– Предварительное. Хорошо, – кивнул Драшер.

Он снял очки, протер их и нацепил на нос, но не сдвинулся с места.

– Тогда давайте углубимся в детали. Что, по-вашему, их убило?

– Что-то другое, – сказал Драшер. – Если после осмотра подтвердятся следы поедания тел медведями, то, скорее всего, мы обнаружим, что оставлены эти следы не разъяренными животными. В таком случае можно будет предположить, что местные медведи находили и глодали трупы, но не убивали этих людей.

– Ну хорошо, – произнесла Макс. – Может, другие медведи нашли и съели тела убитых бешеным зверем? Ты сказал, что он не сумел бы съесть их все сам.

– Возможно, но опять же маловероятно, – возразил Драшер. – Вопрос в территории. Minora всегда придерживаются обычных мест обитания. Но давайте посмотрим.

Он подошел к ближайшей каталке.

– У тебя нет…

– Оссцильного масла? – спросила Макс, выуживая из кармана маленький пузырек.

– Я собирался попросить «Верное сердце», – ответил он.

– Не умничай, – отрезала она, но улыбнулась. – Оссцил или ничего.

Магос взял пузырек, размазал небольшое количество содержимого у себя под носом и расстегнул мешок.

И замер.

– Тебя сейчас стошнит? – поинтересовалась Макс.

– Нет, – покачал головой Драшер. Он снял очки и начал с ними возиться. – Просто хочу все нормально видеть.

Одла Джафф легким движением забрала очки у магоса и три раза резко крутанула их, после чего аккуратно повесила обратно на нос Драшеру. Они сели идеально.

– Магос заморгал.

– Боже мой… – сказал он.

– Продолжайте, магос, – шепнула Джафф, отступая на шаг. – Вы его впечатлили.

Драшер вытащил из тут же стоявшей картонной коробки пару хирургических перчаток, надел и взял длинный металлический щуп из лотка. Затем, согнувшись, принялся исследовать лежащее тело, от которого, по сути, остался лишь скелет, покрытый застарелыми темными пятнами крови и ссохшимися обрывками ткани.

– Есть следы кормежки медведей. Вот тут, на ребрах, следы зубов. Я смогу дать точную информацию, если получится снять слепок. У вас есть электромакроскоп?

– Да, – сказал Эйзенхорн.

– Тогда сравнительный анализ будет готов через пару часов. Отметки зубов и отпечатки укусов. Я думаю, это подтвердит что телом питались несколько разных медведей. И они не были разъярены, как я и предполагал. Они подъедали падаль.

Драшер поднял глаза:

– Там. где нашли тела, были объедки?

– Что? – не поняла Макс.

– Объедки. Медведи не очень аккуратно едят. Отрывают куски. Раскидывают кости, ребра, конечности.

– Некоторые тела принесло с половодьем, – подал голос Эйзенхорн. – Поэтому мы понятия не имеем, где их убили.

– Но другие, которые вы нашли сами? Там, где, как вы считаете, их убили?

– Нет, – ответила Макс, – объедков не было.

– Это странно, – сказал Драшер.

– Поясните, – велел Эйзенхорн.

– Я полагаю, что вы нашли тела не на местах преступлений, выразимся так. Судя по всему, убили и даже съели этих людей в другом месте.

– То есть тела просто сбрасывали в лесу? – уточнила маршал.

– Просто сбрасывали, да, – кивнул Драшер.

– Звучит как криминальная патология, – заметил Эйзенхорн.

– Верно, – согласился Драшер. – Медведи могли обглодать несчастных и уничтожить доказательства. Возможно, это кто-то подстроил. Но людей убили в другом месте, а потом – просто сбросили. Прибавьте к этому крайне маловероятное совпадение: ни одну из жертв нельзя отследить по местным и планетарным базам данных. Даже бешеные медведи-людоеды не выбирают добычу по наличию профиля в базе. А это значит, что вам нужно искать исполнителей-людей, инквизитор. Это их рук дело. Либо тут произошла массовая казнь, либо случилось массовое убийство. – Он посмотрел на Эйзенхорна. – Но вы уже знаете об этом, да?

Тот промолчал.

– Прошу, скажите, если хотите, чтобы я помог вам чем смогу, – продолжил магос. – Что привело сюда Инквизицию?

– Восемнадцать трупов, – бесцветным тоном сказал Нейл.

– Нет, – отмахнулся Драшер, по-прежнему сверля взглядом Эйзенхорна. – Это, конечно, ужасно, но со случаями с такой численностью разбираются местные силовики. Тут что-то еще. Вы знаете, кому принадлежало как минимум одно из этих тел, верно? И знали еще до того, как прибыли на планету.

Драшер натянул куртку, перебросил сумку через плечо и отправился погулять. Дождь затих, и небо над долиной окрасилось в дымчато-синий цвет.

Ворота караулила мрачного вида женщина в униформе сотрудника Магистратума. В руках у нее был дробовик, а на значке красовалась фамилия «Эдд».

– Куда вы направляетесь, сударь? – спросила она.

– Мне нужно кое-что проверить, – ответил Драшер.

Ему такой ответ показался более удачным, чем «Мне нужно побыть вдали от этих людей».

– Вам разрешили выходить за периметр? – последовал второй вопрос.

– Ну разумеется! – соврал он.

Никто ему ничего не разрешал. После того как осмотр тел в погребе был завершен и Эйзенхорн велел всем покинуть комнату. Драшер почувствовал, что пересек какую-то черту. Магос не понимал, подсказал ли он что-то, натолкнувшее инквизитора на новые мысли, или раскрыл секреты, которые Эйзенхорн предпочитал держать при себе. Он впечатлил Эйзенхорна настолько, что ему требовалось побыть одному, или же разозлил его? Мысли инквизитора невозможно было угадать. Его мимика, если не считать фирменного взгляда исподлобья, отличалась крайней невыразительностью.

Офицер Эдд несколько секунд молча смотрела на Драшера, а затем вздохнула и открыла калитку.

От ворот вела лесная дорога, петлявшая по долине и время от времени исчезавшая среди деревьев. Пройдя по ней немного, Драшер свернул с проторенного пути и спустился по склону холма в лес.

Он начал расслабляться. Воздух был прозрачным и прохладным, а аромат сосновой смолы придавал ему нотку приятной свежести. Сквозь разлапистые кроны высоких вечнозеленых деревьев пробивались солнечные лучи. Лесная подстилка состояла из сорных трав, темно-зеленой чемерицы, чертополоха, ясменника и целых полян антопий, мягко колыхавшихся под ногами. Ползучие вьюны свисали с нижних ветвей деревьев, будто сетчатые накидки. Магос различал мясистые плодовые грибы-чернотельцы, пробивающиеся через гнилую древесину трухлявых пней, и белые шляпки мухоморов-красавок, проглядывающие сквозь переплетения травинок. Длинные процессии королевских муравьев маршировали вверх и вниз по стволам деревьев, сжимая в челюстях листья и толстых личинок, будто знамена и трофеи. В воздухе пахло прелой землей, камфорой и цветами. Деловито сновали туда-сюда толстые шмели. Какие-то невидимые глазу насекомые щелкали и стрекотали в траве. Магос слушал воркующие трели лесных голубей, astra verdus, и наблюдал, как крохотные вьюрки перепрыгивают с ветки на ветку.

Когда он добрался до ручья, крепость давно уже скрылась из виду. Драшер достал блокнот и повесил на шею магнокуляр. Он сделал записи о красноклювиках и четырех видах древесных славок. Также магос наткнулся на пару лесных куропаток, не до конца избавившихся от невзрачного зимнего оперения. Они нервно перебегали из стороны в сторону, прячась в неровностях рельефа. А еще ему удалось разглядеть ястреба. Он кружил вдалеке, иногда показываясь на клочке неба, едва заметном среди ветвей, покрытых изумрудными иглами. Птица медленно и величественно парила на потоках теплого воздуха, поднимающихся над долиной. Destrus aquilus gershomi, малый горный ястреб. Драшер занес в блокнот заметки еще о шестнадцати видах птиц, идентифицировав их по крикам и трелям.

Журчащий ручей талой воды стекал по склону, петляя и змеясь между расселинами и замшелыми валунами. Магос пошел вдоль него и вскоре услышал гулкий плеск – похоже, поток вливался в какой-то более крупный водоем. Он пытался рассмотреть на земле следы лап медведей или еще какие-либо признаки их пребывания, но недавний дождь сделал это занятие бесполезным.