— Потому что он смотрит на меня, как на старый башмак, который встретился ему по дороге. И это еще в лучшем случае. В худшем — он вообще не обращает на меня внимания. Даже когда я в своей самой лучшей одежде.

— В самой лучшей — это в какой?

— В той, что подарил мне один корейский жук.

Витя задумчиво оперся щекой на свой указательный палец.

— Даже так, — хмыкнул он. — С чувством прекрасного у него наверняка беда, но еще не факт, что он гей. Может, просто не знает, как правильно реагировать. Или поглядывает на тебя втайне, пока никто не видит. Или ему нравятся женщины бальзаковского возраста. Вариантов масса.

— Или мужчины, — хмыкнула Вероника.

— Этого тоже нельзя исключать, — кивнул Витя. — Так что, хочешь, чтобы я его проверил?

— Если можно. А то Зина от меня не отстанет. Она уверяет, что он полон страсти, и мы с ним будем отличной парой.

— А тебе самой-то он нравится?

— Не особо. Он умный, часто помогает мне, и у него красивая улыбка, но это все… как будто не то.

— А «то» — это Ханин, верно?

— Верно. Но рано или поздно это пройдет. Я над этим работаю. И, кстати, Старков иногда даже отвлекает меня от пагубных мыслей. В этом его плюс. И именно поэтому я, наверное, иду на поводу у Зинаиды. Так что да, проверь его, пожалуйста. Если он из ваших, то придется искать кого-нибудь другого.

— Плохая идея.

— Проверять Старкова?

— Пытаться искать замену Ханину. И Старков, даже если он не гей, тоже не сможет его заменить.

— Знаю. Мне просто нужно поверить в то, что есть нормальные парни. Которые не предают и не обманывают. Которые не совершают необдуманных поступков. Не изменяют. Не кидаются на каждую встречную юбку. Которым просто можно верить. А со Старковым я бы могла дружить. Он странный, но в нем есть что-то интересное. Только никому не говори, я в этом призналась только тебе. В общем, мне бы правда хотелось узнать его получше. А там посмотрим.

— Я тебя понял. Но учти: чтобы его проверить, мне придется прийти в «Б» класс и заговорить с Ханиным. О тебе.

— Это еще зачем?

— Я не могу вылавливать Старкова в коридорах. С первого раза я все равно ничего не пойму, а преследовать его и выглядеть странно мне бы очень не хотелось. Куда лучше прийти в класс якобы для того, чтобы потолковать с Ханиным. Но я не могу говорить с ним на отвлеченные темы. Это тоже будет весьма странно. Куда лучше — прикинуться обеспокоенным твоим состоянием и вашими с ним отношениями. Я же друг. Отведу его в сторонку, чтобы никто не подслушивал, поспрашиваю о том о сем. А в это время попытаюсь установить зрительный контакт со Старковым. Если не получится с первого раза, получится со второго. Или с третьего. Ходить к Ханину с обеспокоенным видом я могу бесконечно.

— А Ханину не покажется странным, что для личной беседы ты идешь к нему в класс, где полно народу?

— Нет. Я скажу ему, что ты можешь сильно рассердиться, если узнаешь о нашем с ним разговоре. Поэтому я вынужден скрываться.

— Хм. Тогда да. Это может сработать. — Девушка улыбнулась. — А корейские жуки не так просты.

В понедельник Витя с Вероникой пришли в школу пораньше, и девушка сразу же потащила друга к информационному стенду в холле, возле которого пока еще было пусто.

— О, смотри, список вывесили! — указав на заламинированный лист, воскликнула она и стала водить по списку пальцем, начиная с двадцать пятого места. Если там есть ее фамилия, то она должна быть где-то в конце.

На двадцатом месте Вероника обнаружила Ленину фамилию и очень обрадовалась этому. Подруга уже точно остается на факультативе, а значит, ее родители не разозлятся и не превратят ее жизнь в еще больший кошмар. Нужно было срочно написать ей сообщение с радостной новостью, иначе путь до школы покажется ей адом. Всю дорогу Лена будет нервничать и дрожать как осиновый лист, моделируя разные варианты развития событий, одно хуже другого.

«С добрым утром! Хорошие новости: ты остаешься на факультативе!» — написала Вероника, решив не сообщать подруге, какое у нее место в списке, чтобы сохранить хоть какую-то интригу. Телефон тут же завибрировал. «Господи, как камень с плеч! — написала в ответ Лена. — А ты?? Ты ведь тоже остаешься?»

Вероника почувствовала, как радость резко сменяется паникой: ни на девятнадцатом, ни на восемнадцатом месте не было фамилии «Каспранская». Обернувшись на Витю, девушка заметила его хмурый взгляд и кислое выражение лица. Чуть не плача, она пробормотала:

— Неужели я вообще не прошла? Что же это такое… Что такое… О! Витя!! ВИТЯ!!! Смотри!! Смотри! Это же я! — Она принялась радостно скакать, тыча в список пальцем.

— Я сразу увидел, — улыбнулся Витя. — Просто ждал твоей реакции.

— Семнадцатое место! Семнадцатое!! Да это же почетнее некуда! Черт побери, я чувствую себя Эйнштейном!

— Думаю, он бы все же занял первое, — хмыкнул друг.

— На первом у нас Старков. Но то он. А это я. Я — единственный человек из «Г» класса, кто сдавал тест. И мне удалось попасть в список лучших! Это же невероятно! — Она перестала скакать, немного отдышалась и прошептала: — Правда, у меня было существенное преимущество…

— Успокойся, — осадил ее Витя. — У тебя был всего лишь список тем, а не ответы на задачи и вопросы. Это не слишком большое преимущество, так что можешь продолжать радоваться.

— И то верно! — легко согласилась девушка. — А вину за мое преимущество пускай берет на себя Старков. Его никто не просил помогать, так что это он виноват, а не я.

— Ханин, кстати, на восьмом месте. Неплохо.

— Ага, — ответила она и тут же перевела тему на предстоящую дискотеку, которая должна была состояться в эту субботу в актовом зале.

На самом деле, Вероника была более чем впечатлена результатом Тимура. Учитывая, что тот был пьян, восьмое место — это просто фантастика. Кроме того, она была уверена, что к контрольной он даже не готовился. У него просто не было на это времени, учитывая многочисленные тренировки сразу по двум видам футбола. Но говорить о своих восторгах было ни к чему. Каждое упоминание о нем отбрасывало ее на десять шагов назад на пути к избавлению от зависимости. А возвращаться туда, откуда все началось, было слишком болезненно. Сейчас ей нужно быть сильной, идти только вперед и ни в коем случае не думать о Ханине. Увы, в эти грандиозные планы снова вмешались посторонние факторы.

На большой перемене Вероника медленно спускалась вниз по лестнице, что-то тихонько напевая про себя. Она вся была в своих мыслях и не сразу услышала знакомые голоса за спиной.

— … вот так круто, девочки, поменялась моя жизнь, — пропищал над ухом знакомый высокий голосок. — Я этого не хотела, но и отказываться не стала. Как тут откажешь, когда он стоит перед тобой на коленях с кольцом в ладони и признается в любви? Я не смогла устоять. А кто бы смог?

Вероника резко вернулась в реальность, и эта реальность ей не понравилась. Очевидно, голосок принадлежал Мальцевой. Еще более очевидно, что Тимур сделал ей предложение. Ну и самое очевидное — Мальцева не просто так орала об этом на всю округу. Она хотела, чтобы ее бывшая соперница могла все слышать.

Вероника прибавила ходу, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от Мальцевой и ее подружек. Но не тут-то было: из-за столпотворения на лестнице ей пришлось плестись в прежнем темпе, против своей воли слушая радостные вопли Мальцевой.

— Мы с моей мамой и мамой Тимура уже выбрали модель платья и скоро поедем на примерку в крутой салон в центре города. Тимур умоляет нас взять его с собой, представляете? Но я ему, конечно, запретила.

— Правильно, — раздался грубоватый голос ее подруги Маши Рожковой, — это примета плохая. Нечего ему там делать.

— Вот и я так думаю, — согласилась Мальцева. — Увидит все на свадьбе. Уж месяц он сможет подождать, ничего с ним не случится. Ох, девочки, я так волнуюсь! Он меня, конечно, носит на руках, покупает, что ни попрошу, целует постоянно, но у меня все равно такой мандраж! Даже не верится, что скоро я стану мамой, и у нас с Ханом будет настоящая семья!