— А можешь объяснить простым языком, что такое период полураспада?

Сначала Игорь рассказал ей про изотопы, а затем подытожил:

— Период полураспада — это скорость радиоактивного распада изотопов. Другими словами, время, за которое радиоактивное вещество теряет половину своей радиоактивности. К примеру, когда мы говорим, что период полураспада урана двести тридцать восемь составляет четыре с половиной миллиарда лет, это означает, что в данном образце урана половина изотопов распадется через четыре с половиной миллиарда лет. И, соответственно, спустя девять миллиардов лет, изотопов останется всего четверть.

— Спасибо, ты здорово объяснил, я действительно все поняла!

— Я рад, — улыбнулся Игорь.

— У меня есть еще один вопрос… Он очень глупый, но я все равно его задам, потому что он не дает мне покоя. Почему человеку так опасно находиться местах с повышенным радиационным фоном? Нет, в общих чертах, я понимаю, что за этим последует, и знаю обо всех опасностях. Мне просто до сих пор не ясно, каким образом происходит само воздействие на организм, и почему оно продолжает его разрушать, когда человек покидает зараженное место.

— Это не глупый вопрос. Хотя бы потому, что мало кому вообще придет в голову задать его, уже не говоря о том, чтобы суметь на него ответить. Радиация опасна, потому что ионизирующее излучение в разной степени способно воздействовать на биологические ткани. При попадании в организм ионизирующие частицы способны вмешиваться в биохимические процессы организма. Это может вызвать массовую гибель клеток, что приведет к скорой смерти, а может запустить медленный механизм уничтожения, который впоследствии станет причиной мутаций или зарождения опухолей.

— Грубо говоря, эта фигня сразу начинает атаковать клетки организма и вносить туда свои изменения, верно?

— Именно так.

— Блин, ты такой умный! — с искренним восхищением воскликнула Вероника. — И знаешь что? Я более чем уверена, что ты легко поступишь в этот Массачусетский технологический институт. По крайней мере, будь я его ректором, я была бы счастлива зачислить такого студента, как ты. Как по мне, ты мало чем отличаешься от того же Ричарда Фейнмана, который учился там же.

Игорь с нескрываемым удивлением уставился на Веронику. Оказалось, что он большой поклонник Фейнмана. Это в очередной раз заставило их двоих удивиться, сколько же у них всего общего. Они гуляли до самого позднего вечера. Ели хот-доги и сладкую вату, обсуждали кучу разных интересных для них обоих тем, а под конец решили пройтись пешком до дома Вероники, который находился от парка в полутора часах ходьбы.

В конце пути, когда они уже заворачивали в нужный двор, Вероника так громко смеялась, что ее наверняка слышали все соседи. Игорь очень смешно изображал, как он якобы отвечает на экзаменах с сильным кавказским акцентом. Они подошли к нужному подъезду, а девушка все не могла остановиться.

— Все, Старков, хорош, у меня уже в боку колет!

— Э, слущай закон Хаббла: скорасть, с которай удалается галактык, прямо пропорционалэн его расстояниэ. Чэм дальше галактык, тэм быстреэ он уходыт. — Вероника снова расхохоталась, а Игорь перешел на свою обычную манеру речи: — Твой смех… Он такой…

— Дурацкий, я знаю. Мне уже говорили.

— Нет. Я хотел сказать: жизнеутверждающий.

Вероника взглянула на него в надежде понять, издевается он или нет, но не заметила ни тени издевки, только искреннюю симпатию и теплоту. Так на нее мог смотреть только по-настоящему влюбленный парень. При этом Игорь по-прежнему держался с холодным достоинством, присущим той культуре, в которой он воспитывался. Такой парень, как он, никогда не станет устраивать сцены и петь серенады под окном, не нахамит и позволит себе пошлостей. Его внутренний стержень никогда не прогнется под натиском буйных подростковых гормонов, с его стороны никогда не будет импульсивных и нелогичных поступков. Этот парень — кремень, он никогда не предаст и не обидит. Ему можно полностью доверять. Веронике это очень импонировало.

По логике вещей, именно в тот момент, когда они, стоя на расстоянии вытянутой руки, молча смотрели друг на друга, должно было случиться нечто такое, что помогло бы подвести итог прошедшему дню. И если это будет поцелуй, значит, их история только начинается. Вероника всерьез обдумывала этот вариант.

«Не стой, как истукан! Ты же знаешь, он не станет действовать первым до тех пор, пока не убедится, что ты не против. Намекни ему, что ты только за. Ты ведь за? Или нет? Какие тут вообще могут быть сомнения?? Разве Игорь — не тот самый идеальный кандидат, который поможет тебе забыть Тимура?»

Ее будто обдало холодной водой. Что бы ни происходило, чем бы она ни занималась, с кем бы ни проводила время, исход всегда был один. Как все дороги вели в Рим — так все мысли неизменно вели Веронику к Тимуру. Стоило ему только оказаться в зоне видимости, как все ее существо сразу тянулось к нему. Никто и ничто не сможет этого изменить. И даже если она поцелует Игоря, это будет лишь жалким актом протеста против Ханина. Разве этот замечательный парень, который сейчас стоит напротив нее, заслуживает этого? Нет, нет и еще раз нет. Он не цель и не средство, он живой человек, достойный найти девушку, которая во время поцелуя с ним будет думать только о нем.

Игорь сразу все понял, ему не нужно было ничего объяснять. Они поблагодарили друг друга за прекрасный день, по-приятельски обнялись на прощание, пожелали друг другу спокойной ночи, а потом он ушел.

— Витя, что мне делать?? — повиснув на Витином плече, ныла Вероника.

Было утро понедельника, и ребята шли в школу. — У меня уже голова взрывается от всего этого…

— Понятия не имею. На вот, скушай вафельку. — Витя протянул девушке лакомство в яркой обертке. — Это Роэль прислал, у нас такие не продаются. А что насчет Ханина, так я вижу одно-единственное решение: простить его.

— Он дважды меня предал! — возмутилась Вероника, разворачивая вафлю. — Не успела я простить его за первую измену, как он тут же создал второй такой же прецедент! Нет, еще раз я его прощать не стану.

— А был ли вообще второй прецедент? Я бы не стал так запросто верить психичке Мальцевой на слово. Она могла наговорить тебе что угодно. Тем более, позже выяснилось, что залетела она хрен пойми от кого. Зачем ей было спать с другим, если в ее распоряжении был Ханин? Здесь слишком много несостыковок.

— Да, но мы не можем знать наверняка, что у них ничего не было. Может, Ханин и правда был так ответственен в плане контрацепции, что у нее просто не оставалось шанса от него забеременеть. Если они спали вместе, но она от этого не беременела, их связь не становится непорочной. Это такая же измена. Там сотни вариантов, мы никогда не угадаем, как именно развивались события. Раз у Ханина нет никаких доказательств своей невиновности, значит, он виновен. Против него говорят его прошлые проступки. Он изменщик со стажем, рецидивист. Кто ж такому поверит?

— Вероника, а от меня-то ты чего хочешь? — вздохнул Витя. — Я тебе уже все сказал. Не хочешь его прощать, остается только постараться забыть. Скоро каникулы, и тебе будет проще это сделать.

— Да я сама не знаю, чего хочу. Просто несу всякую ерунду, как обычно. Извини. Это уже как болезнь, перешедшая в хроническую стадию. Синдром Ханина. А есть еще вафелька? Она такая чудесная! А еще мне кажется, сладкое меня успокаивает.

***

Встретив в школе Игоря, Вероника приветливо помахала ему рукой. Он подошел к ней и как ни в чем не бывало принялся рассказывать о каком-то документальном фильме про космос, который смотрел на выходных.

— Я думала, теперь ты будешь меня избегать…

— Только потому, что ты не захотела со мной встречаться? — хмыкнул он. — Это не повод друг друга игнорировать.

— Игорь, ты не представляешь, как я рада, что мы можем нормально общаться! Это классно, правда.