— Разве Вы можете позволить себе такую роскошь бездействия?

— Если никто не узнает, то ничего страшного, — не многозначно ответила Лидия.

Зоренфелл вдруг осознал причину такого ответа и ему стало тепло на душе. Приятно, когда тебя окружают такие люди, способные тебя понять, выслушать, поддержать. В Лидии он находил частичку той мудрости, которая находилась в Жерраре, и Зоренфелл сам хотел стать таким же, как и они — способным поддержать других в тяжелой ситуации.

— Не допущу, чтобы случилось что-то плохое… Все сделаю, но не допущу, чтобы трудности затронули и других дорогих мне людей.

— Правильный настрой, но не взваливай все на своих хрупкие плечи, Зоренфелл.

— Хрупкие? — опешил он.

— А что, крутым себя почувствовал? Спустись с небес на землю — ты такой же, как все и тебе помощь тоже нужна.

— Вы правы, спасибо Вам.

— Всегда пожалуйста, обращайся, если захочешь выговориться или случится беда какая — я помогу. Но не держи все в себе, от этого никому лучше не станет, поверь уж.

— Хорошо… — приходя к определенному выводу, ответил он, и тут же прозвенел звонок.

— Вот и урок начался, что-то мы заболтались, — спохватилась Лидия. — Ты идешь или есть, о чем подумать?

— У меня есть выбор? — удивился Зоренфелл.

— Только в этот раз, — улыбнулась она, — сейчас мой урок, на другом нельзя будет.

— Воспользуюсь такой редкой возможностью в таком случае, — лег он на теплую крышу и прикрыл глаза.

— Ладно, смотри только не простудись, — сказала учительница напоследок и удалилась.

«И чем заслужил такое отношение? После всего того зла, что я натворил, меня окружают хорошие люди, это ведь не честно…» — внезапно осознал Зоренфелл свое положение.

Этот разговор принес настоящую пользу мировоззрению Зоренфелла. Он поступал слишком эгоистично, даже пытаясь кому-либо помочь, опекал того, кого хотел защитить. Парень понимал, что оказывает необходимую поддержку, но не знал, что и ему она не меньше нужна. Зоренфелл многому старался научить Марию, особенно в случае стойкости характера, когда сам был хрупок.

Ему не хватало ума, чтобы самостоятельно прийти к этому выводу. Осознание своих минусов, своей слабости, подталкивало Зоренфелла к желанию стать лучше. Не сильнее, а именно лучше для других людей, близких ему людей. Способность сохраняться во времени лишь вспомогательный ему предмет, позволяющий избежать ошибок. Но как ты избежишь этой ошибки, если не знаешь, как правильнее всего будет поступить?

Зоренфелл пришел к выводу, что нельзя всегда полагаться на свою нечестную способность и что необходимо чаще обращаться к другим людям за помощью, за советом, если сомневаешься, ведь в этом нет ничего постыдного. Собери мнения, соберись сам с мыслями и приди к выводу — тогда ты сможешь в полной мере осознать свое положение и быть способным помочь другим людям.

«Ты бесполезен, как человек, если не можешь никак помочь другим. Многие говорят становиться более эгоистичными, даже я так говорил, но в это неправильно, хоть и не совсем. Но какой толк от твоего существования, если ты зациклишься на самом себе? Стань отбитым эгоистом и проведешь всю жизнь один, а счастливая ли эта будет жизнь? Успешная карьера, достаток, возможности — разве это счастье? Совсем нет, ведь не в деньгах заключается радость… Без любимых людей, без близких друзей, без верных товарищей ты никогда не будешь счастливым, как бы ты не пытался. Лучше совершать ошибки, лучше открыть свою душу большим людям, чтобы стать более опытным в этом деле, отличать плохих людей от хороших. Окружив себя хорошими людьми, проводя с ними больше времени, веселясь от души, только так ты будешь счастливым. Счастливым в настоящий момент, счастливым от воспоминаний и от предвкушения того, что еще предстоит пережить с этими людьми…» — прошел внутренний монолог Зоренфелла.

Он чувствовал, как говорит со своими масками, за которыми скрывался. С маской одиночества, с маской лентяя, с маской хулигана — он всех их создал, он всех их носил. Однако теперь Зоренфелл хочет попробовать надеть маску счастья, опробовать маску влюбленного, ведь вся жизнь — сплошной маскарад, живой театр с безостановочной постановкой.

Зоренфелл чувствовал идеалистичность собственных мыслей, понимал и их наивную оптимистичность, но в то же время верил в эти мысли, что-то ему подсказывало, что именно такой вывод истинно верный как для себя, так и для других. И все же Зоренфелл знал, что он только учится жить, учится чувствовать и учится понимать других. Его путь только начинается, многое предстоит осознать, многому научиться и множество раз изменить свою точку зрение. Однако это и будет значить — жить.

— Хочу сохранить эти чувства и никогда не забывать… — произнес он вслух и погрузился в мир грез.

— Если честно, то я впервые пошла с кем-то на свидание…

— Да? Все случается впервые, так что полезный опыт впереди! — бодро ответил Зоренфелл после долгого и сладкого сна.

— А ты изменился за эти пару дней, — заметила она, — неужели что-то хорошее произошло?

— Здоровый сон изменит любого уставшего человека.

— И всего-то?

— Ну, знаешь, у меня в последнее время с этим были проблемы, так что я вполне себе доволен полученным отдыхом, а теперь еще и на свидание иду. Откуда здесь появится плохому настроению?

— В плане свиданий, насколько я узнала, ты опытный…

— Да, не скрываю, — понимал он источник знаний.

— Раз так, то куда мы идем?

— Сюрприз…

Зоренфелл человек непредсказуемый не только для других людей, но и для себя же в том числе. Почему, спросите? Все просто! Он и сам не знает, что выкинет в следующее мгновение, а этот случай со свиданием не исключение и все было спланированно спонтанно, но не бесцельно!

— Вот мы и пришли, — заявил он.

— Но… — осмотрелась она. — Зачем мы здесь?

— Подождать кое-кого.

— С нами пойдет кто-то ещё?

— Ага, раз уж у тебя не было опыта простого свидания, то почему бы не попробовать сразу двойное свидание? Это ведь круто в квадрате!

— Чего-о? — опешила она.

— Эм-м… Зоренфелл, что здесь происходит? — окликнул его женский голос из-за спины.

— О, а вот и ты! — обрадовался он. — Осталась одна фигура на шахматной доске и можно приступать к игре!

— О чем ты говоришь? Почему она здесь?

— Вот именно, у меня такой же вопрос!

Девчонки не умолкали, но парень оставался непоколебимым. И этот равнодушный вид вдвойне раздражал девчонок, явно ненамеренных на такое времяпровождение.

— И о ком ещё он там говорил? — начали они между собой говорить.

— Не знаю… Я и о тебе не знала до встречи…

— Пусть только попробует появиться какая-нибудь ещё девчонка, я себя сдерживать, как сейчас, не собираюсь.

— Зоренфелл говорил о двойном свидании, — робко ответила она.

— Ну нифига себе поворот событий! — воскликнула другая. — Я вообще об этом ни слухом, ни духом…

— Также…

— Дорогой! — раздался женский голос.

Обе гневные бестии услыхали этот мягкий голосок, направленный в их сторону, и терпению их пришел конец.

— Зоренфелл, выкладывай давай, что тут задумал? Ты всех своих знакомых баб созвать решил?!

— Созвать? — непонимающе переспросил Зоренфелл.

— Оливер, давно не виделись, как ты…? — прошла эта девушка мимо.

— Забудь… — слегка успокоилась она.

— Странная ты сегодня, хорошо спалось? — поинтересовался парень.

— Отстань…

— Братан! — окликнул Зоренфелла задорный юношеский голос. — Вот уж не думал, что ты первым ко мне обратишься!

— Теперь все в сборе! — объявил Зоренфелл. — Надеюсь, мы вместе отлично проведем время.

— Чего? Мы идем веселиться? — обрадовался парень.

— Ага, у нас сегодня двойное свидание! Но прежде всего, вам нужно познакомиться… Рад вам представить — ужас ночных улиц и гроза шпаны разных мастей — Эмбер!

— Этот пацаненок? Ужас ночных улиц? Тоже мне… — разочарованно отозвалась девчонка.