«Мне хотелось встретиться с биологической матерью главным образом для того, чтобы посмотреть, в порядке ли она, а ещё — поблагодарить за то, что она не решилась сделать аборт. В конце концов, ей было всего 23 года, когда ей пришлось родить меня».
«Эмоции переполняли Джоан, когда Стив появился на пороге её лос-анджелесского дома, — писал Айзексон. — К этому времени она знала, что оставленный ею сын богат и знаменит, только не понимала — почему. И сразу принялась изливать ему душу. Говорила, что её заставили подписать бумаги на усыновление, и она согласилась, лишь когда её заверили, что ребёнку будет хорошо в новой семье. Она всегда скучала по сыну и страдала из-за своего поступка. Она снова и снова извинялась перед Стивом, хотя он повторял, что всё понимает и вообще всё вышло как нельзя лучше. Наконец, успокоившись, Джоан рассказала, что у Стива действительно есть сестра — Мона Симпсон, писательница, живёт на Манхэттене. Моне она раньше не рассказывала о брате и лишь теперь позвонила ей: “У тебя есть брат. Он чудесный и знаменитый. Я привезу его в Нью-Йорк, чтобы вы встретились”. В те дни Мона мучительно заканчивала роман “Где угодно, только не здесь” — как раз о матери, о их переезде из Висконсина в Лос-Анджелес».
По словам Айзексона, Мона с подругами долго гадала, кто же такой этот её вдруг объявившийся богатый брат и почему мать говорит о нём так растерянно. Слышали, слышали мы о таких штучках. Все грешны. Но основными кандидатами в родственники, считала Мона с подругами, могут быть, наверное, только актёры, народ беспутный, может, даже сам Джон Траволта.
Гадания не длились долго. В декабре Стивен встретился с Моной Симпсон в Нью-Йорке. Встреч было даже две: сперва знакомство, затем участие в вечере, посвящённом выходу в свет романа «Где угодно, только не здесь».
Стив и Мона обнаружили друг в друге много общего.
«Джобс был потрясён тем, что обрёл родную сестру, которая оказалась так на него похожа. У обоих было сильно развито художественное начало, оба отличались наблюдательностью, были чувствительными и вместе с тем волевыми людьми. Ужиная в ресторане, они отмечали одни и те же архитектурные детали или интересные мелочи и возбуждённо их обсуждали. “У меня сестра — писательница!” — торжественно объявил Стивен коллегам»298.
В 1990-е годы Мона Симпсон написала ещё один роман — «Обычный парень». В главном герое, несомненно, угадываются черты Стива. «Считается, что “Обычный парень” написан именно о Стиве и о его отношениях с дочерью — Лизой Бреннан-Джобс»299.
Замечание интересное.
А вот с отцом (биологическим)...
Кстати, разыскала его (тоже при помощи частных детективов) Мона.
Оказывается, Абдулфаттах Джон Джандали, первый сириец, получивший докторскую степень по политологии в США, занимался теперь ресторанами. Вероятно, быстро понял, что в США на карьеру политолога ему рассчитывать не стоит. Да никогда он и не проявлял особых амбиций, складывающееся положение вполне его удовлетворяло.
Мона поехала к отцу одна.
Стив попросил о нём отцу не рассказывать.
«Я был богат и не доверял ему. Вдруг бы он стал шантажировать меня или рассказывать о нас журналистам»300.
Но на самом деле Джандали и Джобс уже встречались.
«Когда Джандали заговорил о своих предыдущих ресторанах, Мона услышала нечто ещё более удивительное. Среди его ресторанов, рассказал Джандали, были куда более изысканные, чем нынешнее заведение в Сакраменто. Отец очень сокрушался, что дочь не видела его в ту пору, когда он управлял средиземноморским рестораном к северу от Сан-Хосе. Это было чудесное место, сказал он. Туда приходили все успешные компьютерные люди. Даже Стив Джобс. И, заметив удивление Моны, добавил: “Да-да, он заходил ко мне, очень милый человек, давал хорошие чаевые”. Мона едва сдержалась, чтобы не выпалить: “Да ведь Стив Джобс — твой сын!”»301.
Когда в 2006 году Джандали всё-таки узнал правду о Стивене Джобсе, он не стал предпринимать ничего такого, чего открыто опасался Стив. Но тогда после встречи с отцом Мона немедленно позвонила брату, и они встретились в кафе «Expresso Roma» в Беркли. Джобс пришёл на встречу с дочерью Лизой, которая училась в школе, и Мона выложила им всё услышанное.
Джобс был по-настоящему потрясён.
Он действительно вспомнил некий ресторан около Сан-Хосе.
«Удивительно, — рассказывал он. — Я несколько раз обедал в том ресторане, даже помню хозяина. Он был сириец. Мы пожали друг другу руки».
Это всё, что касается отца.
А вот о Стиве и его дочери Мона Симпсон написала целый роман — «Обычный парень». Характеры в нём схвачены очень точно.
Некто Оуэн (подразумевается Джобс) берёт в поездку в Париж дочь-подростка Джейн (Лизу), там они поднимаются на Эйфелеву башню.
«— Смотри, — сказал Оуэн на верхней площадке, — мы это запомним.
Он достал две крупные банкноты, франки, яркие, как конфетные фантики, сделал из одной самолётик и пустил вниз, за металлическое ограждение.
— Теперь твоя очередь.
— Ну, нет, свою я оставлю себе, — ответила Джейн»302.
Уолтер Айзексон тоже рассказывал нечто подобное: «В деловой поездке в Японию Стив и Лиза жили в элегантном отеле “Okura”. В суши-баре на первом этаже он заказал огромную порцию унаги-суши — с угрём. Стив так любил это блюдо, что считал копчёного угря практически вегетарианской едой. Суши были присыпаны мелкой солью или политы сладким соусом, и Лиза вспоминает, что они буквально таяли во рту. Так же таяла дистанция между отцом и дочерью. “Когда на столе выстроились эти блюда, я впервые рядом с ним почувствовала себя довольной и расслабленной. Изобилие, дозволенность, теплота после холодных салатов просигналили, что открылось некое прежде недоступное пространство. Он стал менее жёстким, даже человечным, когда сидел в комнате с чудесными потолками, с низенькими скамеечками, с суши и со мной”»303.
Отношения Джобса с близкими медленно, но менялись.
«Когда Лизе исполнилось восемь, в 1986 году, визиты Стива в дом дочери участились, Он уже не был погружен в изнурительную работу над Macintosh или в борьбу со Скалли за власть. Он работал в NeXT, где складывалась более спокойная и мирная обстановка, а главный офис располагался в Пало-Альто, совсем недалеко от дома Крисанн и Лизы. Дочь росла пылкой и резвой и унаследовала немного отцовской дерзости. Она даже чуть походила на него — те же изогнутые брови, та же лёгкая ближневосточная худоба. Однажды Джобс привёз её на работу, чем сильно удивил коллег. Лиза запросто делала “колесо” в коридоре и пронзительно кричала: “Смотрите, смотрите на меня!”»304.
«Вскоре Лиза стала настолько интересна Стиву, — писал в своей книге Айзексон, — что он начал приглашать её на прогулки. Они катались на роликах по тихим улицам Пало-Альто, часто останавливаясь около дома Джоанны Хоффман или Энди Херцфельда. Когда он впервые привёл её к Хоффман, та моментально всё поняла. “Было очевидно, что она — его дочь. Ни у кого другого не могло быть такой челюсти. Фирменная челюсть”. Хоффман сама до десяти лет не знала отца, который ушёл из семьи, и очень переживала из-за этого, поэтому всегда уговаривала Джобса внимательнее относиться к дочери»305.
15
В Пало-Альто существовал некий как бы «свой» квартал.
Здесь жили люди, с которыми Стив какое-то время вместе работал.
И люди эти действительно могли сближаться и, даже отдаляясь, могли «дружить домами». Джобс, например, сохранил отношения с Херцфельдом, несмотря на то, что Херцфельд ушёл из «Apple» ещё до него.
Конечно, слово «дружба» неоднозначно.
Конечно, это слово несёт в себе много смыслов.
В ближнем кругу Стива женщины всегда играли гораздо более важную роль, чем мужчины. Пожалуй, только своего отца (Пола Рейнольда) и сына (Рида Пола) Джобс считал «равноправными». Все остальные мужчины, даже если их называют «друзьями», всё равно — всего лишь деловые партнёры. Конечно, партнёрство тоже сопровождается большим или меньшим уровнем доверия, взаимопонимания, симпатии, но излишних эмоций в партнёрстве следует избегать, это известно, ничем хорошим такая «дружба» не кончится — вспомним историю отношений Джобса с Джоном Скалли. Ну а женщин Стив не воспринимал в качестве деловых партнёров.
