начинают придумывать разные штучки, но это не так...»
Такие шутки уже не вызывали улыбок.
Постоянная изматывающая боль убивала все иллюзии.
Как жить, как думать в таком состоянии? «Ненавижу болтовню про равенство».
В августе Стивен Джобс направил (к сожалению, уже ожидавшееся) очередное письмо совету директоров «Apple».
«Я всегда говорил, — писал он, — что если когда-нибудь не смогу больше исполнять обязанности президента компании, то буду первым, кто вам об этом скажет. И вот такой день, кажется, настал. Я слагаю с себя обязанности президента “Apple”. Однако, если совет директоров сочтёт это возможным, я останусь (временно) в качестве председателя совета директоров и сотрудника “Apple”. Ну а что касается моего преемника, я настоятельно рекомендую вам Тимоти Кука. Уверен, что под его руководством “Apple” достигнет новых ярких успехов. Надеюсь оставаться свидетелем и участником всех этих достижений. В “Apple” я встретил лучших друзей и благодарен судьбе за возможность сотрудничества с вами...»372
9
«Apple»...
Друзья.
Жизнь продолжалась.
Но уже как борьба — тяжкая, непрестанная.
Возникали новые опухоли. Пронизывали ткань новые метастазы.
Морфий отбивал аппетит. Поджелудочная железа частично удалена, печень пересажена, пищевые белки практически не усваиваются. Усиленно принимаемые иммунодепрессанты открывают путь всем инфекциям. Надо есть, уговаривали Джобса близкие. Молоко, рыбу, мясо. Но Джобс ничего этого есть не мог. Всю жизнь он придерживался фруктовой диеты доктора Арнольда Эрета. «Эрет умер в 56 лет», — напоминала Лорен.
Ещё одна операция?
Сами врачи уже не верили в успех.
В Сети постоянно появлялись фотографии Джобса.
Явно умирающий человек. Но журналистов это не смущало. Это же Америка. Мы свободная страна. Мы хотим видеть то, что можем видеть. Один из врачей пытался обрадовать Джобса. Есть надежда, сказал он, что его вид рака будет вскоре признан хроническим заболеванием, которое можно будет контролировать до тех пор, пока пациент не умрёт по какой-либо другой причине.
«Я либо стану первым, кто победит такой рак, либо одним из последних, кто от него умрёт, — мрачно отреагировал Джобс. — Либо я доплыву первым, либо утону последним».
Что ж, бесконечность — не предел, говорил герой «Истории игрушек».
Джобс боролся. Он даже продолжал строить начатую яхту. В конце концов, какое-то будущее должно быть. Не доживу, так хоть яхту построю. Он давно мечтал о большой и роскошной яхте. Конечно, роскошной в его представлении. Контуры, обводы её должны были определяться только его вкусом.
Собственно, Джобс никогда не питал какой-то особенной любви к морским путешествиям, но свою яхту строил. Дизайнерские идеи не умирали в нём. В своё время он скучал в Мексике, в Океании, на Средиземном море. Иногда бросал яхты, на которых путешествовал, и улетал домой. Весь мир провинция. Всё в мире похоже, где бы ты ни находился, куда бы ни попал.
«Однажды, правда, повезло. Мы плыли на юг вдоль побережья Италии, потом побывали в Афинах — дыра дырой, но Парфенон поражает воображение. Оттуда мы отправились в Турцию, в Эфес, где есть древние общественные уборные, облицованные мрамором, и посредине — место для музыкантов».
В Стамбуле Джобс пережил озарение.
Наняв экскурсовода, он внимательно изучил турецкие бани.
«И там я сделал настоящее открытие. Мы все там были в халатах, и нам приготовили турецкий кофе. Профессор объяснил, что нигде больше не делают такого кофе, а я подумал: ну и что? Даже молодым, даже в вашей Турции всем плевать на этот замечательный кофе! Весь день я наблюдал за стамбульской молодёжью. Все они пили то же самое, что и другие дети по всему миру, и все были одеты так, будто покупают одежду в магазине “Gap”, и у всех были мобильные телефоны. Они ничем не отличались от молодёжи другой страны. И тогда меня поразила мысль, что для всех этих молодых людей весь мир вообще одинаков. Ведь когда мы производим какие-то продукты, не существует такого понятия, как турецкий телефон или музыкальный плеер, который нравится только жителям Турции. Мы живём в одном общем мире».
Значит, надо постигать этот мир.
И менять его.
10
Он плакал.
Он жаловался.
Но это всё — боль.
Идеи всё равно его не оставляли.
В городской совет Купертино он представил проект новой штаб-квартиры компании «Apple». Гордыня его ещё не оставила. «Я хочу оставить штаб-квартиру, которая несла бы на себе мою личную печать и служила воплощением ценностей компании на протяжении нескольких поколений».
Для доводки проекта он нанял фирму сэра Нормана Фостера.
У сэра Нормана Фостера был хороший послужной список: восстановление Рейхстага в Берлине, строительство небоскрёба Сент-Мэри-Экс в Лондоне. Надёжная видная работа. Надёжный видный профессионал. Всё равно Джобс постоянно вмешивался в проект, отвергал одни варианты, предлагал другие.
«Когда он впервые показал мне макеты и чертежи штаб-квартиры “Apple”, — писал Уолтер Айзексон, — будущее здание по форме напоминало гигантский изогнутый гоночный трек из трёх соединённых полуколец с огромным внутренним двором в центре. Стены были стеклянными от пола до потолка, а внутри располагались ряды рабочих “капсул”, позволявших солнечному свету свободно струиться по коридорам. Благодаря этому образуются зоны для встреч, сказал он, и всем хватает солнечного света»373.
