Как назло, Зинаида все чаще стала лениться и потому отсиживалась в классе, когда Веронике нужно было куда-то сходить. Это наводило на серьезные подозрения, что подруга намеренно потакает Тимуру в его стремлениях, даже будучи в курсе его измен и вранья. Наверняка здесь не обошлось без влияния Анхеля.

Однажды Росомаха попросила Веронику отнести горшок с фикусом в ее кабинет. Тимур не заставил себя ждать. Как всегда, без спросу, он забрал у девушки ее ношу и сказал:

— Так куда, говоришь, мы идем?

— В кабинет английского, — вздохнула она.

И так было каждый раз. У нее просто не было сил с ним скандалить. Вся ее энергия уходила на то, чтобы изображать равнодушие и сохранять на лице маску безразличия. Все это очень изматывало и, похоже, не слишком-то работало. Тимур все равно видел истинное положение дел и наверняка про себя смеялся над ее жалкими попытками, понимая, что еще немного — и она окончательно сдастся.

Казалось, все вокруг были на его стороне. Зная, что девушка удалила его из списка контактов и заблокировала все неизвестные номера, Тимур начал писать ей эсэмэски с телефонов ее одноклассников. Как ему удалось их уговорить? Вероника даже не сомневалась, что легко. Ханин всегда умел очаровывать людей, и те охотно ему помогали. Смысл всех его посланий сводился к тому, что он не изменял ей в этом году и поэтому, в связи с отсутствием состава преступления, они снова должны быть вместе. Разумеется, он удалял каждое сообщение сразу после его отправки, так что владельцы телефонов могли только гадать, в чем дело. Вероника ничего не отвечала, но с каждым новым сообщением чувствовала себя все беспомощней.

Апофеозом всего стало появление Тимура на факультативе по физике. И какое это было появление! Его позвал сам Лесин, предварительно сообщив классу, что теперь их станет на одного больше. Дверь открылась, и Ханин зашел в кабинет, одарив всех присутствующих своей сияющей улыбкой. Профессор положил ему руку на плечо и произнес:

— Для тех, кто не знает, уточню: этот ученик вместе со всеми сдавал общешкольную контрольную по физике и по ее итогам попал в число лучших, а на прошлой неделе блестяще справился с тестированием. Так что прошу любить и жаловать! Тимур, надеюсь, вам у нас понравится.

— Мне уже у вас нравится, профессор, — заверил хитрец, подмигивая Веронике. — Спасибо, что согласились дать мне шанс. Я использую его по максимуму.

— Уж не подведите, — с лукавой улыбкой проговорил Леонид Вениаминович.

Создавалось впечатление, что эти двое говорят о чем-то конкретном, известном только им двоим. Если Ханину удалось переманить на свою сторону даже такого уважаемого и думающего человека, как Лесин, то этот мир точно сошел с ума.

Размышления Вероники прервала записка от Лены, которую та к ней пододвинула: «Пока ты пялилась на Ханина, Старков пялился на тебя».

— Я не пялилась! — шепотом возмутилась девушка.

— Пялилась! Ты бы видела себя со стороны!

Лена взяла листок и сделала в нем новую запись: «Старков опечален. Посмотри влево — увидишь грустную физиономию».

Вероника повернулась в сторону Игоря. Тот выглядел как и всегда.

«Обычная у него физиономия!» — написала она.

— Да уж, наблюдательность — явно не твой конек, — шепнула подруга, пользуясь тем, что профессор отвернулся к доске. — Ну ничего. Я буду твоими глазами в этой истории.

«Сумасшедшая!» — написала ей Вероника.

На протяжении всей лекции Тимур был сверхактивен. Высказывал свое мнение, участвовал в дискуссиях и даже задавал дополнительные вопросы. Было не понятно, как вообще можно иметь какое-то мнение по темам, выходящим далеко за пределы школьной программы, если ты ни разу до этого не посещал факультативные занятия? Но Тимуру каким-то чудесным образом удавалось отвечать верно на большинство вопросов профессора.

За время занятия аромат его парфюма распространился по всей аудитории. Лена заверила, что ничего не чувствует, но Вероника буквально задыхалась от этого запаха. Мысли ее путались, она никак не могла сосредоточиться на словах Лесина. Это начинало злить. Какого черта Ханин себе позволяет? Зачем он пришел сюда? Этот факультатив оставался единственным островком спокойствия, где можно было получать знания и проявлять себя, не отвлекаясь на посторонние раздражители. А сейчас Тимур решил лишить Веронику даже этого!

Из-за факультатива ему теперь придется оставаться голодным каждый вторник, потому что по вторникам у него тренировки. Раньше он успевал зайти домой и пообедать, но сейчас ему придется бежать на стадион сразу после школы. И это при том, что он никогда не изъявлял желания посещать дополнительные занятия. Вероника даже не сомневалась, что любовью здесь и не пахло. На подобные жертвы Тимур мог пойти исключительно ради одного — затащить очередную непокорную жертву в свою постель. После этого миссия считалась бы выполненной, а девушка, сдавшая свое сердце ему на растерзание, была бы отправлена в утиль.

За пару минут до звонка Вероника была вне себя от бешенства. Она догнала мерзавца в раздевалке и решила без предисловий высказать все, что о нем думала:

— Какого черта ты везде меня преследуешь?? Мы оба знаем, что тебе плевать на этот факультатив, и ты приперся на него только для того, чтобы позлить меня! Тебе не надоел этот цирк, а? Ханин, запомни, я никогда больше не стану иметь никаких дел с таким человеком, как ты!

Начало ее монолога Тимур воспринял с каким-то веселым спокойствием. Он просто насмешливо взирал на нее сверху вниз, а с его лица не сходила самодовольная ухмылка. Вероника почувствовала, что от его невозмутимости в ее голове начинает что-то взрываться. Как зернышки попкорна, которые запихнули в микроволновку на максимальной мощности.

Она окончательно вышла из себя. В ней играла злость и многочисленные обиды, успевшие накопиться за долгое время.

— Я вижу, тебе смешно. Может, мне стоит быть более откровенной? Окей, как скажешь! Ты отвратителен мне во всех смыслах. Это правда. Я хочу, чтобы ты перестал за мной ходить, слать эти дебильные эсэмэски, чтобы ты вообще забыл о моем существовании. И, если хочешь знать, я все чаще мечтаю, чтобы ты куда-нибудь исчез. Как будто Тимур Ханин просто всем здесь померещился. Без него этот мир стал бы намного лучше. По крайней мере, для меня.

Она тут же пожалела о сказанном, но было уже поздно. С лица Тимура разом спала вся его насмешливость. Он подошел чуть ближе и, сделав глубокий вздох, проговорил:

— Все это, конечно, здорово, Каспранская, но мир не крутится вокруг тебя одной. Наверное, ты удивишься, но мои поступки тоже могут быть никак с не связаны с твоей персоной. Тебе никогда не приходило это в голову?

— Да плевать мне, с чем там связаны твои поступки. Все равно еще немного — и настанут те дивные три месяца, которые избавят меня от лицезрения твоей физиономии. И это будут лучшие летние каникулы в моей жизни, даже не сомневаюсь.

Развернувшись в противоположную сторону, Вероника чуть не врезалась в Игоря Старкова, который с озадаченным выражением лица застегивал куртку. Она не знала, как много он слышал, да это было и неважно.

Всю дорогу до остановки ее колотило от холода, хотя на улице был разгар весны. Ей было плохо от тех ужасных слов, которые она сказала Тимуру, но вместе с этим в ее душе проснулась надежда, что после такого он наконец от нее отстанет.

В последующие дни Тимур действительно больше к ней не приближался. Он все так же посещал факультатив и здоровался при встрече, но теперь его приветствия носили скорее формальный характер. Веронике было больно от мысли, что ее слова могли сильно его обидеть, но она знала, что другого выхода у нее попросту не было. Иначе эти изматывающие моральные качели никогда бы не закончились. Лучше пускай Тимур презирает ее, чем продолжает свои попытки ее сломить.

Вопреки здравому смыслу, лучше Веронике не становилось. Видеть Ханина каждый день по много раз было невыносимо. Она по-прежнему его любила, и уже даже не пыталась убедить себя в обратном. Иногда ей просто хотелось ослепнуть, чтобы глаза не могли видеть его лица. Она начала зачеркивать в календаре дни до наступления лета и надеялась, что за время каникул сумеет избавиться от этой мучительной зависимости. Но до лета оставался еще целый месяц, в течение которого судьба, казалось, решила устроить Веронике очередную проверку на прочность.