Вероника хотела было идти к Глушко, чтобы та обязала Тимура вернуть дневник, но от этого стало бы только хуже. Родителей Лены вызвали бы в школу, те бы отобрали у дочери дневник и прочли бы от корки до корки. Что могло произойти потом, Веронике даже представить было страшно. Нет, обращаться к директору — не вариант. Отнять дневник у Ханина тоже не представлялось возможным. Но что же тогда делать? Зина помогать не станет, ведь она считает Лену предательницей. Вероника была частично с этим согласна, но массового позора ее уже бывшая подруга все равно не заслуживала. Витя был в курсе дел, поэтому тоже ни за что бы не стал помогать Лене. А если все рассказать тетке, та вообще выйдет из себя, ведь она единственная, кто знал, что племянница собиралась отдать все свои сбережения на Ленино лечение. Вероника понимала, что в данной ситуации никто не протянет ее бывшей подруге руку помощи. Лена осталась совсем одна, и сейчас ей просто необходимо знать, что существует хотя бы один человек, который не станет от нее отворачиваться. Дружить с ней Вероника не собиралась, но оставить в беде тоже не могла. Она покосилась на Игоря Старкова. Может, у него найдутся идеи? Обращаться к нему не хотелось, но иного выхода не было.

Пользуясь тем, что профессор отлучился в учительскую, Вероника тихонько позвала Игоря по имени.

— Ты же слышал про всю эту историю с дневником? — решила сперва уточнить она, когда он повернулся в ее сторону.

— Ага.

— Слушай, я хочу ей помочь, но не знаю как…

— Кинь ей эсэмэской номер хорошего психиатра.

— Да не в этом смысле… Я о ее дневнике. Его нужно как-то ей вернуть. Но я не знаю, как именно. — По выражению лица своего собеседника девушка поняла, о чем он думает. И пока из его уст не вырвалась очередная колкость, быстро добавила: — Я обратилась к тебе, потому что больше не к кому. Ты единственный адекватный и при этом не заинтересованный в этой истории человек.

Обдумав сказанное, Игорь, с заметным усилием удержавшись от подколов, произнес:

— Насколько мне известно, ее дневник сейчас у Ханина дома.

— Именно.

— Ты хочешь, чтобы я ворвался туда и забрал его?

— Блин, нет. Я просто хочу с тобой посоветоваться. Может, тебе в голову придет что-то умное. Ты же умный. Надо же это как-то использовать, а.

Старков вскинул бровь и повторил:

— Дневник Поповой у Ханина дома. Это то, что нам дано. Я вижу всего два способа вернуть ей его. Первый — проникнуть в чужое в жилище, второй — попросить, чтобы Ханин сам отдал дневник. Я не умею вскрывать замки, значит, первый способ отпадает. Остается второй — попросить. Ну все, кажется, я помог.

— Да, спасибо. Это то, что нужно. У тебя есть его номер телефона? Если что, могу продиктовать.

Игорь вопросительно посмотрел на Веронику:

— Каспранская. Думаю, с телефонным звонком ты прекрасно справишься и без меня.

— Нет-нет-нет, — запричитала та, мотая головой. — Это исключено! Существуют некоторые м-м… непреодолимые обстоятельства, которые не позволят мне договориться с Ханиным. Давай ему позвонишь ты. Ну чего тебе стоит? Один звонок — и готово!

— Хорошо, — неожиданно согласился Игорь. — Напомни после факультатива.

Несмотря на то, что Леонид Вениаминович продолжил знакомить класс с увлекательным миром астрофизики, к которой Вероника всегда была неравнодушна, ей все равно еле удалось усидеть на месте. Кто знает, чем сейчас занят Ханин? Может, он увлеченно читает продолжение дневника. А, может, уже начал делать копии. В любом случае, время работало против Лены.

Кстати, та уже успела включить телефон и теперь была снова доступна для звонков. Вероника решила, что возьмет трубку в случае Лениного звонка, но сама звонить не станет.

Наконец занятие подошло к концу. Вероника потрясла Игоря за рукав, тот кивнул, и они вместе направились к центральному крылу второго этажа, где в это время всегда было практически безлюдно. Они остановились у ближайшего окна, Игорь достал телефон, набрал Ханина и поставил вызов на громкую связь.

— Слушаю, — раздался голос Тимура.

На фоне негромко играла его любимая музыка. Из трубки доносился знакомый Веронике афроамериканский речетатив, который тут же мысленно отправил ее в счастливое прошлое, когда они с Тимуром еще были вместе.

— Я по поводу дневника, — начал Игорь.

— А что с ним?

— Это я и хотел узнать. Что с ним?

— С ним все в порядке, — хохотнул Тимур. — Он в надежных руках. А почему спрашиваешь? Я думал, тебе пофигу.

— Правильно думал. Но тут массы волнуются. — Игорь покосился на Веронику. — Интересуются, когда ты собираешься принести его обратно в школу.

— Никогда.

Его ответ вывел Веронику из себя. Да что он о себе возомнил??

— Вообще-то это не твоя вещь! — заорала она в трубку. — Ты не имеешь права ей распоряжаться! В этих записях — вся ее жизнь! Какая бы она ни была, это гадко так с ней поступать! Ты мерзкий, подлый мерзавец!

— А, вон оно что, — развеселился на том конце провода Тимур. — Привет, Вероника. Рад тебя слышать.

— А еще ты рад без спроса читать чужие записи, да?! — Голос девушки был полон ярости. — Конечно! Ты никогда не упустишь возможность потешить свое самолюбие, свое, — она закашлялась, — поганое нутро! Вместо того, чтобы в кои-то веки поступить, как мужик, и вернуть дневник его хозяйке, ты присваиваешь его себе!

Игорь положил руку ей на плечо и легонько отодвинул в сторону от динамика.

— Успокойся, Каспранская. Он уже и так это сделал. — Видимо, решив, что Вероника может не понять, о чем он толкует, он уточнил: — Вернул Поповой ее дневник.

— Спасибо, братан, — донеслось из трубки. — Мне б такую девушку. Чтобы секла тему с полуслова, как ты. Ладно, погнал я на тренировку. Не скучайте там.

— Давай, — сказал Игорь и нажал на кнопку завершения вызова.

Вероника была сбита с толку.

— Он что, правда вернул дневник? — нахмурилась она.

— Ага.

— А как, интересно, ты это понял?

Игорь направился в сторону лестничного проема, на ходу бросая:

— По его интонации.

— Обычная у него была интонация!

— Нет.

— Прекрати отвечать так односложно, Старков! — раздраженно крикнула она ему в спину, пытаясь поспевать за его темпом. Он слишком быстро спускался по лестнице. — Я знаю, что ты не лучшего мнения о моих умственных способностях, но уловить интонацию мне тоже по силам.

Когда до первого этажа оставалась одна ступенька, Игорь резко остановился и развернулся к ней:

— Ты слишком мнительная, Каспранская. А интонацию ты не уловила из-за Ханина. Точнее, из-за своей чрезмерной реакции на него.

Кажется, Вероника сразу покраснела.

— То есть, получается, дневник сейчас у Лены, да? — на всякий случай решила еще раз уточнить она.

— Получается, так.

— Честно-честно?

— Честно-честно.

Из-за того, что Вероника стояла ступенькой выше, она стала чуть выше ростом. С этого ракурса улыбка Старкова показалась ей чуть ли не восьмым чудом света. Было невероятно в очередной раз наблюдать, каким фантастическим образом преображалось его ничем не примечательное лицо в момент улыбки.

Вероника была так рада возвращению дневника его хозяйке, что поддалась порыву и обняла Игоря.

— Ура! — Она радостно подпрыгнула на месте. — Спасибо, Старков! Ты просто чудо!

В тот момент она действительно думала только о Лене, и что теперь никто не сможет дочитать ее дневник до конца. Никаких особых чувств по отношению к Игорю она не испытывала. Но он как обычно воспринял все иначе. Его лицо оказалось прямо напротив ее. На мгновение Веронике показалось, что он хочет ее поцеловать. Но он так же быстро отстранился и уже на комфортном для них обоих расстоянии сказал:

— Слушай, чтобы не было недоразумений — у меня есть девушка.

— Поздравляю, — сказала Вероника. Хотя она этого не планировала, ее тон вышел достаточно раздраженным. Ее рассердило, что Старков возомнил о себе невесть что.

Она шла домой и бормотала себе под нос разные ругательства, заставляя прохожих недоуменно оглядываться на нее. Со Старковым было покончено еще в субботу, когда он пригласил Леру на танец. Мыслей по поводу его завоевания больше не было. Так с чего он вообще взял, что кому-то есть до него дело?! То, как он сообщил информацию о своей девушке, прозвучало унизительно. Вероника злилась не только на него, но и на себя, потому как допустила подобную ситуацию. Выносить идиотские умозаключения Старкова больше не было сил, и она дала себе зарок, что с этого дня прекратит любые формы взаимодействия с его персоной.