Можно по-разному смотреть на Праздник Пасхи, но его универсальный, всеобъемлющий характер всегда удивлял всех иностранцев, никогда ничего подобного нигде не видавших. На Западе торжественно празднуется Рождество, но и это празднование никогда не достигает десятой доли того, во что выливается праздник Велико-Дня на Руси. Во-первых, это церковное торжество, затем — торжество обрядовое, человеческое и человечное, и, наконец, интимное. В праздновании Пасхи веселье переходит в какую-то эйфорию! Все обнимают всех, целуются-христосуются всякий со всяким. В городе это всеобщее ликование ещё приобретает более чинный характер, но в деревне это — Праздник Рода Человеческого! В День Пасхи люди идут на горку смотреть, как «Солнце, всходя, пляшет от радости!» И, всматриваясь в восходящее светило, они действительно замечают, что оно как бы качается. Это, конечно, обман зрения, но простые люди верят в это, как в непреложную истину. Ликует вся природа, ибо Весна везде и во всём, как сама Жизнь и Любовь, полны напора, ярости, и Тепло, Огонь Небесный — Солнце греет всё сильнее. Пение птиц, цветы, зелень — всё создано для радости в этот День. Утомлённые Великим Постом, люди едят мясное, куличи, яйца, пьют рюмку, другую, а кто и бутылку вина, впадая в ещё большее веселье. Никаких забот земных в эти Дни не полагается. Работа отложена на целую седмицу до Фомина Дня, или Радоницы. И если вся радость только от Воскресения Христова, то это было бы ещё понятно, но радость Руси в этот День не только религиозная, но и всеохватывающая! Радуются всему теплу и свету, небу и земле, родным, близким, чужим, своим — всем. Чтобы понять, из какого глубокого источника идёт эта радость, надо вспомнить тяжёлые Зимы на Руси, когда Мороз-Кустроб жжёт всё, когда трескаются стволы деревьев, и тогда при входе в поля и селения Весны вдруг снега тают, текут весёлыми ручьями, земля быстро сохнет — и можно через пять-шесть дней прогуливаться уже в одной рубашке. Деревья сразу все расцветают, в воздухе свист, гомон, звон птичий, пчелиный, крик детский, захлебывающийся, и вдруг — Пасха! Кроме фиалок, цветущих садов, тюльпанов и сирени, ещё религиозный Праздник Воскресения Христа. Ясно, что в нём выражается воскресение всей Природы, всей жизни, и лучшая надежда в нём оправдывается, жизнь становится прекрасной, вдвое лучшей. Этого не понять Западу, где Весна хмурая, капризная, пополам со снегом, холодным ветром, дождём и слякотью! Наша Русская Весна, особенно южная, отличается необыкновенной нежностью, теплом и постоянством. И Пасха — не столько начало рождения Агнцев, она — Сама Госпожа Жизнь, Жива-Богиня. Много языческого в праздновании Пасхи, потому что она — Дажьбов День, Ярилино Чудо, та самая пора, лучшая и счастливейшая, после которой ничто уже так в сердце не идёт и ничто так не радует. Ведическая Слава Агни-Сурия-Варуна-Индра в Преображённый, воссиявший мир перед глазами человека. Встают травы, цветы и — «светится Иерусалим, Сион Горный», в который, как в Град-Китеж, верит русская душа. В этом изменившемся, эйфорическом мире и эйфорический человек. Поцелуй любимой девушки, полученный на Пасхе, является радостным началом, залогом будущего счастья. И самый грешный из людей, освятившись в посту, очистившись от грехов, приступает с чистой душой и сердцем ко всем сокровищам Жизни. Не только Христу радуется, но всему всячески радуется человек. Всё для него становится священным, иным. И это — освящение всего, преображение, просветление и потепление вызвано вхождением Агни в мир, в травы, животных и человека. «Всё Агни, во всём Агни, в Траве, в Коровах, в человеке» — идея «Риг-Веды». Эту идею вселенскости Небесного Огня, горящего во всём, идею Яви и Прави, находящейся в Яви, как кросна ткани, несёт в себе, может и не сознавая того, русский человек. Для одних это — просветление мира от Христа, для других — от Весны и, наконец, для третьих — от Возрожденья Пастушьей Жизни. Агни небесный даёт жизнь Агнцу земному. И христианин находит Агнца в Чаше, в Воскресшем Христе. Всё, сливаясь вместе, образует ту бурю радости, в которой человек плывёт в эти дни, как чёлн, в сказочный мир. Трезвон вседневный, светлые, радостные лица людей, поцелуи, дружеские речи — всё это совместно с особыми чисто Пасхальными угощениями, блюдами создаёт ту особую «атмосферу», которой нет нигде в мире, кроме как на Руси. «В эти дни голубь с голубем целуются!» — говорит старинная пословица. Зла в эти дни нет, непристойности, лжи, несчастья нет! Оно побеждено. Смерти нет! Её попрал смертью Тот, кто воскрес из гроба на Третий День. И Вишну, «в три шага завершивший своё дело» («Риг-Веда», раздел I, чт. II, г. III, т. I, стр. 36, Ланглуа; чт. II, г. V, в. XVIII, т. I, стр. 54), принявший тело, похожее на наше, является «непобедимым Спасителем». Таким образом, ведическая сверхдревность встретилась здесь с христианской Любовью, распятой за грехи мира. Альфред Мори в книге «Легенды древности», 1883 г., Париж, говорит, что «Вишну, подобно Геркулесу, есть персонификация воздуха». Взятое однажды учёными материалистическое направление не может измениться. Эти люди всё ещё ищут «следов идолопоклонничества» во всех восточных религиях. Они не могут понять, что образ Бога должен был вырабатываться тысячелетиями, прежде чем он стал тем, каким мы его знаем. Этот образ должен был создаваться из чего-то и что-то должно было послужить для него основой. Тем более что дальше говорит автор уже о Вишну, как персонификации Солнца в зените.

На самом деле, конечно, за этими образами надо искать не материю, их породившую, ибо ею оказывается человек, а идею, которую он хотел в образ вложить!

Праздник Возвращения Солнца, как и Возвращения Милости Бога-Отца, оставившего землю во власти Кустроба, Бога Зимы, не является ещё праздником Солнца. Славяне Солнце принимали за Лик Божий, но не за Бога! Так, икона Божьей Матери, считающаяся даже чудотворной, является почитаемым изображением, но не является самой Девой Марией. Периодичность явлений природы, и в том числе разница между Зимним и Летним Солнцем, не могла не подействовать на воображение древних, примитивных людей. Но, с другой стороны, священники не могли не знать, что Солнце ещё Богом не является. След такой идеи мы находим и в христианстве, в Символе Веры: «Света от Света, Бога истинна от Бога истинна». Ведийцы считали себя «Внуками Индры-Агни-Варуны», а славяне — «Внуками Дажь-ба!» В Пасхальные дни на юге России люди веселились, как «дети Божьи», радуясь, что «смерти нет и что Христос попрал смерть смертью». Выражаясь примитивнее, Христос в их глазах «убил убивавшую смерть», потому что «смерть не смела коснуться Сына Божия», между тем она Его убила, и потому воскресший Христос убил её самое. Издревле считали наши Предки, что с наступлением Весны «Родичи потягиваются в могилках, просыпаются». И потому неудивительно, что Фомина Неделя, Радоница, празднуется на могилках, как весёлое пиршество, как общение с живущими «на Том Свете» мёртвыми. Обычай приносить на могилки усопших весенние цветы — подснежники и фиалки — как и вообще цветы, говорит о том же. Усопшему приносят цветы в знак пробуждения природы и как бы говорят: «Проснитесь! Видите, земля проснулась и зацвела!» Из ведизма славяне сохранили взгляд на умерших, как на живых «в крове Бога» Предках. Эти Предки понемногу становятся святыми. В конце концов, в перспективе времени они сливаются с Божеством и становятся сами частью Его. «Моли Правду Божью, а Родичей тоже!» — говорит на первый взгляд бессмысленная пословица. Однако она заключает в себе культ Предков, стоящих ближе к Божеству, чем смертные. Через смерть Предки становятся бессмертными, как само Божество. В Пасхальные дни «Бог ходит спереди людей». До XVI века ещё держалось на Руси древнее благочестие, и во многих местах Праздники Велика-Дня были полностью посвящены языческому пониманию Родства людей с Богом. Позже православное влияние вытеснило это понимание и придало ему смысл христианский. Тем не менее вселенская радость в эти дни иного объяснения не имеет, как то, что она означает восстановление утерянной Зимой связи с Богом. Весной и Летом, Осенью эта связь крепка, но ослабляется непрерывным ослушанием людей, от которых Бог отворачивается. Зима, таким образом, есть период, когда Бог отвернулся от людей. «Отвернулся Бог от людей, да и стало Ему их жалко», — говорит пословица. В ней — всё содержание вышесказанного.