– Тогда не надо, – посоветовал Драшер. – Вы вымотаете себя.
– Я буду делать то, что нужно, магос, – возразил Эйзенхорн. – И когда нужно. Столько, сколько смогу. Сейчас мои таланты – наш единственный козырь против Когнитэ.
– Что это за машина?
– Не уверен, – ответил Эйзенхорн, – но, полагаю, это устройство называется Ткачом Имматериума.
– И что это значит?
– Оно может создавать вещи из варпа, – пояснил инквизитор. – Связать эфир с физическим миром. Уже много столетий ходят слухи, что Когнитэ пытаются его построить. Я не особенно в это верил, но, похоже, еретики вновь посрамили меня.
Он поднял бесчувственное тело Джафф и перевел взгляд на Драшера:
– Можете ее подержать? Это ненадолго.
Драшер подчинился.
– Ткачи Имматериума – капризные устройства, – продолжил Эйзенхорн. – До настоящего момента еще никому не удавалось изготовить один из них, хотя попыток за прошедшие тысячелетия предпринималось немало. Пробовали и еретики, и агенты Империума. Но все прототипы имели одну проблему – они разрушались, как только начинали взаимодействовать с тканью реальности.
– Но это место… это не наша реальность? – спросил Драшер, удерживая Джафф в вертикальном положении.
– Вы, как всегда, проницательны, – кивнул инквизитор. – Здесь, в Кештре, особенно тонка граница между нашим миром и варпом, и, полагаю, так было всегда. Сумрачное обиталище монстров, которого боялись древнеударийские племена, давшие ему имя, впоследствии вошло в народные предания, как это обычно и происходит с подобными дурными местами. Когнитэ использовали это утончение ткани пространства и возвели тут свою твердыню.
– Чтобы прятаться?
– Да, и теперь, когда нам стало об этом известно, я полагаю, что у них есть подобные убежища по всему Империуму. Вот почему им удавалось так хорошо скрываться. У Кештре есть и еще одно предназначение.
– Потому что мы в варпе?
– Мы в пограничном пространстве между варпом и реальностью, – поправил Эйзенхорн. – В так называемой сумрачной зоне. Идеальная лабораторная среда для постройки Ткача Имматериума с возможностью его запустить, не опасаясь препятствий со стороны реальности.
– Это все предположения, я правильно понял? – спросил Драшер.
– Пока – да. Давайте спросим у Джафф, – сказал инквизитор. – Подержите ее.
Он отступил на шаг:
Одла.
Драшер содрогнулся. Он почувствовал, как тело женщины в его руках зашевелилось. Ее голова, еще секунду назад безвольно болтавшаяся, держалась прямо.
– А это обязательно? – нервно спросил магос. – Ведь ваши силы ограничены и…
– Мне нужна информация, – отрезал Эйзенхорн. – Отпустите ее и отойдите в сторону.
Драшер послушался и встал рядом с инквизитором. Одла Джафф стояла сама, но как-то странно и неестественно. Ее глаза были открыты, но смотрели в пустоту.
– Пожалуйста… – прошептала она.
Я доверял тебе.
На металлическом настиле под ногами саванта начали появляться ледяные узоры.
А ты привела нас в ловушку.
– Ты сам себя сюда привел. Иншабель разнюхала о нашей работе здесь, на Гершоме. Появился отличный шанс заманить тебя сюда и закончить эту долгую борьбу.
Ловушка. Чтобы я замолчал.
– И ты, и вся твоя свита, – сказала она. – Концы в воду.
Но вы не ожидали, что мы сможем пробраться сюда, верно? Ты собиралась убить меня… всех нас… в Хелтере.
Джафф сощурила глаза:
– Из-за Драшера вы забрались дальше, чем мы ожидали. Я оживила труп в Хелтере, но этого оказалось недостаточно. Я готовилась к следующей попытке. Но вы двигались вперед, несмотря на все мои усилия. Вы открыли врата Кештре. Но мы приспособились. Мы хорошо импровизируем.
– Это правда? – шепотом спросил Драшер у Эйзенхорна.
Инквизитор изо всех сил пытался сохранить концентрацию. Он выглядел смертельно больным. Щеки раскраснелись, а со лба стекали ручейки пота.
– Она не может лгать, – буркнул он. – При том уровне псионической пытки, что я использую, – не может.
– Макс жива? – спросил Драшер у Джафф. – Вы убили ее? Вы убили остальных?
– Не мешай! – огрызнулся Эйзенхорн. Он с трудом фокусировался.
Это Ткач Имматериума?
– Да, – Джафф дрожала и с трудом выдавливала из себя каждое слово.
Сколько лет он уже тут находится?
– Шестнадцать столетий с момента постройки. За ним следит династия магосов.
И Дрэйвен Сарк – последний из них?
– Величайший. Он нашел образцы своего деда. Терзание, порожденную Хаосом болезнь. На ее основе он приготовил сыворотку. Вирус, который позволяет испытуемым уберечься от эфирной скверны. Таким образом они могут пережить первые этапы трансформации в Ткаче.
Это сработало?
– Отбраковка образцов высокая, – сказала Джафф. Драшер буквально видел, как в ее глазах плещется ужас. Она изо всех сил пыталась молчать, но не могла. – Расход большой. Но сейчас процесс сработал. Он сработал на Сарке. Такая преданность. Самопожертвование. Совершенство. Он сделал все, чтобы оно сработало. Он сделал так, чтобы все сработало, как хотела Лилеан.
Зачем?
– Чтобы создать сосуды, – засипела Джафф. Из ее левой ноздри потекла тонкая струйка крови. – Плоть слаба. То, чего мы хотим добиться, превышает пределы возможностей человеческой формы. Мы хотим сотворить сосуды получше. Такие, которые смогут выдержать нагрузку. Мы называем их «граэли». Они бесценны, и создать их стоит больших усилий.
Я уже встречал граэлей. Грааль Охр.
Джафф вздрогнула, как будто звук этого имени причинил ей боль.
Он сказал, что он – Желтый Король. Или что он служит Желтому Королю.
– Служит, – всхлипнула Джафф.
А Орфей? Так зовут Короля?
– Прошу, прекратите, – закричала женщина.
Драшер тревожно взглянул на Эйзенхорна. Инквизитора трясло. Лицо исказилось в хищном оскале. Похоже, ему было так же больно, как и Джафф.
Говори.
– Лилеан создает граэлей, чтобы они служили Королю-в-желтом, – простонала она.
Для чего эти сосуды?
– Для истины варпа. Они должны иметь достаточно силы для того, чтобы произнести не одно слово Энунции, а все. Они должны вместить всю мощь первого языка, которая сокрушит оболочку простого смертного.
Как демонхосты наоборот? Человеческая душа в эфирном теле, вместо эфирной силы, заключенной в теле человека?
– Именно. Эвдемонические создания.
Добрые демоны? Я бы поспорил с вашей терминологией.
Джафф удивленно фыркнула. Кровь, стекающая из носа, запузырилась.
– Они – наша надежда и будущее, – сказала она. – С помощью граэлей мы сможем поведать истину гниющему богу-королю и положить конец Его тирании.
– Ну вот сейчас, когда она это рассказала, все обретает смысл, – заметил Драшер.
– Прошу, помолчите, – сказал Эйзенхорн с заметным усилием.
Джафф затряслась сильнее. Капли крови, стекавшие из носа, падали на пол и замерзали у ног.
– Сколько их сделали? Сколько граэлей уже создано?
– П-первые восемь. Он-ни отправились к Желтому Королю.
Куда?
Джафф закашлялась. Кровь хлынула и изо рта. Струи красной жидкости потекли из носа и глаз.
– Пожалуйста, хватит… – пробулькала она.
КУДА?
– К-квин-Мэб.
Где это?
