Приземлившись, бородач тут же опустился на корточки и осмотрелся. Лысого бойца он нигде не обнаружил, но, по идее, их обоих с Давинчем сейчас должен был скрывать изгиб платформы. Гоблека шагнул вперед. Если Давинч отвлечет этого парня из ордо, то, может, удастся подкрасться к тому сзади.
В этот момент он заметил движение и резко обернулся. Женщина, с которой он только что перестреливался, пыталась выбраться через отверстие в полу буквально в трех метрах от него. Он видел, как она уцепилась за край технического люка и карабкается наверх, стараясь при этом не уронить оружие.
Жалкая попытка. Все стало слишком просто. Он поднял винтовку, чтобы выстрелить в тот миг, когда голова женщины покажется из люка, и отправить ее в затяжное падение до самого низа башни.
Но передумал. То, что кто-то из людей Эйзенхорна до сих пор жив, удивило его. Нужно было вернуть себе полный контроль над ситуацией.
Его шаги заглушал грохот механизмов Ткача, и он подкрался к самому люку. Женщина-маршал, та самая, которую он поймал некоторое время назад, взбиралась, тяжело дыша, по лестнице, спиной к нему.
Он немного подождал, затем вытянул руку, схватил ее сзади за ворот куртки и с силой ударил головой о кромку люка. Маршал вскрикнула от боли. Он ударил снова, потом еще раз и еще. Она выпустила оружие из рук, и оно улетело в бездну.
Гоблека вытащил маршала из люка и бросил на пол. Женщина, хватая ртом воздух, растянулась на настиле платформы. Еретик перевернул ее на спину, поставил ногу на грудь и нацелил винтовку ей в лицо.
– Сколько вас тут? – спросил он.
Она закашлялась и что-то прорычала. Ругательство.
– Сколько, Вас. Тут? – зашипел Гоблека.
Нейл скорчился за блоком когитаторов, прячась от очередного шквала лучей, обрушившегося на платформу. Стрелок находился рядом, на возвышенности, и был вооружен парой мощных лазпистолетов. Он мог очень плотно прижать наемника.
И сейчас у него появилось еще одно преимущество. Последний залп чуть не прикончил Нейла. Тот едва успел отскочить в укрытие, но лучи лазера успели чиркнуть по плечу и предплечью, опалив броню. Больше всего пострадал «Тронсвассе». Лазерный луч ударил в пистолет, вместо того чтобы навылет пробить голову его хозяину.
И теперь «Тронсвассе» превратился в кусок мусора. Хотя удар практически не сказался на внешнем виде оружия, луч расплавил спусковой механизм и сварил его с затвором в единое целое. Теперь Нейл был, по сути, вооружен уродливым пресс-папье.
Стрельба смолкла. Наемник осторожно выглянул из укрытия и всмотрелся в тени. В воздухе сновали тучи насекомых и клубились облака дыма. Самый мощный источник света расположился на платформе выше и дальше за спиной. Он понимал это по теням поручней короткой лесенки, соединявшей его платформу с той, что расположилась на следующем уровне. И этот подъем был совсем рядом, в каких-то четырех-пяти метрах.
Появилась новая тень. Она двигалась.
Вот он. Характерный силуэт двух длинноствольных пистолетов, направленных вперед.
Стрелок подходил к лестнице. Он держался настороже и двигался пригнувшись, практически на корточках, готовый открыть стрельбу по любой движущейся мишени.
«Давай, подойди поближе», – подумал Нейл.
Но это желание вряд ли могло исполниться. Едва ступив на платформу управления, стрелок увидел бы Нейла, прячущегося за блоком когитаторов. И все закончилось бы залпом из лазпистолетов.
Приходилось выбирать между блефом и смертью. Первый вариант был безрассудным и рискованным, но все же лучше смерти ни за грош. Нейл прождал столько, сколько смог. Он ждал, пока тень не качнется вперед. Ждал звука первого шага по настилу палубы.
«Давай, ну давай же…»
Наемник заметил, как силуэт человека отделился от тени поручня.
Сейчас или никогда.
– Стой! Не шевелись! – гаркнул Нейл.
Тень замерла.
Драшер дотащил измученного Вориета до конца лестницы, и они уселись на платформу перед выходом из башни. Стрельба прекратилась. Драшер задумался, кто из противников мог остаться в живых.
Вориет привалился спиной к дверце люка и закрыл глаза. От боли и усталости он едва дышал. Драшер медленно поднялся на ноги, стараясь двигаться бесшумно, и осмотрел платформу.
Верхние уровни башни затянул черный густой дым. Насекомые были повсюду, живым смерчем кружась в удушливом воздухе. Ткач рокотал, работая на полную мощность. Яркий свет исходил из железной клетки в центре платформы.
Внутри кто-то был.
Человек в наручниках, сгорбившись, стоял на коленях. Явно в агонии, он издавал жуткие звуки, кошмарные слова, которые не были словами. Драшеру становилось дурно, если он пытался в них вслушиваться.
– Эйзенхорн… – пробормотал магос.
Дознаватель не ответил.
– Вориет! – воскликнул Драшер, тормоша товарища. – Это Эйзенхорн!
– Что? – ошарашенно моргая, переспросил Вориет.
– Там Эйзенхорн. Внизу. В клетке.
– Не может быть…
– Говорю тебе, это он.
– Куда вы собрались? Магос?
– Я собираюсь вытащить его, – сказал Драшер и осторожно, стараясь не высовываться, отправился к короткой лестнице, ведущей на платформу. – Хочу ему помочь.
– Магос! – закричал Вориет. – Магос? Драшер… вернитесь!
Глава двадцать шестая
Клетка
Драшер прокрался на платформу. Свет, исходящий из клетки, ослеплял и обжигал кожу. Звуки голоса инквизитора испепеляли мысли.
На платформе больше никого не было и вроде не ожидалось. Магос подбежал к клетке. Он чувствовал идущий от нее жар.
Тело Эйзенхорна будто свело судорогой. Он стоял на коленях, а свет выходил через глаза и кожу. Каждая мышца тела словно обратилась в камень. Цепь наручников туго натянулась.
Двигался только рот инквизитора. He-слова текли из него, будто кровь из открытой раны.
– Эйзенхорн! – позвал Драшер и постучал по прутьям клетки. – Инквизитор! Вы меня слышите?
Магос подергал дверь клетки. Она была заперта. Ну конечно, заперта.
– Эйзенхорн! Ответьте! Как мне вас оттуда вытащить?
У Драшера появилось странное ощущение в голове, словно там что-то булькало.
Оставь. Меня.
– Эйзенхорн?
Оставь меня тут.
Рот Эйзенхорна продолжал выплескивать не-слова бесконечным потоком, но разум инквизитора, как оказалось, мог поддерживать разговор.
– Я вас не брошу, – ответил Драшер. Он замолчал на миг и выплюнул залетевшего в рот кузнечика. – Я же обещал, значит, не брошу. Как вас отсюда вытащить?
Никак.
Он сидел в клетке. Клетку заперли не-словом, так же, как и те, из которых магос вытащил Макс и Вориета. Он бы разобрался, как ее открыть, если бы только у него была пуля…
– Вы можете ее открыть? Эйзенхорн? Эйзенхорн! Послушайте, вы можете открыть клетку? Используйте одно из этих ваших слов и отоприте ее.
Не могу.
– Почему?
Занят.
– Не несите чушь! Чем вы там заняты?
Я тку. Коплю силы. Чтобы затушить огонь.
– Огонь? – переспросил Драшер, стряхивая насекомых, усевшихся к нему на лицо.
Гоблека велел потушить огонь. Спасти Ткача.
– Чего? С каких это пор вы его слушаете? Эйзенхорн!
Почти готово.
– Но зачем? Зачем тратить на это время? Пусть эта штука сгорит. Это же еретическая машина, верно? Верно ведь? Эйзенхорн?
Еретическая машина.
– Тогда почему вы хотите ее спасти? Прекратите. Откройте клетку!
– Что происходит?
Драшер поднял взгляд. Рядом с ним, пошатываясь и с трудом удерживая равновесие, стоял Вориет.
