— Я ни в чем ее не обманывал, — вздохнул Тимур. — Не признавался в любви, не пел песен, не читал стихов. Она изначально знала, на что идет, и ее все устраивало. Моей задачей было контролировать предохранение, чтобы обезопасить ее и себя. Я никогда об этом не забывал. Теперь ты обвиняешь меня в том, что я спал с ней без любви. Как будто у меня всю жизнь должна быть только одна девушка. Я не знаю, как было у тебя, но я лет с тринадцати вообще думал, что люблю их всех разом. Как мне было понять, где та самая? Меня никто этому не учил, я даже не знал, на что обращать внимание. Думал, что это понимание приходит только после… всех этапов взаимодействия. И если тебе вдруг стала интересна моя личная жизнь, то я хотел бы отметить, что тоже нашел ту самую. И это не Влада.

— Ту самую? — усмехнулся Дмитрий Андреевич. — Ее ты тоже собираешься затащить в постель, а затем отправить в утиль? Хотя, зная тебя, не удивлюсь, если уже затащил. И, видимо, пока тебя все устраивает, раз она по-прежнему та самая. Интересно, сколько же она будет носить этот статус? Месяц, два?

И так было всегда. Отец обесценивал любые слова сына, приводил в пример себя в его возрасте, намекая, что чуть ли не с рождения был взрослым и никогда не совершал ошибок. Тимур же всегда оставался безалаберным идиотом, и все его успехи были заслугой отца, матери, деда — кого угодно, кроме него самого.

— Мне не нравится этот разговор, — бросил Тимур, поднявшись.

Он хотел уйти в свою комнату, но отец грубо схватил его за предплечье и снова усадил за стол. Он никогда не применял физические методы воспитания, и даже такой жест в его исполнении показался Тимуру пугающим. Отец явно был вне себя от бешенства.

— Разумеется, сын! В этой жизни тебе нравится только две вещи: играть в футбол и портить девок. А на серьезные, взрослые разговоры тебя уже не хватает. Но пока я здесь хозяин, ты будешь жить по моим правилам. Если решишь делать по-своему, я лишу тебя всех радостей, к которым ты привык. Поверь мне, я это сделаю, потому как не намерен всю жизнь решать твои проблемы. Теперь ты будешь разбираться во всем сам. Только так можно воспитать в тебе мужчину. Не любишь Владу, не хочешь этого ребенка? Мне плевать. Это твоя зона ответственности. Нам и так придется содержать вас троих до тех пор, пока ты не начнешь работать. И пока ты не способен себя прокормить, ты будешь подчиняться. Поверь, это для твоего же блага. Впредь ты будешь думать, что и зачем делаешь. Начнешь оценивать риски, чтобы никогда больше не попадать в подобные ситуации.

Отец ясно дал понять, что с этого дня и до рождения ребенка Тимур обязан заботиться о Владе и во всем ей помогать. Разумеется, любые намеки на аборт полностью исключались. Равно как и просьбы сделать ДНК-тест. Отец считал это последним рывком загнанного зверя, который от отчаянья нападает, зная, что шансы на спасение равны нулю. Тимур и сам понимал, что Влада ни за что бы не согласилась делать тест во время беременности, так что просить ее об этом все равно бесполезно.

Самым страшным из речи отца был его недвусмысленный намек на предстоящую свадьбу: «Если Влада захочет официальных отношений, ты без кривляний сделаешь ей предложение. Как только сможешь сам обеспечивать себя и своего ребенка, можешь развестись. Это твоя жизнь».

У Тимура оставалось мало времени. Он был уверен, что Влада захочет выйти за него замуж. Теперь ему каким-то образом необходимо доказать, что ребенок не от него. И сделать это нужно в кратчайшие сроки, пока дело не дошло до свадьбы. Но как это сделать, он не имел ни малейшего представления. Весь его мир рухнул в одночасье. Лежа в кровати, он смотрел в потолок и думал, как теперь объяснить все девушке, которую он искренне считал той самой, и не собирался терять во второй раз.

— Ты улыбаешься, как Джокер, — вместо приветствия сказал Витя, когда они встретились утром в понедельник. — Выиграла в лотерею?

— И тебе привет, — продолжая улыбаться, сказала Вероника. — Сегодня закончился испытательный срок, и мы с Тимуром вроде как можем начать все заново. Я ему свитер связала, хочешь, покажу?

— Даже если нет, ты ж все равно покажешь.

Девушка достала из рюкзака пакет, вынула свитер и продемонстрировала другу. Свитер вышел кривовато, но выглядел вполне сносно. Его даже не стыдно будет надеть в школу.

— Ого. Будь я фанатом Барсы, я бы обрадовался. Не знал, что ты так круто вяжешь. Ты бы могла организовать свой стартап — изготавливать изделия ручной работы с символикой футбольных клубов и не только.

— Мне помогала Ритка, — вздохнув, призналась Вероника. — Кривые края и рукава разной ширины — моя работа. Все остальное — Риткины подсказки. Она даже пару рядов связала, потому что у меня никак не получался ровный переход по цветам.

— Это как секс, — пожал плечами Витя. — Сначала ты занимаешься им под чьим-то руководством, а потом уже можешь руководить процессом сам. Мастерство приходит с практикой.

Девушка покраснела. Раньше они никогда не затрагивали эту тему.

— А скажи… Сколько бы ты смог ждать, пока человек, которого ты любишь, согласится на…

— На секс.

— Да.

— Боишься, что Ханин не захочет ждать?

— Не то чтобы боюсь… Просто в прошлый раз мой отказ привел к тому, что он переспал с Мальцевой.

— К этому привел не твой отказ, а его нежелание ждать. Он поступил по-дурацки и теперь расхлебывает последствия. Что касается меня, я бы ждал до тех пор, пока люблю. Принуждение, эмоциональный шантаж и прочие меры давления не приводят ни к чему хорошему. Человек должен сам захотеть этого.

— Я вообще не представляю, как можно заняться этим с Тимуром. Это кошмар! Не в смысле, что он чем-то плох… просто я не готова. Даже одна мысль об этом приводит меня в ужас! — Широко распахнув глаза, Вероника приложила ладони к щекам, как будто это могло помочь унять жар. — Иногда мне кажется, что я всю жизнь буду девственницей.

— Это нормально, ты не обязана делать то, чего не хочешь. Тем более, для девушек это действительно куда серьезнее, чем для парней. Девственность — не то, от чего следует поскорей избавляться. Это не порок, не изъян, не что-то постыдное. Секс слишком переоценен в современном обществе. Из-за этого люди совершают кучу ошибок, а потом жалеют всю жизнь. Мне бы не хотелось, чтобы ты вступала в ряды этих несчастных. Поверь: когда придет время, тебе не будет страшно. Ты просто поймешь, что момент настал. А пока, даже не думай об этом. По степени значимости, секс не входит даже в первую сотню важных вещей. Ничего особенного в нем нет, после него ты не становишься лучше или хуже, но самый первый раз навсегда сохраняется в твоей памяти. И если что-то пойдет не так, воспоминания об этом дне будут невыносимы. Поэтому лучше не торопиться и десять раз все обдумать. Стать женщиной ты еще успеешь — желающих полно. Здесь спрос всегда превышает предложение. А вот с кем и когда — решать только тебе.

— Витя, а тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком умен для десятиклассника? Знаешь, а я ведь похоже реально выиграла в лотерею, когда познакомилась с тобой.

Вероника всерьез считала, что Витя был послан ей небесами, не меньше. Слова друга в который раз утихомирили хаос в ее голове. Страхи куда-то ушли, и теперь она с нетерпением ждала окончания учебного дня.

«Проводишь меня сегодня до остановки?» — написала она Тимуру до начала занятий. «Конечно», — сразу ответил тот.

После уроков он ждал ее за воротами школы. Девушка сразу обратила внимание, что он как-то странно себя ведет. Слишком торопится, оглядывается по сторонам, отвечает невпопад. Она не сразу завела разговор о примирении. Сначала ей хотелось просто с ним поболтать. Как раньше.

Впервые за все время их знакомства разговор не шел. Тимур не только не спешил рассказывать ей очередную смешную историю, коих в его арсенале было великое множество, но даже не слушал, что говорит сама Вероника. Мыслями он блуждал где-то далеко и выглядел обеспокоенно.