— Нет, конечно, просто больно заинтересован в твоём проекте.

— Знаете, почему я решил оставить план негласным? — задал риторический вопрос Зоренфелл. — На самом деле же всё предельно просто: это один большой сюрприз. Сюрприз не только для учеников школы, но и для учителей, не исключая Вас, мистер Марвин.

— Вот как?

— Как и вам бессмысленно надевать маску якобы образцового директора, так и мне без надобности устраивать из общего праздника какой-то тотальный ужас. Думаю, Вы меня понимаете, спокойно рассуждал Зоренфелл. — Могу лишь заверить, что Вам откроется самый лучший школьный фестиваль за всё время существование нашей любимой школы.

— Что ж… — призадумался директор, глядя прямо в глаза Зоренфеллу. — Раз так, то, думаю, можно рискнуть и довериться тебе, твой взгляд не врёт с намереньями. Тем не менее я всё же хотел бы услышать хоть бы поверхностный план фестиваля, чтобы знать, к чему быть готовым.

— Спасибо за доверие, — слегка поклонился парень. — Поверхностным планом, кстати, поделиться могу. Тут скорее не план, а мои желания, которые можно было бы претворить в жизнь.

— Хорошо, я весь во внимании.

Как бы Зоренфелл не сомневался в директоре и его ходе мыслей, но он никак не может его поймать на чем-то плохом. Просто ему не верится, что может быть такой хороший мужик и отличный директор, действительно беспокоящийся за своих учеников. «Должен быть подвох!» — твердил юноша, но его преследовали неудачи оправданий.

— Я хочу включить в программу фестиваля как можно больше клубов по интересам, объединить их нестандартными и оригинальными способами, дать возможность каждому раскрыться во всей красе и тем самым привлечь побольше людей к клубной деятельности, ведь это обязательно контакт между учениками. Следовательно, и дружба, и воспоминания о хорошей школьной поре, неплохо ведь, да?

— Одобряю. Фестивали изначально и предназначались для подобного, но твои слова о нестандартном объединении клубов интригуют.

— Следом бы я хотел раскрыть таланты учащихся, ведь немало ребят умеют классно петь, танцевать, играть, так почему бы не сделать так, чтобы их заметили?

— Если и вправду таких учеников заметят, то им могут открыться двери в медиа пространство, если, конечно, повезёт. Однако каким образом?

— Всё по той же схеме — другие ученики. Фестиваль школьный, учеников много, энтузиастов не меньше, вот я и пользуюсь всеми возможностями, что мне предоставлены. И я сейчас не говорю о банальном сарафанном радио, а о тех же клубах. Возможно, Вы вначале не поймете, в чём заключается секрет, но если изучите список имеющихся клубов, то точно придёте к правильному выводу.

— Звучит заманчиво. Впервые встречаю столь хитрого и расчетливого парня в стенах своей школы, забавно. Но неужели на этом всё?

— Конечно нет. Рукодельники кое-что мастерят сейчас, что нужно будет разместить на бейсбольном поле, так как оно самое большое из имеющихся и больше всего подходит для сцены. Здесь уж скрывать не стану, идея банальная — организовать масштабный концерт, где исполнителями будут ученики и не только.

— Дай угадаю, твоей просьбой станет поддержка аппаратурой и разрешение на претворение всего этого в жизнь?

— В точку. Есть ещё несколько просьб, но всего не упомнить, благо есть всё на бумагах… — положил он руку на немалую стопку макулатуры.

— Надеюсь, там хоть будут какие-нибудь разъяснения? — взял директор один из листков, в надежде увидеть подтверждающий ответ на свой вопрос.

— К сожалению, только одобрение на реализацию, — кисло улыбнувшись, ответил Зоренфелл.

— Взрывчатые вещества? — опешил мистер Марвин от прочитанного. — Точно ли всё будет безопасно?

— Прочтите внимательно, там же написано, что тесты будут проводится под наблюдением учителя химии и по технике безопасности. На совместные тесты также потребуется письменное одобрение, но я ещё его не успел оформить.

— Я, конечно, понимаю твоё желание всем удовлетворить, но, пожалуй, для меня и подобного отношения к делу вполне достаточно, чтобы получить заряд позитива от фестиваля.

— Нет уж, мистер Марвин, фестиваль — он для всех фестиваль, без исключений. Вы много сил выкладываете на благо учеников, так пусть теперь мы удивим Вас и оставим о нас настолько крутые воспоминания, что Вы вовек не забудете, как Вам?

— Ты не перестаешь меня удивлять… — с предвкушающей улыбкой, произнес директор, беря стопку с бумагами на одобрение.

— Зоренфелл со своей работой перестал уделять мне знаки внимания… После школы мне приходится его ждать, а он уставший и котелок совсем не варит для разговоров, утром же он весь сонливый. Не хочу так!

— Ну а чего ты хотела? Я слышала, что у вас выборы были единогласными, значит и ты согласилась, так что незачем сейчас бузить.

— Ты всегда умеешь найти слова поддержки, Майя… — вздохнула Мария.

— Что поделать, ничем не могу помочь, сама же понимаешь.

— Понимаю, в том и беда.

— Просто прояви немного терпения и всё наладится. На фестивале обязательно найдется момент для романтики, ты должна его не упустить, если испытываешь к нему что-то вроде того.

— И-испытываю? — опешила она.

— Нет что ли? К чему тогда возмущения об избытке внимания?

— Ну… — замешкала Мария. — С кем ты там всё время переписываешься? Не вылезаешь же из своего телефона даже во время обеденного перерыва!

— Имеет ли это значение в возникшей… — сделала она паузу, набирая сообщение, — проблеме?

— Теперь мне кажется, что проблема не у меня, а у тебя.

— Да ну? Вроде всё в порядке…

— Поделись хоть с кем переписываешься? Это ведь Эмбер, правильно?

— С чего ты взяла?! — повысила тон голоса Майя и чуть не выронила телефон из рук. — Он-то здесь при чём?..

— Теперь точно всё понятно. Незачем было скрывать, у тебя на лице всё написано, — состроила Мария ехидную улыбочку

— Скрывать мне нечего! — серьезным тоном заявила Майя.

— Рассказывай сказки, — усмехнулась девчонка. — Разве мне нельзя порадоваться за счастье своей подружки?

— Мы просто разговариваем, какое, блин, счастье?

— Уже даже не скрываешь того, что это Эмбер, похвально, — приметила Мария. — Но знаешь, «просто разговариваем» выглядит несколько иначе, например, в таком случае человек не проводит девяносто процентов времени уткнувшись в экран мобильника. Неужели ты и на уроках также сидишь?

— Да не сижу я! Учёба превыше всего!

— А глаза сверкают… — продолжала издеваться подруга.

— Ну тебя… — отвернулась Майя.

— Это же хорошо, что у вас двоих всё налаживается, разве нет? — сказала она и тут же сменила направление темы: — Кстати, он придет на фестиваль?

— Как он может не прийти на фестиваль, организованный его «братаном»? — особым выражением подчеркнула Майя. — Для Эмбера твой Зоренфелл является каким-то не затмевающим кумиром…

— Во-первых, он пока не мой, во-вторых, насколько я знаю, Эмбер до чертиков восхищается Зоренфеллом, так как он в прошлом… — заткнулась Мария, осознавая, что чуть не сболтнула лишнего.

— Что он в прошлом? — заинтересовалась та.

— Забудь, ты мне ни о чём не говорила, так теперь и я тебе отплачу той же монетой.

— Ну и ладно!

После небольшого фырканья друг в друга, девчонки молча сидели и кушали, думая каждая о своём. Майя прожевав пищу продолжила вести светские беседы на экране телефона, а Мария залипла на окно, попивая сок, где было видно Зоренфелла, руководящего процессом сооружения какого-то неведомого ужаса.

«Почему ты такой скрытный, медвежонок? — подумалось Марии. — Я ведь и подумать не могла, что стоит тебе от меня немного отдалиться, как я тут же теряю голову… Даже не знаю, как ты так крепко держишься на своих ногах, когда такое приключилось с твоей мамой, — ощутила она тоску. — Ты сильный, Зоренфелл, как бы я того не хотела, но мне за тобой не угнаться».

Девчонка понимала, что такую работу изначально дали ему, чтобы отвлечься от несчастья и не загонять себя, но никто и подумать не мог, что подобное простецкое, казалось бы, решение наведёт столько шума. Тем не менее Мария попробовала себя поставить на место Зоренфелла, а точнее на место главы организационного комитета, здесь она осознала, что совсем не справилась бы, натворила ужасных вещей, ходила бы с кислой миной и от понимания того, что портишь всем праздник, стало бы ей ещё хуже. В этом их главное отличие: Зоренфелл всегда находит в себе силы идти дальше, несмотря ни на что, выкладывается по полной ради других, исключая собственную выгоду. Мария стремится стать похожей, следуя образцу, но слишком часто сталкивается с жестокой реальностью, в которой тебе не дано достичь своего идеала.