Она и представить себе не могла, чтобы кто-то испытывал такой ужас.
– Почему не ее? – кричал он. – Почему не ее?
Гоблека попытался уклониться от протянутых рук Кронила и безымянного скелета, но столкнулся лицом к лицу с Одлой Джафф, обмякшей и раскачивающейся из стороны в сторону, будто висельник. Она зашла с другой стороны.
Изуродованное, свисающее на сторону лицо мертвой еретички никак не изменилось, когда она заключила бывшего товарища в смертоносные объятия. Спустя секунду Кронил и скелет тоже добрались до цели, коснувшись вытянутыми руками спины и плеч Гоблеки.
Он начал кричать, но быстро затих. Зеленые искорки, будто рой злобных пчел закружились вокруг агента Когнитэ, расходясь от каждой точки касания, от каждой мертвой ладони. Чем больше становилось искр, тем меньше оставалось от Гоблеки. Его одежда рассыпалась пылью. Кожа сморщилась, словно бумага, и разлетелась по воздуху хлопьями пепла. Скрытые под ней ткани, мышцы и жир исчезли, обнажив кости, которые через миг тоже растаяли, как воск.
Спустя десять секунд от Горана Гоблеки остались лишь несколько перекрученных костей и покрытый грязными пятнами погнутый череп, упавший на палубу между тремя ходячими мертвецами, дымясь и искря.
Кошмарные твари постояли над дымящимися останками, а потом двинулись дальше по платформе, не обращая ни на что внимания.
Макс, дрожа с головы до пят, поднялась на ноги.
– Маршал?
Она обернулась. К ней хромал Нейл. Он выглядел так, будто его основательно били, в том числе ногами. В руке он сжимал лазпистолет.
– Что случилось? – спросил он.
Макс смахнула с лица очередного кузнечика.
– Думаю, Нейл, правила только что поменялись.
– Сударь, вам нужно остановиться, – сказал Вориет. – Прямо сейчас.
Дознаватель привалился к прутьям клетки. Его сил хватало только на разговоры. Он настолько устал, что не мог даже прогнать насекомых, ползающих по лицу.
– Послушайте его! – крикнул Драшер.
Это мой шанс. Когнитэ сами дали его мне. Я его не упущу.
– Шанс на что? – спросил магос. – Использовать машину против них? Чего вы хотите добиться?
Конца.
– Конца чего?
– Долгой Войны. Изначального противостояния.
– Ч-что вы собираетесь делать, сударь? – спросил Вориет.
Потушу огонь. Потом… увеличу мощность Ткача. Уберу дыру в варпе. Раскрою одно пространство внутри другого. Сумрачная складка. Между этим местом и… Квин-Мэб.
– Что это такое?
Город Праха. Другая… Другое сумрачное место, полагаю. Я собираюсь открыть ее пошире и захватить Короля-в-желтом. Разобрать его на части в его же собственном Ткаче. Сделать так, чтобы его не существовало. Слово за словом.
– Сударь, это ересь, и ее нужно пресечь, – сказал Вориет. – Вы используете устройства и силы, выходящие за границы нашего понимания…
Я их понимаю.
– Правда? Правда понимаете? – крикнул магос. – Или это опять говорит ваша одержимость? Та, старая? Ваше отчаяние? Безумие, которое не дает вам понять, что пора остановиться?
Ты говоришь искренне, Валентин Драшер. Но не понимаешь о чем.
Магос пнул прутья клетки.
– Вы заперты в волшебной клетке и пытаетесь распустить ткань реальности, – рявкнул он. – Уж лучше я буду невеждой, чем безумцем!
Он перевел взгляд на Вориета:
– Он ведь собирается распустить ткань реальности, я правильно понял?
Дознавателю удалось пожать плечами:
– Думаю, да, что-то вроде того.
Драшер опустился на колени и взглянул на инквизитора сквозь решетку:
– И я не невежда. Я очень эрудирован. Образован. Я достаточно умен, чтобы понимать свои пределы. А вы понимаете свои? Вы знаете, когда хорошая идея перестает быть хорошей? Знаете, как выглядит «слишком далеко»?
Довольно, магос.
– Что случится, когда вы исполните задуманное? Кештре рухнет? Вы погибнете? Мы погибнем?
Может быть.
– Мы вернулись за вами! – прорычал Драшер.
Я этого не просил.
– Вообще-то просили. Вы просили меня помочь. Я в ответ попросил о помощи вас, но вы отказались. Ну и ладно. Но я сказал, что вернусь и помогу. А теперь вы не хотите моей помощи.
Мне она не нужна.
– Так скажите мне, что произойдет, когда вы все сделаете? Какой-то катаклизм космического масштаба, я почти не сомневаюсь. Континенты поменяются местами. Планеты вывернет наизнанку. Звезды взорвутся. Настанет новая Долгая Ночь. Я угадал?
Король умрет.
– Хорошо, а кто еще? Сколько людей погибнет на Гершоме? А сколько в этом… как его там… Квин-Мэб? Сколько невинных? Детей?
Разум Эйзенхорна промолчал.
– Кто такая Бета? – спросил Вориет.
– Не знаю, – ответил Драшер. – Но в моей голове это имя тоже мелькнуло. Вроде бы с грустью? С сожалением?
Вориет кивнул.
– Эйзенхорн! – крикнул магос. – Так что случится? Вы не можете знать все. Какие последствия будут у катастрофы, которую вы собираетесь устроить? Вы играете с пространством и реальностью, разрываете их на части. К слову о невеждах! Никто не знает о таких вещах. А если вы повредите Вселенную настолько сильно, что рана начнет расползаться? Что, если она станет расти и вы не сможете этому помешать?
Король будет мертв.
– А, ну если Король будет мертв, то все отлично, – протянул Драшер. – Знаете что, Эйзенхорн? Знаете что? Я не думаю, что вы хоть что-нибудь знаете или что вам все равно. Но вы собираетесь устроить кошмарное по масштабам разрушение и понятия не имеете, какие у этого будут последствия. Что, если вы сломаете реальность насовсем? Так, что она не сможет исцелиться и ее нельзя будет починить? Разорвете ее на части? Так какая тогда разница, умрет Король или нет? Всему придет конец. Вы уничтожите все, что защищали всю свою жизнь!
Я знаю, что делаю.
– Мне так не кажется, – сказал Драшер.
Магос. Валентин. Я… Я открою дверь. Выход из Кештре. Уходите. Возьмите с собой Вориета. Макс и Нейла тоже. Они еще живы. Я сумел их защитить. Уходите, а я попытаюсь минимизировать ущерб, который собираюсь нанести. Я… смогу. Вы будете жить. Прошу… возьмите их. Уходите.
Драшер поднялся на ноги и смахнул насекомых с лица.
– Он не понимает, да? – спросил он у Вориета. – Не понимает людей.
– Не думаю, что это предписывалось должностной инструкцией, – ответил дознаватель. – Делайте, как он сказал. Найдите Макс и Нейла и уходите, пока можно. Я что-то устал. Останусь здесь. Посижу с ним до конца.
– Не вариант, – сказал магос. – Трона ради! Будь у нас немного воска и особая пуля, я бы открыл эту клетку. У меня даже все еще остался чертов пистолет.
Он вытащил пустой короткоствольный «Регит» из кармана:
– Видите?
И в отчаянии засунул его обратно. Пальцы магоса коснулись чего-то еще. Он снова достал оружие, потом опять сунул руку в карман.
– Вориет!
– А?
– Я обсчитался. Я вытащил пулю из магазина, чтобы открыть ваши клетки. Макс так и не вставила ее обратно, когда перезаряжала мой пистолет.
Он протянул руку. На ладони лежала пуля.
– Семь выстрелов. Не восемь. Я обсчитался.
Вориет удивленно мигнул.
– Но у нас нет воска, магос, – сказал он.
– Ну и хрен с ним, – ответил Драшер и сделал то, что некогда делал Нейл, – оттянул затвор пистолета, открыл камеру и вставил патрон внутрь. Затвор со щелчком встал на место.
– Отойдите-ка в сторону, – велел он.
Вориет с трудом поднялся на ноги.
