Я ошалело таращилась на Риту.

– Вот это да… – развела я руками. – Вот так подруга, нечего сказать.

– А теперь, – немного сбавила тон Марго, – ты и меня осуждаешь за поцелуй с Леонардом.

– Конечно, осуждаю! – тут уже и я не сдержалась. – Целоваться с первым встречным-поперечным! Да это же позор! Я бы ни за что…

Но Маргарита не дала договорить. Она резко схватила курточку. Ее негодованию не было предела. Наспех одевшись, Марго бросилась к двери, но в самую последнюю секунду замерла.

– Не осуждай меня, Лиззи. Не смей осуждать меня! – клокочущим от гнева голосом бросила она и выскочила на улицу, хлопнув дверью.

Дверной колокольчик жалобно звякнул.

Я, словно громом пораженная, уставилась перед собой. В носу противно защипало от обиды и жалости к себе. Задрав лицо к потолку, пытаясь удержать навернувшиеся слезы, я горестно вздохнула.

Дверной колокольчик вновь зазвенел, и я, в надежде, что это вернулась раскаявшаяся Рита, обернулась.

Отнюдь. В дверях стоял Велор со стаканом кофе навынос.

– Я сейчас с Маргаритой встретился, – начал он. – Что у вас тут произошло?

Я хмуро уставилась на Дракулу.

– Не твое дело, – буркнула, пожалуй, слишком резко.

Велор высокомерно приподнял бровь, мгновенно ощетинившись. Меня окатило волной холода.

– Прости, – простонала я, взяв себя в руки. – Я немного не в себе… мы поругались и…

Я отвернулась, мне совсем не хотелось, чтобы вампирюга меня жалел.

Или хотелось?

– Да мне, впрочем, все равно, – холодно промолвил он. – Я просто почувствовал твой гнев и решил проверить, все ли в порядке.

Я поджала губы. Велор тем временем потянулся к дверной ручке.

– Ты куда? – удивленно воскликнула я, все еще надеясь, что меня пожалеют и приголубят.

– Как ты верно заметила сегодня утром, у меня и свои дела есть, – не оборачиваясь, сухо проговорил он и вышел, оставив меня совсем одну.

***

Обслуживая клиентов и старательно пряча покрасневшие глаза, я по привычке желала им доброго дня, благодарила за покупку, а сама прокручивала в голове все, что когда-либо делала или говорила. Все что только могла вспомнить.

Я действительно человек не без греха. А как иначе? Кого-то я осуждала, кого-то, вместе с той же Ритой, обсуждала. Кому-то давала настоятельные рекомендации, желая, конечно же, только добра.

«И Макса я воспитывала, не спорю, – сама с собой вела я диалог. – Но со мной ведь он стал только лучше!»

Но потом поняла, что именно этому «лучше» я и оказалась в итоге и не нужна.

А еще Велор этот…

«Накинулась на него, как полоумная! – страдала я, вспоминая ссору той ночью. – И сейчас, попавшись мне под горячую руку, брюнет вновь отхватил пару ласковых».

Я схватилась за голову.

– Рита ведь тоже неправа, – твердо, словно желая убедить себя же, сказала я, но в одночасье снова захныкала от стыда.

Судить ее я не имела права.

Маргарита всегда поддерживала меня, всегда была на моей стороне! А я из вредности, не желая простить и хоть как-то понять поступки Велора, столько ей наговорила.

Занимаясь самобичеванием, попеременно чередуемым с саможалением, я не заметила, как прошел день. На улице совсем стемнело.

«Зима приближается», – вдохнула я морозный воздух, остановившись на ступеньках магазинчика.

Велор не зашел за мной в книжный, как это бывало. На этот раз он просто ждал у входа в машине, и это был дурной знак. Я чувствовала, что он злится.

Заперев лавку, я осторожно приблизилась к черной громаде, неожиданно для себя открыла переднюю дверь и, не глядя на брюнета, залезла внутрь. Щелкнула ремнем безопасности.

– Привет, – промолвила наконец я.

– Привет, – отозвался он.

Равнодушия… хоть ведром черпай!

Джип аккуратно стронулся, и мы помчались по городу, ослепленному мерцающими огнями. Я глазела в окно, старательно изображая любопытство.

– Впереди и вправду удобнее, – невпопад сказанула я. – Обзор шире.

Велор только промычал что-то в ответ. Разговор никак не клеился.

Силясь придумать что-нибудь еще, я незаметно для себя задремала. Неожиданно машина подскочила на кочке и тут же угодила в неглубокую выбоину – мы свернули на гравийную дорогу.

Я встрепенулась и окинула Велора удивленным взглядом. Он водил идеально и всегда старательно объезжал все препятствия на пути.

«Он что это нарочно? – изумилась я. – Мстит мне?»

Машина, словно подтверждая мои догадки, вновь нехило подскочила.

«Паразит!» – выругалась я про себя, судорожно хватаясь за сидение.

Спустя полчаса, наконец впереди замаячили огоньки дома. Я облегченно вздохнула. Хоть живыми добрались!

Велор аккуратно въехал во двор, заглушил мотор и тут же выскочил, чтобы запереть ворота. Я же сидела как на иголках. Мне предстояло сделать невероятно важное дело.

– Велор! – окликнула я Дракулу, когда тот бодро зашагал к дому.

Быстрым шагом догнала, встала прямо перед ним и, вдохнув побольше воздуха, как школьник у доски, затараторила:

– Велор, ты извини меня, пожалуйста! Я не хотела тебе грубить сегодня. И за ту ночь прости. И за стакан молока. Я повела себя глупо и неприлично. Я, конечно, понимаю, ты взрослый мужчина и у тебя есть… – чуть не подавилась я от смущения, но все же продолжила, – взрослые потребности. Но я была бы несказанно рада, если бы ты сделал мне одолжение, отнесся ко мне с пониманием и… – снова помедлила я, – не встречался с женщинами, пока мы связаны.

Хлебнув холодного воздуха, я замолкла. Казалось, я пятисотметровку пробежала за десять секунд: сердце так о ребра билось, будто ломало их изнутри.

Велор не спешил с ответом, и я замерла в тревожном ожидании. А затем вампирюга издал серебряный смешок и промолвил:

– Несказанно?

Я не поняла смысла сказанного.

– Эм-м… Прости, что?

Велор снова издал серебристый звук.

– Ты сказала «несказанно рада»? – вновь переспросил он.

Все еще ничего не понимая, я кивнула. Не знаю, увидел ли это Дракула в слабом свете, падающем из кухонного окна, но тут же он снова насмешливо спросил.

– Элиза, ты что, речь заготовила?

Щеки запылали. Я виновато улыбнулась.

– А ты смешная, – протянул Велор задумчиво.

На улице было холодно и я, переминувшись с ноги на ногу, тоскливо поглядела на дом.

– Ладно, идем, – словно заметив мои косые взгляды, бросил Велор и зашагал по лестнице к дубовой двери.

Я в недоумении все топталась внизу.

– Идем! – обернулся Дракула.

Я не двинулась с места.

«Если он издеваться начнет над моими нелепыми извинениями, я убегу к черту! Буду в лесу жить!» – задрожала я всем телом.

– Так что ты ответишь? – робко выдавила из себя я.

Велору, похоже, доставляло удовольствие меня мучить. Он неторопливо изрек.

– Ну-у раз ты будешь несказанно рада, – снова развеселился он, – то я, так и быть, сделаю тебе одолжение. Отнесусь к тебе с пониманием и не стану встречаться с женщинами, пока мы связаны, – практически слово в слово процитировал меня он.

– То есть, ты на меня больше не сердишься? – несмело подняла я глаза на вампирюгу.

– Иде-е-ем! – смеясь, взмолился Велор, открывая входную дверь. – Холодно же!

Он и впрямь не злился и не издевался. Я с облегчением выдохнула и с невероятной прытью, почти вприпрыжку, поскакала следом за ним.

Дождавшись, пока я поднимусь на крыльцо, Велор галантно отступил в сторонку, позволяя мне войти первой. Я смущенно затопталась на месте. Он деланно-обреченно вздохнул и кивнул, призывая меня не тушеваться и зайти наконец в дом.

Я несмело улыбнулась и протиснулась в дверной проем, по пути крякнув что-то отдаленно-напоминающее «благодарю». Дракула только кривовато усмехнулся в ответ и плотно затворил за нами тяжелую входную дверь.

Леонард не встретил нас по обыкновению. Он, развалившись в кресле, сидел и задумчиво глядел на пляшущее каминное пламя. Вид у него был на редкость измученный.