Вливая вспененное молоко в одноразовый стаканчик, парень ловко нарисовал лепесток и протянул мне напиток.

─ Сколько с меня? ─ спросил я, делая небольшой глоток и невольно зажмуривая глаза от удовольствия. Как же мне не хватало обычной чашечки кофе.

─ Тридцатка. Адрес скажешь, куда тебе такси заказывать?

Расплатившись и продиктовав улицу и номер дома, я не торопясь допил свой напиток. Вовремя. Подкатившая к парковке машина мигнула фарами, приглашая садиться.

Сидя в такси, я смотрел на проносящиеся мимо машины. На спешащих по своим делам людей. Смотрел на родной город, понимая, как легко и беззаботно мне в нем жилось.

«Все познается в сравнении», ─ промелькнула в голове старая истина.

Из магнитолы тихо доносился «Сплин», идеально вписывающийся под поездку и настраивающий на легкую меланхолию.

Спустя десять минут мы заехали в знакомый двор и аккуратно припарковались у подъезда. Рассчитавшись с водителем и оставив ему на чай (я бы и пять звезд поставил за поездку в тишине), я зашел в старенький подъезд, встретивший меня все такими же обшарпанными стенами. Взбежав на третий этаж, я остановился у двери и несколько раз нажал на звонок.

Из квартиры донеслось легкое шебуршание и тихие шаги. Дважды провернулся замок. Открылась дверь. Стоявшая на пороге мама, в своем синем халате с восточной вышивкой, сделалаполшага вперед и пораженно замерла на пороге, узнав меня. Ее бледное лицо и серые от усталости глаза наливались жизнью.

─ С‑сынок? ─ как бы спрашивая, произнесла она, а уже через секунду заключила меня в объятия.

─ Да, мама. Это я, ─ констатировал я, с трудом сдерживая слезы.

─ Нашелся, родненький, нашелся! ─ причитала мама, ничуть не ослабляя объятий. Затем, будто что‑то вспомнив, она резко отстранилась. ─ Ты, наверно же, голодный. Ты же хочешь кушать, да? Проходи, ─ говорила она, заталкивая меня в квартиру, словно опасаясь, что я сбегу. Словно чувствовала, что я ненадолго.

─ Давай, мой руки и на кухню, а я пока папе позвоню, ─ сказала она. Не давая мне и шанса вставить хоть слово.

─ Алло, Сереженька, Вася вернулся, представляешь? ─ донеслись до меня слова матери, заглушаемые текущей из крана водой.

Следующие полчаса, аж до приезда папы, я провел за столом, наедаясь до отвала. Мама будто бы решила компенсировать все мои еженедельные семейные ужины, подливая все новые и новые порции борща или подкладывая под руку бутерброды, сопровождая все это рассказами обо всем, что произошло после моей пропажи. О том, как на следующий день позвонила Ирина, обеспокоенная тем, что я не пришел ни в общежитие, ни в университет. Как меня искали по друзьям и знакомым, обращались в полицию и даже в частный сыск, но это не принесло никаких результатов. Как сквозь землю провалился ─ утверждали все, разводя руками.

«Как же они были близки к правде», ─ с горечью думал я, запихивая себе в рот блинчик со сметаной, не забывая запить его чаем.

Отец почти не изменился. Та же осанка, цепкий, спокойный взгляд и, как всегда, идеально выбритое лицо. Вот только в уголках глаз добавилось морщин, а каштановые волосы покрыла серебристая паутина.

─ Хм… возмужал, ─ произнес отец, едва зайдя на кухню. ─ Поправился. Сидишь в простой, но новой и чистой одежде, а значит, с едой и средствами у тебя проблем не было. Это хорошо, ─ его голос звучал ровно и спокойно, не выдавая никаких эмоций. Вот только я своего отца хорошо знал: он так говорит только тогда, когда очень зол или огорчен. Сейчас же точно было и то, и другое. Он даже куртку не снял, так и зашел к нам. ─ И если ты сумел найти еду и одежду, то почему же не смог послать нам весточку, а? Мол, жив, здоров, не ищите, буду, когда буду. Почему?

─ И я тебя очень рад видеть, папа, ─ сказал я, вставая из‑за стола и заключая отца в объятия, на которые он ответил не сразу. ─ Я расскажу, вот только вы с мамой мне точно не поверите, ─ добавил я с легкой улыбкой, ─ чай будешь? Мама только заварила.

─ Ну, если мама заварила… ─ ответил отец, снимая куртку и вешая ее в прихожей. Вернувшись на кухню и сев за стол, он шумно отпил из своей чашки, не забыв положить в нее две ложки сахара. ─ Ну, рассказывай. Где же ты был все это время, сорванец?

─ Много где, ─ начал я рассказ, закидывая себе в рот маленький кусочек блинчика, ─ но для начала я бы хотел перед вами извиниться: я очень, очень плохо поступил, когда уехал, не предупредив об этом даже вас.

─ Ну что ты, перестань, ─ всплеснула руками мама. ─ Главное, что ты вернулся. Просто больше так никогда не делай, хорошо?

─ Пусть сперва расскажет, где был и почему уехал, ─ прервал ее отец и выжидающе посмотрел на меня.

Это хорошо. Хорошо, что он прервал маму.Теперь мне не придется отвечать на ее вопрос, и я смогу начать с того, что мне нужно.

─ Потому что дурак, ─ начал я свой рассказ. ─ Когда я увидел Ирку в объятьях Никиты, у меня в голове что‑то щелкнуло. Захотелось либо убить их обоих, либо куда‑то уехать.

─ И ты уехал? ─ вставил отец.

─ Ага. Мне нужно было кому‑то выговориться и, взяв на баре пива, я вышел на улицу. Там, возле клуба, я и познакомился с одним парнем, который той ночью должен был ехать на фуре в Симферополь. Выслушав меня, он предложил махнуть с ним, обещая помочь с работой и жильем. Черт… я знаю, как глупо это звучит и как я рисковал, но тогда я об этом не думал.

─ Ой, божечки, ─ прошептала мама. ─ Этот подонок обманом увез тебя, забрал документы и принудил работать на какой‑то подпольной фабрике, да? А ты сбежал от него? ─ взволновано спросила она меня, за что была награждена немного ироничным взглядом от отца.

─ И шил они на ней вот эту самую одежду, ─ дернул меня за рукав отец. ─ Не перебивай его. Пусть сам расскажет.

─ Нет, мама. Тот парень и вправду привез меня в Симферополь и поселил у своих знакомых, простых работяг с небольших сел, снимающих вчетвером трешку. За все время, что я с ними жил, они не расспрашивали меня ни о чем. Точнее ─ не настаивали на ответах, а просто давали место переночевать. Я им и денег‑то еле смог дать, когда уезжал. Те, в свою очередь, устроили меня овощной рынок, грузчиком.

─ Работа мечты, ─ не удержался от едкого комментария папа.

─ Ну да, ─ кивнул я, улыбнувшись уголком рта. ─ Зато открыл для себя целую науку по складской логистике ящиков с помидорами и управлению погрузчиком. Вот только не мое это. Поначалу я оставался там и не выходил ни с кем на связь из‑за глупого упрямства: думал, начну новую жизнь с нуля и приеду к вам уже успешным и состоявшимся человеком. А позже мне уже стало просто‑напросто стыдно показываться вам на глаза.

─ Молодец, что все же это сделал, ─ похвалил меня отец. ─ Вот только мог бы и сообщение или письмо нам прислать. Успокоить. ─ попенял он.

─ Не наседай на сына, ─ шикнула на него мама, ─ вдруг опять убежит?

─ Не буду, не буду, ─ подняв руки в примирительном жесте, ответил ей отец. ─ А знаешь, дорогая, нужно же отметить возвращение сына! Давай ты пока соберешь закуски на стол: нарезочки всякие, грибочки – а мы с сыном в супермаркет за алкоголем пока сходим. Да, Вася? ─ спросил он меня, вставая из‑за стола и подмигивая. ─ Одевайся, пойдем.

Пожав плечами и кивнув, я прошел в коридор и достал из шкафа куртку ─ не в рубашке же мне было идти.

Когда мы вышли на улицу и отошли от дома на несколько десятков метров, отец достал из кармана сигарету, подкурил, и, тяжело выдыхая дым, сказал:

─ Ну а теперь серьёзно, Вася. В ту чушь, что ты наплел маме, я не поверил ни на грамм, а вот сам факт твоих бредней меня обеспокоил. Что случилось? Во что ты вляпался, что не хочешь об этом говорить маме?

─ Вляпался… ─ повторил я автоматически, ─ просто круто вляпался в жизнь. Пап, то, что я тебе сейчас скажу, прозвучит даже хуже бреда сумасшедшего, но я клянусь, что это и есть правда.

Идя по старому тротуару, обходя многочисленные ямки и выбоины, я рассказывал отцу обо всем, что со мной приключилось с той памятной встречи со Стариком, вплоть до сегодняшнего дня. Я говорил и говорил, посвящая отца в свои приключения. Он не перебивал. Внимательно слушая, он лишь изредка меня перебивал, задавая уточняющие вопросы или возвращая меня к главному.