Но это… Это выходило за рамки понимания. Магосу хотелось знать, что перед ним стоит. Он хотел понять, как такое могло произойти. Как это могло существовать? Он видел органические отходы, разложившиеся остатки мертвого человека. Они не могли жить. Это был просто изломанный каркас, когда-то служивший опорой для организма, но не более того. Даже если говорить об основах органики – бо́льшая часть механизмов, необходимых для работы системы, отсутствовала. Не было ни мышц и сухожилий, скрепляющих и приводящих кости в движение, ни кровеносной системы, питающей эти самые мышцы, ни нервов, создающих импульс для движения и поддерживающих равновесие, ни сердца, качающего кровь, ни органов для обеспечения работы процессов. В черепной коробке не было мозга, который бы отдал команду двигаться вперед, а в глазницах – глаз, которые могли бы их видеть.

Но тем не менее существо их видело. И шло вперед нетвердыми, медленными шагами, будто древний старик, Оно видело Валентина Драшера и Жермену Макс и шло в их сторону.

– Это, – голос Драшера звучал почти радостно, – очень маловероятно.

Макс пробормотала что-то, не слишком похожее на полноценное слово. Приближающаяся фигура будто вздрогнула. Только потом Драшер понял, что дрожит не мертвец, а луч света, озаряющий его. Руки Макс неудержимо тряслись. Магос услышал, как она начала всхлипывать и отрывисто дышать.

Он прекрасно понимал, что при других обстоятельствах и сам бы вел себя точно так же. Его разум был бы парализовав тисками страха.

– Жермена? – мягко позвал он. – Жермена!

Драшер положил ей руку на плечо. Макс трясло настолько сильно, что магос буквально ощутил вибрацию. Она издала странный мяукающий звук. Судя по всему, маршал не могла не смотреть на существо.

У Драшера тоже не получалось отвести взгляд. Но он сумел протянуть вторую руку и забрать у маршала дробовик, не сводя луча с бредущей на них твари, после чего крепко сжал дрожащее плечо Макс.

– Жермена, пойдем, – сказал он. – Пойдем со мной. Давай, шажок назад. Вот, хорошо. И еще один.

Они начали пятиться обратно к двери в гостиную. Маршал дрожала. Драшер уже чувствовал запах наступающего создания. Пахло тлением, но это был не резкий, тошнотворный смрад гниющего мяса, а едва заметный сухой и сладковатый запах конечных стадий разложения.

– Жермена? Еще шажок.

Они дошли до двери. Магос толкнул Макс внутрь, и она буквально рухнула в комнату.

Сам Драшер развернулся обратно к ковыляющему трупу.

– Что ты такое? – спросил он, – Ты можешь говорить? По идее нет, но ты и ходить не должен. Можешь рассказать мне о себе? Можешь объяснить, как ты существуешь?

Судя по всему, труп не мог этого сделать. Он просто продолжал невозмутимо брести по направлению к Драшеру. Его правая рука начала подниматься, будто собираясь коснуться магоса.

– Я бы хотел получить ответ, А если ты не хочешь или не способен ответить, то я прошу тебя уйти.

В свете фонаря, закрепленного под стволом дробовика Макс, магос разглядел что-то наподобие вспышек энергии на костях, похожее на биолюминесценцию. Свет был зеленоватым, и Драшеру тут же вспомнились глубоководные рыбы-пиявки и пещерные черви, nematodus cryptus, описанием которых он занимался в Южной Герше. Свечение появлялось и исчезало, не задерживаясь дольше, чем на несколько мгновений. В момент, когда оно пробежало по руке трупа, Драшер различил призрачные очертания вен и капилляров. Увидел полупрозрачные сухожилия и сосуды, когда вспышка сверкнула в районе грудной клетки, а затем – фантом внутренних органов в пустоте, там, где полагалось находиться брюшной полости. Это были какие-то энергетические отражения, какое-то эхо утраченных мягких тканей. Затем зеленые искорки сверкнули в глазницах создания – призрачное подобие глаз.

– Если ты не отвечаешь, то наша встреча подошла к концу, – сказал Драшер. – Я бы хотел пожелать доброй ночи. Я не могу позволить тебе подойти еще ближе. У меня ружье. Оно разнесет то, что от тебя осталось, на куски.

Скелет сделал очередной нетвердый шаг.

– Я предупреждал. – произнес магос.

Очень спокойно он снял оружие с предохранителя, крепко сжал, потому что знал, что отдача будет сильной, и выстрелил.

В тесном коридоре звук получился просто оглушительным. Заряд дроби ударил создание в грудь.

Энергия выстрела рассеялась, будто пар. Драшер услышал, как дробинки застучали, падая на каменный пол. Мертвец продолжал ковылять вперед как ни в чем не бывало.

– Трон, – выдохнул магос.

Он передернул затвор и выстрелил снова. Затем еще раз. Оба выстрела затихли так же, как и первый, разбившись о бредущую фигуру.

И только в этот момент Валентин Драшер начал ощущать страх. Он почувствовал, как холод сковывает суставы и расползается по конечностям. Во рту появился знакомый горький металлический привкус.

Магос выстрелил еще раз, после чего вбежал в гостиную и захлопнул за собой дверь.

Драшер запер за собой дверь и после некоторого раздумья подтащил к ней одно из старых кресел, стоящих в гостиной.

Макс смотрела на него широко раскрытыми покрасневшими глазами. Она вытерла нос рукавом.

– Мы… э-э… – начал было Драшер.

– Ты это видел? – прошептала она. – Ты тоже это видел?

Магос кивнул:

– Я выстрелил в него. Несколько раз.

– Ты… – тихо-тихо произнесла маршал. – Ты его убил?

– Не… нет, – покачал головой Драшер. – Не убил. Я не думаю, что оно может умереть, – оно ведь и так не живое. Что-то странное происходило с оружием. Оно заряжено… Ты в него холостые вставила?

– Что ты вообще несешь? – непонимающе выдохнула она.

– Ну, холостые патроны, знаешь, типа – пуфф! – сказал он. – Они ему ничего не сделали. Как будто игрушечные.

Макс шумно сглотнула, затем протянула руку и забрала дробовик у магоса.

– Бронебойные, – сказала она, открывая магазин и демонстрируя красную метку на желтом корпусе патрона. – Они могут пробить дыру в этой двери. И легко собьют человека с ног, даже если он будет в броне.

– А они… могут испортиться? – спросил Валентин. – Ну там, вдруг срок годности выйдет?! Если их долго не использовать, нет?

– Ты совсем из ума выжил? – огрызнулась она. – О чем ты?

– Неважно, – ответил Драшер, изо всех сил стараясь казаться спокойным, несмотря на панику, постепенно охватывающую его. Ощущение было похожим на медленное и плавное погружение в ледяную ванну. – Я закрыл дверь. На замок.

– Ну теперь-то все отлично, – саркастично процедила Макс.

Она опустилась в соседнее кресло и тут же снова поднялась на ноги.

– Но ты же видел его, верно? Видел эту… тварь?

– Да, – ответил магос.

– Я никогда… – пробормотала она, меряя шагами комнату. – Троном клянусь я никогда ничего так не боялась. Это… невозможно. Я имею в виду, абсолютно и совершенно, черт побери, невозможно.

– Сточки зрения логики и науки – именно так, – согласился Драшер.

– Оно все еще там? – спросила Макс.

Драшер посмотрел на запертую дверь и приставленное к ней кресло.

– Возможно, – сказал он. – Я предпочту не проверять.

Макс нервно осмотрела гостиную. В ней не было ни других дверей, ни окон.

– Мы не можем отсюда убежать, – сказала она. – И если тварь все еще за дверью…

– Она не сумеет зайти внутрь, – ответил Драшер, – и уйдет…

Маршал посмотрела на него:

– Ты не оцепенел. Почему ты не оцепенел? Всегда же раньше замирал как вкопанный.

Драшер пожал плечами:

– Не знаю. Научный интерес.

– Дерьмо гроксово, а не научный интерес, – отрезала она. – Ты как-то смог удержать себя в руках.

– У меня быстро развился высокий порог чувствительности к странным вещам, – ответил он. И, немного помолчав, добавил: – Но, похоже, теперь меня начинает пробирать.

Раздался негромкий шум. Оба собеседника резко перевели взгляд на дверь Скребущий звук, будто собака просится внутрь. Сухой, редкий скрежет лишенных плоти фаланг по старым доскам.