Тем не менее молодые скалистые горы, покрытые вечнозеленым лесом у подножия и вздымающиеся к небесам шпилями из темного гранита, обладали собственным величием. Вдоль Ункарских холмов, иначе именуемых Каранинским хребтом, проходили северная и восточная границы провинции. В ясный день можно было разглядеть на горизонте голубоватые тени их старших угрюмых родичей – Тартред. Горы казались застывшей волной громадного потока, навеки зависшей над долиной и постоянно грозящей смести всю провинцию целиком.

Этот регион мог похвастаться богатой историей. Последние конфликты на Гершоме, включая длинную и тяжелую гражданскую войну, опустошившую весь полуостров, обошли его стороной из-за незначительности и географического расположения. Но крепости, цеплявшиеся за склоны холмов, рассказывали истории о древних противостояниях. К востоку от Тартред находился Внешний Удар, основанный в древности жестокими кочевниками, жаждавшими завоеваний. Долгие и кровопролитные войны, состоявшие из набегов и контратак, истерзали Каранинский хребет.

Никто не изучал этот период истории. О ходе и целях тех войн можно было узнать лишь из пыльных страниц книг, хранившихся на полках библиотек города Ункара. Но их уже давным-давно не открывали. Поля крупных сражений и мелких стычек скрылись под покровом лесов и лугов. Густая растительность погребла под собой места, на которых когда-то решались судьбы народов. Лишь изредка фермер, возделывая поле, или лесник, забредший в чащобу, находил ржавую пряжку, или наконечник копья, или осколок кости, явно не принадлежавший животному, и понимал, что когда-то на этом пустыре что-то произошло.

Только крепости стояли, будто напоминание о минувших временах. Возведенные из темного каранинского гранита, они отказывались поддаваться натиску природы. И все же большинство из них кануло в Лету, оставив от себя только груды камней на пустынных склонах или поросшие мхом руины среди лесных зарослей.

Но некоторые цитадели устояли. Твердыня Талла, расположенная далеко на запад от Ункары, превратилась в развалины, но благодаря великолепной архитектуре и колоссальным размерам получила вторую жизнь в качестве романтичней достопримечательности, привлекающей туристов, охотников и историков-любителей.

Подобраться к останкам форта Королок было не так легко, зато его название до сих пор сохранилось в детском стишке и на вывесках двух местных гостиниц.

Крепость Хелтер пребывала в лучшем состоянии из всех. Это укрепление, ближайшее к городу, использовалось по назначению два века. Потом превратилось в пристанище для Каранинских прокторов, затем – в летнюю резиденцию провинциального губернатора и, наконец, в поместье уважаемого человека по имени Эсик Фаргул, который на старости лет решил поселиться в древнем здании и насладиться плодами успешной карьеры в области лесозаготовок.

Деньги у Фаргула закончились на пять лет раньше, чем здоровье. Хелтер постепенно пришла в запустение, и старик умер в одиночестве – в спальне с протекающий потолком, на пятом этаже главной башни.

После смерти хозяина крепость закрыли. Окна заколотили, ворота заперли. Основными обитателями цитадели с тех пор стали разнообразные местные растения. Никто не жил там и не приезжал туда целых тридцать лет.

Гарофар нашел Одлу Джафф там же, где видел ее в последний раз, – в старой библиотеке. Она все так же читала, но другую книгу, не ту, которую она взяла час назад.

Дождь начался с рассветом. Гарофар слышал, как капли колотят по листам пластека, которые они прицепили поверх разбитых окон крепости, и по редким оставшимся стеклам. Там были деревянные ставни, но Джафф открыла их, чтобы пустить внутрь свет, словно ей не хватало светосфер, расставленных вокруг скрипучей кушетки, на которую она взгромоздилась.

Они были знакомы уже две недели, но Гарофар все еще не мог понять, что он о ней думает. Миниатюрная, телосложением напоминающая мальчишку-подростка, с высоким лбом, отчего брови казались неестественно выгнутыми, и очень молодая. Моложе него. Гарофар знал, что она очень умна. Большие, круглые, как монеты, глаза и тонкие, вечно поджатые губы. Как он понял, Одла сопровождала гостя в качестве эксперта в какой-то области. А пока гость отсутствовал, была за главного.

Он замялся, стоя в мокром форменном плаще посреди библиотеки. Неловкое чувство.

– Я закончил обход, – сообщил Гарофар.

– Ваши коллеги на местах? – спросила она, не поднимая взгляда, и перевернула страницу.

– Да, мэм, – ответил он. Кронил прятался от дождя в сторожке у ворот, а Эдд, закутавшись в плащ, патрулировала западную стену со своим дробовиком.

– Есть… есть какие-нибудь новости о нем?

Она закрыла книгу и вытащила новую из лежащей тут же груды.

– Нет, – ответила Джафф.

– Вы не думаете… что что-то могло…

– Нет, – сказала она, не отрываясь от книги. – Вероятность, конечно, имеется, но я сильно сомневаюсь. Он знает, что делает. От остальных сообщений нет?

Гарофар покачал головой.

– Ты проверял холодильник?

– Да.

Джафф подняла голову и посмотрела на собеседника с легким намеком на вопрос.

– Вы читаете, мэм, – сказал он, пытаясь сменить тему.

– Да, – ответила она, глядя ему в глаза.

– Книгу.

Джафф опустила взгляд на книгу, которую держала в руках, и старательно изобразила удивление. Гарофар уже начал привыкать к ее специфическому чувству юмора. Оно несколько противоречило обычной спокойной и рассудительной манере поведения девушки и заставляло ее выглядеть старше.

– И правда.

– Что-то интересное? – спросил он.

– Это? – переспросила она, жестом указывая на тонкий томик. – «Народные песни о Каранинских тропах» Неттайла Фарелла, вторая редакция, опубликовано издательством «Красная усадьба» в Делчи семьдесят восемь лет назад. На страницах имеются следы влаги, несколько пятен и некоторая потрепанность от длительного хранения. На форзаце подпись: «Любимому племяннику Эсику от тетушки».

Она перечислила все это без запинки, даже не заглядывая в книгу.

– Интересно, правда?

Джафф спустила ноги с кушетки и встала. Она была намного ниже него.

– Вы выдаете себя, офицер Гарофар.

– Выдаю? Чем?

– Несколькими вещами. В данном конкретном случае – легким подергиванием левой жевательной мышцы, микромимикой, обозначающей раздражение и злобу. Вы не понимаете, почему я читаю, а не работаю. Вы спросили, интересная ли книга, но на самом деле хотели узнать, почему именно вам нужно было делать обход под дождем. Ответ – я работаю. Я читаю не ради развлечения, а исследую библиотеку Эсика Фаргула. Вернее, ту ее часть, что еще не рассыпалась в труху из-за воды и насекомых.

Гарофар осмотрел библиотеку. В ней были, наверное, десятки тысяч томов.

– Вы… выбираете книги наобум?

– Нет. у меня есть методика.

Гарофар не смог сдержать смеха.

– И вы читаете их все? Всю библиотеку?

– Да.

– Удачи, мэм, – улыбнулся он. – Думаю, вы просидите тут еще несколько лет.

– Почему?

– Ну, чтобы прочитать все эти книги… То есть…

– Осталось сто семнадцать томов, – сказала Джафф.

– Да вы шутите.

Она слегка подняла бровь:

– Возможно.

– Но вы не могли прочитать… Я имею в виду… Мы же были здесь всего пару недель.

Девушка положила книгу в стопку.

– Вы ведь не знаете, кто такие саванты, да, офицер?

Гарофар раньше думал, что знает, но, похоже, ошибался.

– Расскажите мне, – попросил он.

– Вы знаете, что такое дисциплины эвристической амплификации, которые преподаются в Новом Дамском институте?

– Нет, мэм.

– Тогда прямое объяснение будет неэффективным. Знаете, что такое губка?

– Да, – напрягся Гарофар.

– Тогда я губка, а информация – это вода.

– Понятно.

– Знаете, что такое метафора, офицер?