В общем, он решил, что выход на экран «Истории игрушек» в ноябре будет лучшим поводом сделать «Pixar» публичной компанией.

«Я нервничал, говорил ему, что надо дождаться второго фильма, — вспоминал Джон Лассетер. — Но Стив возражал. Где ещё взять деньги, чтобы вложить в новый фильм, а заодно пересмотреть договор со студиями Диснея?

Да, конечно, риск был, но всё же меньше, чем нам тогда казалось.

Стив действительно набрался опыта. Он не пытался с прежней агрессией навязывать своих мнений, но:

он твёрдо знал, что может правильно оценить визуальное качество фильма (многолетний опыт работы с первоклассными дизайнерами и множество экспериментов с промышленным дизайном, в которых участвовал сам, — не шутка);

он знал, что публика всегда в восторге от новейших передовых технологий, особенно если ей не надо вникать в детали. С компьютером можно ошибиться, что-то в нём может работать не так, но фильм — продукт законченный, публика его только смотрит;

ему самому нравился сюжет; он не любил сложностей, значит, считал он, и публике всё это понравится;

и ещё он знал, что, хотя его собственная легенда к этому времени несколько поизносилась и потускнела, но всё же она всё ещё могла усилить и умножить эффект от фильма;

и, наконец, он верил, что массовый интерес публики действует на инвесторов как мощный катализатор»³²⁸.

И успех пришёл. Джобс вышел на новый уровень. Отобрав должность у Кэтмелла, он взял на себя все полномочия исполнительного директора «Pixar». В интервью журналу «Fortune» он заявил: «Мы уверены, что “История игрушек” — это самый большой прорыв в мультипликации с того момента, когда Уолт Дисней сделал её достойной всеобщего обсуждения, выпустив свою “Белоснежку”».

Ещё до выхода фильма Джобс заговорил о выходе «Pixar» на биржу.

Ситуация складывалась удачно. На нью-йоркском просмотре президент компании «Walt Disney» Майкл Эйснер объявил, что премьера диснеевского фильма «Покахонтас» состоится в Центральном парке перед стотысячной толпой. Хороший масштаб. Но Стив был стопроцентно уверен, что «История игрушек» заслуживает ещё большего, гораздо большего.

В результате в ноябре прошло сразу две премьеры.

Одну, 19 ноября, организовали Диснеевские студии — в «Еl Capitan» («Эль капитан»), большом кинотеатре в Лос-Анджелесе; другую, на следующий вечер, организовал Стив — в похожем на «Еl Capitan» кинотеатре «Regency» («Редженси») в Сан-Франциско.

Конечно, премьеры эти различались кругом приглашённых знаменитостей.

В Лос-Анджелесе присутствовали знаменитые актёры, среди них Том Хэнкс и Стив Мартин, а в Сан-Франциско отметились знаменитости Кремниевой долины: Ларри Эллисон, Эндрю Гроув, Скотт Макнили, сам Джобс, понятно. При любой возможности Стив не уставал подчёркивать, что его «История игрушек» это фильм именно «Pixar», а не студий «Walt Disney».

До выхода «Pixar» на биржу (29 ноября) оставалось немного.

Джобс готовился. Он понимал, что за десяток дней студии Диснея попросту не успеют, не смогут ему помешать в предстоящем деле, ну, а потом... потом вопрос можно будет перевести в другую плоскость, скажем, в плоскость пересмотра прежнего контракта.

Интуиция не подвела Джобса.

Успех «Истории игрушек» превзошёл все ожидания.

Одна только американская премьера принесла «Pixar» 30 миллионов долларов. Очень скоро «История игрушек» оставила за собой и «Бэтмена», и «Аполлон-13». В цифрах это выглядело так: 192 миллиона долларов на внутреннем рынке и 362 миллиона на мировом.

На обзорном сайте Rotten Tomatoes (вообще-то не склонном к похвалам) все 73 опрошенных эксперта дали фильму положительную оценку. Ричард Корлисс («Time») назвал «Историю игрушек» самой гениальной комедией года. Дэвид Энсен («Newsweek») писал, что фильм «восхитительный». Дженет Мэслин («New York Times») рекомендовала его и детям, и взрослым, как «невероятно отважную работу в лучших диснеевских традициях».

Биржа отреагировала на событие столь же бурно.

«Как и при первом публичном размещении акций “Apple”, — писал Оуэн Линзмайер, — торжественное мероприятие было устроено в семь часов утра в Сан-Франциско в офисе ведущего андеррайтера. Первые акции планировалось выпустить по 14 долларов, чтобы они точно продавались, но Джобс настоял на 22 долларах, чтобы в случае успеха получить больше прибыли.

И угадал. За первые полчаса цена акций поднялась до 45 долларов, и торги были даже отложены из-за чрезмерного количества заказов на покупку. А в конце дня акции компании “Pixar” составили уже сказочные 1,2 миллиарда».

Теперь можно было приступать к переговорам с Майклом Эйснером. Джобс упорно ему доказывал, что «Disney» для «Pixar» — всего лишь дистрибьютор. «Он постоянно повторял: мол, мы в Pixar — настоящая команда, а вы — пустое место, — вспоминал позже Майкл Эйснер. — Но ведь именно мы вызвали к жизни “Историю игрушек”. Ведь именно мы дали фильму лицо и бросили в бой все наши подразделения, чтобы сделать фильм хитом».

Да, всё так.

Но Джобс торопился.

Он хотел провести переговоры с Эйснером сейчас, именно сейчас, пока не закончилась рыночная горячка. Он хотел сейчас, сразу, решить проблемы (а их было много) — при помощи договоров. Огромный успех «Истории игрушек» помогал ему. На волне грандиозного успеха он получил, наконец, возможность решать свои дела сам и провёл переговоры так, что они закончились контрактом на пять фильмов с «Disney» — на условиях равного участия в доходах, равных долей от продаж и даже, наконец, равного упоминания в титрах.

Но это было только начало.

Джобс ничем не хотел себя ограничивать.

Ко времени его успехов в «Pixar» появилась и стремительно развивалась Всемирная паутина. Создателем её (сейчас это признаётся всеми) был изобретатель Тимоти (Тим) Бернерс-Ли (род. 1955), работавший в Европейском совете по ядерным исследованиям (Cornell Еигорёеп pour la Recherche Nucleaire, CERN). Это он ввёл в широкий оборот понятие гипертекста, разработал язык HTML и программу WorldWideWeb.

Развитие Сети ещё больше ускорилось, когда в 1993 году CERN опубликовал исходный код WorldWideWeb — как свободное программное обеспечение. Тогда же Национальный центр суперкомпьютерных приложений (National Center for Supercomputing Applications, NCSA) в США выпустил программу Mosaic, которую вполне можно было называть браузером. А в 1994 году появилась первая версия браузера Opera, существующего и поныне.

Все эти программы искали файлы, в том числе текстовые.

Справлялись они неплохо, но проблемой оставалась недостаточная стандартизация языка, а отсюда — несовместимость разных браузеров. Только в 1994 году Тим Бернерс-Ли (основатель сетевого консорциума W3C) при поддержке таких организаций, как CERN, Американское агентство оборонных исследований DARPA, Еврокомиссия и Массачусетский технологический институт, сумел добиться нужной стандартизации.

Уже к 2001 году в Сети насчитывалось около полумиллиарда сайтов.

Гораздо раньше, в 1996 году, в интервью журналу «Wired», Стивен Джобс говорил Гари Вольфу о некоем объектно-ориентированном языке, который разрабатывался в NeXT и который должен был, по сути, описывать любые Web-объекты.

«Вольф. Какие ещё возможности там открываются?

Джобс (спрашивает сам). А как вы думаете, кто окажется основным бенефициаром Сети? Кто выиграет больше всех?

Вольф. Люди, у которых есть что...

Джобс. ...продать!

Вольф. ...разделить с другими...

Джобс. ...продать!

Вольф. Вы имеете в виду — опубликовать?

Джобс. Нет. Продать! Это гораздо больше, чем публикация. Это коммерция. Люди перестанут ходить во множество магазинов. Они всё теперь будут покупать в Сети!»³²⁹