— Да, мне тогда стало легко на душе, мысли, можно сказать, прояснились. Твои слова помогли мне измениться и подтолкнуть на правильный выбор, — дала она четкий ответ.

— Здесь можно поступить по тому же принципу, — кивнул Зоренфелл. — Такую задачу можно поручить тебе, так как вам девчонкам будет попроще об этом разговаривать.

— Ты хочешь доверить это мне? — удивилась она. — Но вдруг я что-то не так скажу и может стать только хуже…

— Не бойся, у тебя обязательно все получится, и я в это верю. Главное довести нить до разговора, а там твое сердце само найдет нужные слова поддержки.

— Хорошо, я постараюсь! — приободрилась Мария.

Только она не подозревала, что в этом и заключается помощь для неё. Зоренфелл в данной ситуации чувствует себя пауком, плетущим большую паутину и наблюдая за красотой процесса. Таким образом Зоренфелл хотел подтолкнуть Марию к изучению характеров людей, к их большему пониманию, чтобы она их не страшилась. Попробовать провернуть ту же песню, что сделал с ним Жеррар. Этот подход помог Зоренфеллу в корне измениться и стал огромной силой, с которой он сейчас оказывает поддержку другим людям. Семя, посаженное Жерраром, он хочет передать Марии.

— Так вот за что ты любишь эти стремные колеса… — взглянул Зоренфелл на огромнейшую панораму города, находясь на пике высоты.

— Да, этот вид всегда меня завораживал, — кивнула Мария, неспособно оторвать взгляд. — В таком положении я всегда чувствовала особую спокойность и умиротворение, когда до тебя никто не может дотянуться, ты одна выше всех других…

Их руки был сплетены, и они не намерены были разрывать этот крепкий замок. Ощущение тепла ближнего заставляло сердце биться все чаще и чаще. Этим эффектом хотелось наслаждаться бесконечно.

— Спасибо тебе, Мария, — сказал вдруг Зоренфелл.

— За что это? — удивилась она.

— За то, что ты есть. Не знаю, каким бы был я настоящий, если бы не встретил тебя…

— Но ведь я ничего не сделала…

— Нет, ты помогла мне измениться. Благодаря тебе я о многом думал, желая помочь, это каждый раз подталкивало меня к новым мыслям, к новым чувствам. Следить за тобой, быть с тобой — мне все это нравится… — признался он. — Без тебя, не было бы меня настоящего.

Мария растерялась от таких откровенных слов и не знала, что ответить. Однако она нашла верный выход из столь смущающего положения: Мария пересела к нему, прижалась по ближе и легла ему на плечо, передавая собственное тепло. Этим действием она словно говорила: «Тебе не за что меня благодарить. Я всегда буду рядом».

Голову пронзали разные мысли, разум находился в тумане от чрезмерных эмоций. Сама ситуация благосклонна к романтике. Зоренфелл, казалось, через это робкое и откровенное прикосновение чувствовал биение сердца Марии — сильное и учащенное. Прислушавшись после к своему сердцу, он был поражен: он испытывает то же самое. Однако найти ответ этому феномену Зоренфелл не мог, не понимая также то, что делать в такой смущающей ситуации.

За все время отношений с другими девчонками он не испытывал подобных эмоций и чувств, из-за чего и опытом совершенно обделен. Испытывать нечто новое, доселе неизведанное — вот с чем Зоренфелл не встречался уже очень долгое время. Этот неизвестный горизонт открывается перед его очами, как и город, медленно плывущий вниз по течению.

Зоренфелл обнял Марию, провожая взглядом исчезающий горизонт. В голове вертелись одни и те же слова, которые он хотел произнести, откровенные; те слова, которые он никогда никому не говорил.

— Мария…

— Я-ху! Это было здорово! Давненько я столько ни с кем не говорил! — радостно делился Эмбер эмоциями.

— Ты еще не все мне рассказал! — напоминала Майя, заметно приободрившись.

— Мне тоже понравилось, — с загадочной и милой улыбкой произнесла Мария.

— Я пить хочу, давайте возьмем напитки и пока идем, выберем, куда дальше направимся, — предложил Эмбер.

— Отличная идея, заводила, — согласился Зоренфелл.

У всей компашки поднялось настроение, появился нужный для такого дня запал энергии, что несомненно радовало Зоренфелла. Он не знал, зачем так старается для этих людей, однако чувствовал, что он должен это сделать, как ради себя, так и ради них. «Не должно быть причин для добрых дел» — осознал для себя в какой-то момент юноша.

Разговоры не умолкали, особенно много разговаривал Эмбер, рассказывая о своих диких похождениях Майе, которая оторваться не могла от него. Зоренфелла удивляло то, как Эмбер рассказывает об «улицах»: для него они совсем не обитель зла, а место, где можно найти друзей и вместе с ними преодолеть кучу передряг, найти приключений на свою задницу. Император же жил одной кровью в то время, но тому виной его состояние. Сравнивая «улицы» Эмбера со своими, Зоренфелл задумался над тем, чем бы для него они стали, если бы все произошло при других обстоятельствах. Однако неизменной правдой было то, что Зоренфелл мог никогда не попасть на эти «улицы», не оставить свой огромный след в истории темной стороны этого города и не познать себя настоящего.

Бредя под руку с Марией, Зоренфелл осознал, что судьба неподвластна ему, даже если он обладает силой возвращаться во времени. Поступи он в то время иначе, не ввяжись в драку, то не было бы того настоящего, которым он сейчас так сильно дорожит. Это осознание пугало и шокировало, словно перед парнем появилось нечто огромное, что ему никогда не преодолеть, да и не хочется, в общем.

— Эмбер, глянь-ка туда, — указал ему Зоренфелл, — как на счет устроить дуэль на то, у кого приз будет круче?

— Гипер-тир? — удивился тот. — Я пробовал стрелять в обычном, но здесь что-то крутое…

Гипер-тир — новая тенденция в развлекательной сфере, где всем желающим позволяют использовать обширный ассортимент вооружения, где самым сложным в использовании оружием можно будет выиграть самые лучшие призы, что будет довольно сложно, учитывая разнообразие мишеней.

— Ну так что, боишься? — подзадоривал он его.

— Чтобы я чего-то да боялся?! — возмутился Эмбер. — Погнали! Я выиграю Майе самые крутые призы!

— Фиг тебе, Мария получит самое лучшее!

— Это мы еще посмотрим! — пошли воспылавшие парни в здание гипер-тира, оставив девчонок наедине, полных смущения.

Соревновательный дух был не только поводом для продолжения веселья, но и знаком Марии, чтобы она помогла Майе, поговорила с ней и нашла то, что её тревожит. В общем, все произошло в том же неожиданном стиле Зоренфелла, но главное — Мария понимала намерения этого парня, старается быть с ним на одной волне.

— Вот ведь дурак, — произнесла Майя, провожая взглядом Эмбера. — Пусть и дурак, но веселый и интересный.

— Тебе понравился Эмбер? — поинтересовалась Мария.

— Не сказать, что прям голову потеряла, но он прикольный, никогда таких не встречала, — честно ответила она. — Кстати, а ты чего в школе так поздно появилась? Поспрашивала подруг, а они все, как одна, не знают о тебе.

— Неудачно влюбилась, вот и все, — горько произнесла Мария и потянула колу из своего стаканчика.

— Из-за этого в другую школу перевелась?

— Нет, я никогда не меняла школ, наша моя единственная, просто я последние годы в неё не ходила.

— Впервые о таком слышу, чтобы из-за несчастной любви в школу не ходили.

— Так получилось… — с грустью в голосе рассказывала она. — Я с младших классов любила мальчика, в старших призналась, а он оказался полнейшим уродом и козлом, опозорившим меня и обложив слухами, из-за которых я и забросила все это…

— Как можно было с такой милашкой так поступить? Не понимаю… — искренне говорила Майя. — Надо было зенки ему выцарапать и еще много чего! Но он того не стоит.

Мария не ожидала от ней столь бурного и противоречивого ответа, но ей стало приятно, что самая красивая девчонка школы назвала её милой.

— И тебе помог Зоренфелл? — поинтересовалась Майя.

— Да, сначала просто принес домашнюю работу, что мне регулярно отправляли, а потом еще и помог разобраться в ошибках. После того дня мы виделись каждый день. Без него я бы никогда не вернулась в эту школу…