Вероника сойдет с ума, узнав, что в период их разногласий, Костя не терял времени даром и легко нашел ей замену в виде ее лучшей подруги. А уж когда она узнает, что Ирочка даже удостоилась чести познать его в роли любовника… Думая о реакции Вероники, Костя еле сдерживал смех. Наверняка нет ничего забавнее. Жаль, что он лично этого не увидит. Впрочем, какая разница, если через некоторое время она сама явится к нему умолять о прощении? Он уже был весь в предвкушении этого сладостного момента. Правда, предстоит немного подождать. Вероника слишком горда, чтобы извиняться перед ним так быстро. По его прогнозам, она сделает это не раньше, чем через неделю. Он был готов ждать. Лишь бы его ожидание по итогу себя оправдало. А оно непременно оправдается — он был в этом уверен.

Костя закончил смотреть фильм уже на восьмой минуте после начала. Это немного помогло ему прийти в норму. Даже дышать и то стало легче. Нужно будет спрятать диск с фильмом и доставать его каждый день по мере необходимости, пока никого не будет дома. Он мог бы найти кучу подобных видео в интернете, но не хотел лишний рисковать. Наверняка чертов брат продолжает за ним следить. Вынюхивает, нет ли чего интересного. Но Костя больше не собирался делиться компроматом на самого себя. Он скопировал все самое ценное на флешку, распечатал на отцовском принтере свои любимые фотографии и спрятал все надежном месте. На тематические форумы он приучился заходить только с ноутбука матери. Там же он искал новые интересные картинки и видео. Ему очень не хватало свежих роликов с участием Моны, но он прекрасно знал, что снимать их на телефон слишком опасно, и потому сдерживался. Теперь Виктору никак к нему не подобраться.

В ту ночь Косте впервые за долгое время приснился сон без единой откровенной сцены. Что ж, купленный всего за пару сотен порнофильм определенно стал для него ценным приобретением. Ему снился дом. Дом, где все было по его правилам.

— Милый, — раздался над ухом знакомый женский шепот. Она никогда не говорила утрам в полный голос, потому что он это ненавидел. — Милый, пора вставать.

Костя открыл глаза и увидел перед собой законную жену. Было всего семь утра, а Вероника уже успела привести себя в порядок: макияж, укладка, простое, но сексуальное, а значит, вполне пригодное для носки в доме платье.

Когда спустя пару минут Костя пришел на кухню, на столе его уже ждал завтрак: яичница с хрустящим беконом, ажурные блинчики и румяные сырники. В центре стола, на специальной термостойкой подставке стоял кофейник, полный горячего ароматного кофе. К блинчикам и сырникам предлагались разные соусы на выбор: сметана, ягодный джем, шоколадная паста и сгущенное молоко. Таково было типичное утро семьи Селоустьевых.

— Приятного аппетита, — с любовью в голосе сказала Вероника и немного суетливо схватилась за кофейник.

Наливая мужу кофе, она каждый раз внимательно следила за выражением его лица и движением рук. Стоило ему легонько кивнуть или же сделать останавливающий жест ладонью, она тут же убирала кофейник в сторону. Косте всегда нравился этот момент. Далеко не у каждого получается так ловко надрессировать жену.

Первым делом он принялся за яичницу. Она была горячая, равномерно подсоленная, а бекон поджарист. Точно так, как он любит. Пока он ел, со стороны ванной комнаты послышались детские голоса и плеск воды. Опять же, на допустимом уровне громкости. Вероника прекрасно знала, что муж не выносит шум по утрам, и поэтому с пеленок приучала детей вести себя тихо.

Вскоре она привела старших сыновей на кухню.

— Доброе утро, папочка! — хором сказали они и присоединились к завтраку.

Оба были как две капли воды похожи на Костю. Старшего сына, которому недавно исполнилось четыре года, он назвал Павлом, в честь своего отца. Среднего, двухлетнего, Евгением, в честь деда. Самый младший сын семи месяцев отроду, который спал в своей кроватке в детской, разумеется, был назван в честь главы семьи. Костя считал, что хотя бы один ребенок в доме должен носить его имя. Тем более что Константин Младший, как и двое его братьев, был точной копией отца.

Покончив с яичницей, Костя отодвинул тарелку в сторону. Вероника тут же убрала ее в раковину и, взяв из шкафчика другую, быстро вернулась обратно, чтобы муж мог продолжить завтрак. Он кивнул ей на блюдо с блинчиками, и вскоре перед ним уже стояла наполненная тарелка. Блинчики оказались такими же удачными, как и яичница. Идеально тонкие, в меру сладкие, смазанные нужным количеством масла. Костя добавил к ним немного сгущенки с джемом и принялся за еду. Когда на тарелке остался один блинчик, он обнаружил, что его кружка с кофе опустела. Пришлось слегка постучать по кружке десертной ложечкой, чтобы привлечь внимание жены.

Услышав знакомый для себя звук, Вероника сразу бросила мыть посуду, схватила кофейник и подлила мужу еще кофе. После этого опасливо на него посмотрела. Она всегда следила, чтобы все было идеально, и муж оставался довольным. Покачав головой для вида, Костя махнул рукой, тем самым разрешив ей продолжить заниматься мытьем посуды. Ему нравилось, с каким подобострастием она на него смотрит. Костя всегда считал, что в каждой семье должны быть свои законы и порядки. Для семьи Селоустьевых законом и порядком был именно он, и никто не смел ему перечить. А если что-то все же шло не так, он мгновенно применял меры. К сожалению, даже столь дивное утро не обошлось без одной досадной оказии.

Решив напоследок испробовать сырников, Костя обнаружил, что те уже успели остыть. Это было просто недопустимо. На подобные женские промахи следовало сразу же отвечать действием, что он и сделал, взяв вилку и отшвырнув ее в сторону. Вероника аж подскочила на месте. Нужно отдать ей должное — сориентировалась она довольно быстро. Поняв, что что-то не так, она первым делом отправила детей в комнату, чтобы они не становились свидетелями конфликта. Затем, прикрыв дверь, рванула к столу и по привычке схватила кофейник, чтобы подлить кофе. Но кружка мужа была наполовину полна. Увидев это, она испуганно на него посмотрела и отставила кофейник в сторону.

— Дорогой, что-то не так?

— Более чем. Или, по-твоему, холодный завтрак — вариант нормы? — Резким движением Костя отодвинул от себя тарелку, чуть не уронив ее на пол. — На, попробуй сама, что подаешь своему мужу.

Дрожащими руками Вероника взяла вилку, отломила небольшой кусок сырника и положила в рот.

— Костя, милый, — запричитала она, — я приготовила сырники первыми и специально держала на сковороде, чтобы они подольше оставались горячими. Но когда я накрывала на стол и выложила их на тарелку, проснулись дети. Мне пришлось бросить сервировку и бежать в детскую…

— И ты, конечно, даже не позаботилась о том, чтобы накрыть сырники сверху? Я прав?

— Да, милый, но…

Костя жестом заставил ее замолчать:

— Неужели это так сложно — взять другую тарелку и накрыть блюдо, чтобы оно не остыло? Или, может, для тебя не так уж и важно, чтобы твой муж мог нормально поесть перед тяжелым рабочим днем? Думаешь, можно кормить меня любыми помоями? Вероника, — он поднял указательный палец вверх, чтобы заставить ее максимально сконцентрироваться на его словах, — все, чего я прошу — это выполнять элементарные обязанности, которые под силу любой женщине. Я и так на многое закрываю глаза. И, уж поверь мне, моему терпению уже приходит конец.

— Выслушай меня! — взмолилась она. — Я собиралась накрыть сырники тарелкой, но затем услышала, что Павлик начал хныкать. Я очень испугалась, что ты услышишь его плач, и побежала в детскую. А потом Женя тоже начал капризничать. Знаешь, у него такое часто в последнее время… Наверное, зубки режутся… В общем, пока я успокаивала старших, чуть не проснулся младший. Мне каким-то чудом удалось его укачать, и только после этого я смогла вернуться к завтраку.

— То есть ты хочешь сказать, что в твоей халатности виноваты дети?! — взревел Костя. — Что ты несешь?? О каких проблемах вообще может идти речь, когда дело касается троих маленьких детей? Ты их мать, они твои дети — здесь все элементарно просто, и не может возникнуть никаких сложностей! А если ты не в состоянии управиться со своими детьми, то, может, лучшим выходом для меня будет с тобой развестись? Я более чем уверен, что любая другая женщина с легкостью тебя заменит. Возьмет на себя все твои немногочисленные обязанности и еще будет благодарна, что я позволяю ей прохлаждаться дома, пока сам работаю пять дней в неделю!