Девушка быстро бежала вниз по лестнице, пытаясь скрыться от басов, доносящихся сверху. Интересно, что все это время думал о ней Старков? Наверняка ничего хорошего. Он ведь все видел, понимал, что она пытается добиться его внимания. Она бы не удивилась, узнав, что про себя он посмеивался над ней и ее жалкими потугами. Возможно, он даже специально ее игнорировал, потому что это казалось ему забавным. Вероника поклялась себе, что больше никогда, ни за какие коврижки не будет ни за кем бегать. Уж лучше быть гордой одиночкой, чем постоянно участвовать в бессмысленной гонке за чужое внимание.

«Никогда не проси себя любить. Это выглядит жалко и не сработает, сколько ни пытайся», — как-то раз сказала ей Ритка. Она была чертовски права, потому что сейчас Вероника действительно чувствовала себя жалкой.

Оказавшись в раздевалке, она начала набирать Зинаиде сообщение, в котором собиралась вкратце изложить причину своего внезапного ухода. Но подруга вдруг ворвалась внутрь.

— Каспраныч, ты куда? Я видела, как ты уходишь. Думала, вернешься, а потом смотрю — нема Каспраныча, и побежала тебя искать.

— Да я вот как раз пишу тебе эсэмэску. — Вероника потрясла мобильным. — Извини, что так резко ушла. Я сначала хотела соврать тебе, что у меня заболела голова, но лучше скажу, как есть. Там Старков танцевал с другой, и мне стало обидно. Зина, он ее любит. Я со своими подкатами там вообще не к месту.

— Да, — кивнула подруга, — я видела. С ним была эта выскочка Алиева. И, кстати, она его не любит. Это прям видно. Так ему и надо козлу. — Зинаида сняла свою куртку с вешалки.

— А ты-то куда собралась??

— Домой, куда ж еще? Не буду же я веселиться, пока ты грустишь.

— Я не грущу! — Вероника отняла у нее куртку и повесила обратно на крючок. — Просто мне расхотелось танцевать. Такое бывает, это вовсе не трагедия. Я сейчас вызову себе такси и уже через двадцать минут буду дома. Посижу, почитаю книжку. А ты остаешься на дискотеке! — Она строго посмотрела на Зинаиду. — Потанцуй с Анхелем, он славный парень. Завтра позвонишь, расскажешь, как все прошло. И не спорь, это не обсуждается!

***

Не успела Зинаида зайти в актовый зал, как дверь сама открылась, и наружу вышел Тимур.

— Вероника уже ушла? — спросил он.

— А тебе-то что? Отвали от нее, Ханин. Все, поезд ушел. — Зинаида помахала рукой у него перед лицом. — К твоему сведению, она вообще-то любит Старкова!

— Любит? — Тимур вскинул бровь.

— Посмотришь значение этого слова дома в словаре.

— И давно она его любит?

— Не твоего ума дела. Ты подлый, гнусный изменщик, а изменщики должны гнить в Азкабане.

Тимур хохотнул и распахнул перед ней дверь в актовый зал:

— Ладно, иди, Чумакова, а то Анхелито уже заждался. И передай ему по-братски, что я ушел. А то он телефон не слышит.

***

Следующим утром Зинаида позвонила, чтобы обо всем рассказать. Выслушав подругу, Вероника воскликнула:

— А зачем ты ему соврала, что я люблю Старкова??

— Не знаю, просто вырвалось. Но оно того стоило! Видела бы ты его морду!

— А, впрочем, какая разница… — задумчиво пробормотала Вероника. — Сказала и сказала. Пускай думает, что хочет. Расскажи лучше, как прошел вечер. Что у вас там с Анхелем? Надеюсь, вы обменялись номерами.

— Само собой. Сначала он взял мой номер, а потом вбил мне свой. Сказал, чтобы я ждала звонка. — Зинаида говорила обыденным тоном, но ее хорошее настроение все равно было невозможно скрыть. — Все прошло отлично. Мы все оставшееся время танцевали вдвоем. На других баб он даже не смотрел. Там перед ним все жопами крутили, а ему хоть бы хны. Мне даже как-то не верится.

— Зря не верится. Он смотрел на тебя, как Голлум на Кольцо Всевластия, не меньше. Старков, кстати, смотрел на Леру примерно так же. — Вероника вздохнула. — Ты не подумай, я не жалуюсь, просто надеялась, что все неудачи остались в прошлом году, а в этом все начнет налаживаться. Но все с самого начала опять пошло куда-то не туда. Знаешь, Зин… Я вчера много думала обо всем и решила, что раз у меня ничего не клеится в любви, то лучше бы мне вплотную заняться учебой. Не только физикой, но и всеми остальными предметами. А что — родителей порадую, Ритку, учителей. Заодно и отвлекусь от всякой ерунды.

В кои-то веки Зинаида не стала спорить:

— Дело говоришь. Смысл воду мутить, если у нас пока все равно нет удачных кандидатов на твою руку и сердце. Лучше залечь на дно и не растрачивать энергию по пустякам. А там, глядишь, и дела пойдут в гору.

Твердо решив следовать намеченному плану, восьмого марта Вероника весь день занималась учебой. Закончив, она взяла в руки одну из книг Стивена Хокинга и сразу вспомнила про своего тайного поклонника. Он дарил ей подарки на Новый год и день рождения, а значит, не исключено, что не обойдет стороной и международный женский день. Если так, то завтра он снова положит что-то в пакет со сменкой. Девушка решила оставить ему там записку. Она взяла лист бумаги, ручку и написала: «Кем бы ты ни был, спасибо за подарки! Сейчас читаю одну из твоих книг и вспоминаю о тебе. И, кстати, я была бы очень рада личному знакомству. P.s. Мне неважно, как ты выглядишь, какого ты роста и телосложения. P.p.s. Если сильно стесняешься, можешь написать мне на почту: [email protected]».

Свернув листок вдвое текстом вовнутрь, Вероника большими буквами приписала заголовок «ПРОЧИТАЙ ЭТО», чтобы мистер Икс уж точно не пропустил ее послание. Кто знает, может, он и вправду наберется смелости подойти к ней в школе или хотя бы напишет на почту.

Во вторник записка осталась нетронутой. Вероника подумала, что тайный поклонник не захотел рисковать и решил положить свой подарок позже, когда она не будет этого ожидать и не сможет поймать его с поличным. Впрочем, подарок был ей не нужен. Главное — чтобы незнакомец прочел ее послание. Она еще не знала, что очень скоро ей будет совсем не до него.

***

Вероника полагала, что новый две тысячи десятый год уже успел обрушить на нее все свои неприятные сюрпризы. Но в четверг одиннадцатого марта она убедилась, что это еще не все. Не успела она с утра выйти из раздевалки, как увидела нежные объятья Тимура и Влады. Он ласково гладил ее по волосам и что-то шептал на ушко, а она смеялась. Умом Вероника понимала, что все так, как оно должно быть, но ее сердце не хотело этого принимать, и с самого начала учебного дня настроение девушки стало хуже некуда.

Дальше — больше. На второй перемене Лена не пришла в столовую, хотя после первого урока сама предложила сходить туда вместе. Ее телефон был отключен. Позже выяснилось, что одноклассники вытащили у нее из сумки какую-то тетрадь с личными записями и начали передавать друг другу. Из-за этого у Лены случился срыв, и она, ничего никому не сказав, сбежала с занятий.

Вероника не знала, что именно было в той тетради, у кого она сейчас, и как вернуть ее обратно хозяйке. Подробности удалось выяснить Зинаиде. За обедом Ира рассказала ей все, что знает.

— В общем, по их классу еще давно пустили слух, что в своей сумке Попова всегда носит одну тетрадь и как огня боится, что кто-нибудь прочтет ее содержимое, — деловито начала Зинаида.

Вероника сразу вспомнила зеленый ежедневник в плотной обложке, который выпал у Лены из сумки, и из-за которого у них потом случилась небольшая перепалка. На факультатив по физике ходили некоторые ее одноклассники, и в тот момент они вполне могли заинтересоваться этим ежедневником.

— Перед началом второго урока ей соврали, что ее срочно вызывают к директору, — продолжала подруга. — Она сразу же в панике рванула туда. На полпути ее остановили и сказали, что это была шутка, но к моменту ее возвращения, тетради в сумке уже не было. Попова устроила скандал, начала кричать, мол, где моя тетрадка, я пойду жаловаться к директору, и все такое. Но все только ржали в ответ, типа, Попова, ты сошла с ума, у тебя уже паранойя, и, вообще, никому не нужна твоя тетрадь, никто ее не брал, поищи еще раз, и так далее. Конечно же, это было вранье. После этого она сбежала с занятий. Ирка не в курсе, кто именно копался в сумке Поповой, но уже видела ее тетрадь у половины одноклассников. Каждую перемену они читают, что там написано, и передают друг дружке. Еще Ирка сказала, что у нее была возможность отобрать эту тетрадь, но она намеренно не стала этого делать. А все из-за того, что там написано.