«Ходить по Росяную Лебеду» — значит идти за чем-то хорошим, хотя и неопределённым. Иногда под этим подразумевалось тайное свидание девушки с парнем. Тем более ясна в этом случае роль Росяницы, которая покровительствует, как Сестреница, не только девушке, но и её возлюбленному.

Видно это из пословицы: «Ходил по Росяну Лебеду себе на беду!», что такие свидания не всегда были благоприятными для юноши. Особенно, если девица с норовом. Вообще же выражение «нравная девка» означало норов, неподатливость и, может, не особенно хорошую жену в будущем. «Пойду по Росяну Лебеду, да и назад не приду!» — значило, что, потеряв голову, юноша не знал, возвратится ли домой. Иногда этим выражалась нравственная гибель влюблённого. Возвратившись обратно с такого свидания, юноша был потерянным для себя и других. Это вовсе не означало, что Росяница его очаровала, а наоборот, та девица, с которой он встречался на Заре, рано Утром.

Не всегда гладко протекала любовь среди молодёжи, и такая любовь обозначалась термином: «с Росяной Лебеды!» Это значило — неудачное чувство, хотя сама Росяная Лебеда никак не значила чего-либо неблагоприятного.

«Как придёт Сварица, спаси Небесная Царица!» — поговорка, определяющая сущность Сварицы — Божества Нелада, Ссоры и Ненависти. Это Божество, конечно, роду женского, но оно вряд ли состоит в каких-либо отношениях со Сварогом-Сварой. «Сварица-Неладица, всё-всё в зяте не нравится!» — другое выражение опостылого чувства. Обычно со Сварицей ходят ещё Две Сестры — Ревница и Жалица. Иногда Ревницу называют Ровницей, вероятно, не зная точно, откуда идёт её имя. Ясно, что оно происходит от слова «ревность», а не «ровность». О Жалице мы уже писали. О ней вообще неохотно рассказывали, как и о Сварице с Двумя Сёстрами. Известно лишь, что «Жалица западае в душу та чоловика суше». Часты были случаи, что женщины впадали в беспричинную ревность, и тогда жизнь мужа была отравлена упрёками, укорами и слезами. Мужья начинали пить горькую, а потом жестоко бить жену. Другого способа улучшения они не знали, и если впадали в пьянство и начинали бить жён, так с отчаяния. И действительно, как было жить человеку и работать, если в доме не было мира? Такое положение ужасно. От него не одна жена страдает, но и муж, который не знает, как ему избавиться «от Сварицы» ! Нервное раздражение женщин в таких случаях можно объяснить либо женской болезнью, либо менопозом, либо психопатологическими причинами. Тяжёлый труд, невозможность отдыха во время кровей, а также и тяжёлые, грубые нравы, беспомощность, иногда отсутствие детей, иногда слишком большое деторождение — всё это могло быть причиной таких заболеваний. Иногда говорили: «Марью сглазили!», впрочем, не указывая, кто именно. Однако такие случаи в общем были редки, потому что родители весьма редко женили или выдавали дочерей замуж против их желания. Кроме того, за этим следил и священник, отказывавший в браке, если не было согласия как родителей, так и брачующихся. Православная церковь скорее склонялась к браку против воли родителей, если жених с невестой были совершеннолетними, чем к браку по принуждению родителей. Вообще, к Таинству Брака отношение было внимательным как со стороны крестьян, так и со стороны священнослужителей.

«В дома Сварица — горька паляница!» (то есть Хлеб). «Паляницей» называли Хлеб, потому что его делали в Печи, в которую вкладывали Поленицы для разведения Огня. Огонь в Поленицах служил для изготовления Паляниц — Хлебов. Выражение «горька Паляница» понятно: в доме, где идёт постоянная свара, Хлеб невкусен, потому что невнимательно сделан и потому что попрёки не улучшают его вкуса.

О таких домах крестьяне говорили: «Да до них и зайти сумно (тоскливо)!» А дом, который обходят люди, неприветлив и неприятен.

Просяницами, вероятно, в воспоминание месяца, носившего такое название, юрьевские «старые люди» называли период после Воздвиженья и до Покрова. По-чешски до сих пор один из месяцев носит название Просинца. В древности просо было одной из главных основ питания. Картошки в те времена не знали. Знали гречку, но и та проникла на Русь уже в позднейшие времена, вероятно, либо до татаро-монгольского нашествия, либо после него, на что указывает Сказка про Царевну, схваченную татарами. Чародейка её посещает в изгнании и превращает её в Гречневое Зерно, чтоб унести из плена. По возвращении на Русь она отказывается принять человеческий вид и остаётся растением, чтоб кормить русских людей (Ал. Краппе. «Универсальная мифология». Пайо, Париж. С. 188). Автор выражает догадку, что русские взяли миф у скандинавов, где существует легенда об Аурвандиль. Однако заметим, что «Песнь о Гайавате» передаёт почти такую же историю с маисом, где вместо Царевны Сын Неба Гайавата превращается в маис. Таким образом, если могли люди времён цивилизации Майа создать такую легенду, то почему она не могла быть созданной русскими? Вероятно, оттого, что «легенды могут создавать всё, кроме русских». Просяницы, как мы сказали, означают период после Воздвиженья и до Покрова. В это время «толкут Просо», то есть подготовляют его для употребления в пищу. В это же время делают и Дерть, то есть «дерут Ячмень», разбивая зёрна на два-три кусочка. Этим «драным» зерном кормят птицу, свиней, коров, лошадей, вообще скот. На Севере существует Полба — раздавленное житное зерно, которое варят для приготовления каши и которую едят люди. Перловая крупа — тот же ячмень с содранной с него шелухой, тоже достаточно часто употребляется в пищу как на Руси, так и в Польше, и даже на Западе. Правда, там он чаще употребляется для кормёжки голубей или кур. На Руси же, особенно в древние времена, каша была основой питания наравне с Хлебом. Лук, чеснок, морковь и петрушка известны с давних пор, но относительно томатов и картошки сомнения нет: они проникли на Русь после открытия Америки. Просо же в виде пшена известно из Записей Гельмольда, а также широко известно в Китае с незапамятных времён. Там оно лежит тоже в основе питания наравне с рисом и гаоляном. Последний проник даже на Кубань, и гаолян сеяли на Кубани до революции, причём он давал довольно вкусную кашу. «Повесишь Косу та столчёшь просо», — говорили в Юрьевке. Этим указывалось на то, что приготовление проса начиналось после всех полевых работ, осенью. Просяная шелуха употреблялась для приготовления отвара против ревматических опухолей наравне с отрубями или высевками.

Действие такого отвара, вероятно, основано на том, что он дольше держит тепло. Однако возможно, что он имеет и терапевтическое значение.

В Антоновке, как и в окрестностях Батайска, нынче города, было много камышей. Крестьяне его резали после Покрова, везли к себе, крыли крыши домов, сараев, и камышовая крыша считалась одной из лучших, самой тёплой. Наконец, они же закутывали стены домов с северной стороны камышом, отчего зимой было теплее внутри. Хата не так быстро остывала. При отсутствии дров, дороговизне угля и другого топлива это было удобно и экономично. Насколько помню, камышом не топили. Вероятно оттого, что его трудно было ломать. Между тем, если жечь в хлебной печи, это ещё было возможно, но в «Трубках», то есть печках меньшего размера, это почти было невозможно. Камышовые заросли были настолько густыми, что пробраться к Елбусу, тихой степной реке, было даже трудно. Рыболовы-любители в них просиживали по утрам, нещадно атакуемые комарами. Зелёные камыши были полны всякой дикой птицы, камышанок, кроншнепов, диких уток, курочек и так далее. Чтоб ловить рыбу, рыболовы закручивали жгуты камыша, штук по сотне сразу, пригибали верхушки вместе и делали из них «кладку»-сидение, на которое клали соломы, дощечку или даже камней. Камыши все выдерживали, разлагая давление веса взрослого человека на несколько золотников на каждый стебель, и такое сидение, находящееся далеко в реке, было вполне ладным. Мне самому приходилось на нём сиживать. Крестьяне относились к камышу с симпатией, говоря: «Осенью из камыша Снопа сделаем!» Так как мы знаем уже, что значит в жизни народа Сноп, то можем предположить, что в древности, ежели не было настоящего Снопа в доме, то его делали из камыша, чтоб иметь всё-таки изображение Бога-Отца в доме. Действительно, в одной из легенд мы слышали: «Пришли в край этот Деды, да ни ножа у них, ни ложки, и как хаты строить, коль ни дров в этом крае нет, ни камня! Посмотрели они, помолились Богу и давай прямо из земли, смешанной с травой, кирпичи делать! А тут уж и Спожины. Нет ни у кого ни Снопа! Набрал тут один Дед камыша и говорит бабам: “А чего вам, дурам, реветь? Что Снопа нету? А вот вам и Сноп! А будет Жито, так поставим и справный (настоящий)!” Тут все обрадовались и стали Снопа жать!» Ясно, рассказ этот идёт со времён завоевания Петром Великим Азовского края. В то же время, чтоб землю закрепить за Россией, были посланы на Юг крестьяне с Украины. Они, конечно, прибыли сюда в Спожины, а ни клочка земли не было засеяно. Обычай же велел, чтоб Сноп был в каждой хате. Таким образом, Антоновский камыш и сослужил службу всем. Из него делали Снопы, приличные случаю, как Деды делали из Жита. А без Снопа и Спожин нет, а без них и Божьего Благословения.