Анализируя слова старухи, можно заключить две вещи. Во-первых, сказала она, что было два месяца. Астрономия говорит, что в незапамятные времена действительно было две луны на нашем небе, и что одна из них распалась, образуя рой астероидов (Станислав Менье. «Ле ииер томбэ’дю сиель» (Камни, падающие с неба). Париж). Когда это случилось, астрономы не знают, но как об этом могла знать старуха?

Второе: война Царя-Гороха с Царём-Панько. «У Царя-Гороха не было железа». Ведь это указание на неолитическую войну! Тогда именно иллирийцы имели бронзовое оружие, а кельты — железное. Последнее не под даётся никакому сомнению, но как всё-таки старуха могла сохранить об этом воспоминание, хоть и искажённое, легендарное, но всё-таки воспоминание? Наконец, есть и упоминание о ледниковом периоде: «Сваро заслонил Солнце». Правда, есть и в Библии слова о Всемирном потопе, который был несомненно в связи с таянием льдов ледникового периода, но старуха ясно сказала, что сведения эти шли из легендарной Эпохи Двух Царей, в Библии даже приблизительно не указанных. Конечно, имена этих двух царей легендарны. Возможно, что они даже никогда в действительности не существовали, не носили других имён, а были произвольно выдуманы, но всё равно даже и в этом случае упоминание про них и войну, ими затеянную, есть отражение действительной войны, когда-то бывшей между людьми бронзового и железного века. Мы знаем, что эта война имела место в Европе, а славян тогда ещё в Европе, по официальным данным, не было. Как же старуха могла настойчиво говорить об этом, как о прошлом, о котором «знали старые люди»?

В этом её рассказе, вероятно, основой служили действительные факты, а воображение придало им лишь внешнюю форму или, скажем, исказило эти факты. Но сами факты-то были. Мы не считаем эти слова лишь одной фантазией, а считаем их традицией, ибо рассказ старухи был передачей этой традиции, а не сказкой. «За стари часы було», — говорила она. Значит, в древности. Откуда же она могла знать такую древность? Мне самому, прежде чем я нашёл сведения о второй луне, пришлось многое перечесть и во многом сомневаться. Однако теперь мы можем считать вполне установленным факт знания старухой этого события. Знала она и про ледниковый период, и про Войну Двух Царей, один из коих обладал бронзовым оружием, а другой — железным. Из её рассказов, относящихся к «повестям старых людей», нам удалось почерпнуть многое, о чём мы скажем дальше.

В каких культурных сношениях могли быть римляне и славяне, наши предки? Вероятно, почти ни в каких. Между тем известна «Люстральная Вода» римлян, которую приготовляли наши кудесники и чародеи. В Юрьевке на Днепре эту воду приготовляли так: надо было собрать чистый снег, первый в Новом году, в новую кастрюлю, либо горшок, либо эмалированный чугунок, затем внести в дом и поставить над печью так, чтобы дым не трогал и пыль не садилась, а затем вечером поставить во дворе так, чтобы в воде были видны звёзды. Лучше всего было, если на дворе была оттепель и вода оставалась жидкой. Это было нужно для того, чтобы «звёзды нагрели воду».

Тем не менее эта вода имела нечто общее с Живой Водой ведийцев. Те употребляли для этого, кажется, дождевую воду, а в Юрьевке для этого служил свежий снег. Во всяком случае, эту воду, в которую клали кусочек ладана (олибан), нагревали, а затем купали в ней младенцев, — больных «молочной болезнью» («крут-дэ-лэ» по-французски), или мыли волосы, тронутые перхотью, ею же умывались молодые девицы, «чтоб сохранить красоту». Летом такой водой была колодезная вода, взятая на заре, так, чтобы казалось розовой. Вероятно, римская «Люстрапьная Вода» тоже была арийского происхождения. Либо же употребление таковой распространилось у славян через купцов, посещавших Рим и славянские земли.

Та же вода считалась верным средством против ревматизма и подагры. Снеговую воду пили при болезнях почек, мочевого пузыря или опухолях суставов ног и рук. Действие её было несомненным. Над этим задумывались и мы, и объясняем лечебную силу этой воды тем, что, будучи изготовленной из снега, она была как бы дистиллированной, то есть лишённой минеральных солей, и, конечно, легче растворяла мочевую кислоту в организме. Однажды нами был даже сделан анализ такой воды, показавший, что содержание минеральных солей в ней было меньше одной тысячной! Найденные же в ней соли были железные окислы и кальций. Последний был в весьма незначительном количестве, а вообще чистота снеговой воды могла считаться близкой к идеальной.

Конечно, звёздный свет, как и свет зари, имел только магическое значение, хотя роль космического света нами не выяснена. Увеличивает ли он ионизацию воды, или же придаёт ей химическую активность, мы определить не могли. Думаем, что такая вода могла быть насыщенной световыми, или космическими, электронами. Какое они производили действие на поведение воды в организме, нам неизвестно.

Однако мы отмечаем факт употребления Звёздной Воды в Юрьевке.

Юность и молодость, увлечение, влюбление находились под покровительством Млады, Ярицы, Юницы — Три Девы с Матерью Быдогощью. Быдогощ (Быдгощ) является Матерью Чувства, вдохновительницей Любви не только к противоположному полу, но и вообще ко всему. Юрьевские «старые люди» говорили молодёжи: «Як вырастешь, та возьмёт тебя Юница за руку, та поведёт к сестре Ярице с Младой, та будет Мать Будогоща благословлять, а ещё: “Иди, сыне либо дочко, до Свету (в мир, в жизнь), та люби всяко дерево, траву, птицу, скотину, люби детей, мужа (жену), та работай на них, абы им лепше было, как тебе самому!”»

Ясно, таким образом, что это как бы Вера, Надежда и Любовь с Матерью их Софией. Однако «старые люди» уверяли, что «наука» та шла из древности и про Трёх Дев знали все Пращуры, и им посвящали своих подростков, девушек и юношей. Между прочим, название Быдогощ имеется в Восточной Пруссии, этим именем назван город возле Бромберга. Возможно, что Быдогощ и Радогощ если не одно и то же Божество, то во всяком случае они близки друг другу.

«Млада пляшет, Юница песни поёт, а Ярица цветы сеет!» — говорили юрьевские крестьяне, придавая, таким образом, весеннее значение этим трём сёстрам с их Матерью.

пели весной девки на лугу. Однако эти песни пели только самые молодые девчата, по 16—17 лет. После они шли «выспевать» другие песни, как

Это песня-гадание, обращённая к Толо-Ладо с просьбой ответить, кому с весны замуж идти. Перстень, кольцо — знак замужества.

Трем Сёстрам девицы тайком на заре, утром или вечером, но чаще утром, несли чашку молока на «средокресную дорогу», то есть в то место, где одна дорога пересекает другую крестообразно. Там это молоко они выливали, говоря: «Пейте, Сестрицы, дайте мне Гриця!» (то есть мужа).

«Старые люди» на Рождественское Свято рассказывали в Юрьевке: «Когда жили на свете деды дедов и прадеды прадедов, когда прадеды пращуров и щуры щуров пасли скотину в степи далеко, далеко от нашего края, тогда жил Батько Орий, а у него было три сына: Кий, что сделал Киев, Хорув, что живёт на Полдень, а от кого хорваты пошли, да Щёк, от кого идут чехи. И пошла тогда земля трястись, а то Мор-Мара с Мороком под землёю подрались, да хлынула вода великая, да затопила степи. Уходили от той воды люди, ибо она шла помалу, подальше, в горы, а горы все высокие, да чем выше люди шли, тем выше вода великая ставала. Земля ставала всё меньшей и меньшей. Не знали люди, куда идти дальше, как на гору карабкаться. И стал Орий на колени, стал просить: “Солнце, Солнечко Красное! Может, ты — Бог?” Отвечало ему Солнце: “Нет, я не Бог, а есть выше меня, тот — Бог!” Обратился Орий к Горе: “Гора, Горе Высокая! Может, ты — Бог?” Отвечала ему Гора Высокая: “Нет, я не Бог, есть повыше меня, тот — Бог!” Обратился Орий к Туче Белой и сказал: “Туча моя Белая, может, ты — Бог?” Отвечала Туча Белая: “Нет, я не Бог, есть тот, кто выше меня, тот — Бог!” Обратился Орий к Ветру Быстрому: “Ветре мой Быстрый, может, ты — Бог?” Отвечал ему Ветер Быстрый: “Нет, я не Бог, тот, кто выше меня, тот — Бог”. Обратился Орий к Заре Утренней: “Зоре моя Ясная, может, ты — Бог?” Отвечала ему Заря Ясная: “Нет, я не Бог, есть тот, кто повыше меня, тот — Бог”. Обратился Орий к Звезде Утренней: “Звездо моя Утренняя, может, ты — Бог?” Отвечала ему Звезда Утренняя: “Нет, я не Бог, есть выше меня, тот и есть Бог”. Обратился Орий к Месяцу Красному: “Месяце мой Красный, может, ты — Бог?” Отвечал ему Месяц Красный: “Нет, я не Бог, есть выше меня, тот — Бог”. Обратился Орий к Дереву Зелёному: “Дерево Зелено, может, ты — Бог?” Отвечало ему Дерево Зелёное: “Нет, я не Бог, есть выше меня, тот — Бог”. Обратился Орий к Птице Быстрокрылой: “Птице Быстрокрылая, может, ты — Бог?” Отвечала Птица Быстрокрылая: “Есть повыше меня. Тот — Бог”. Обратился Орий к Траве Высокой: “Трава моя Высокая, может, ты — Бог?” Отвечала Трава Высокая: “Нет, я не Бог, есть тот, кто выше меня, Он — Бог”. Обратился Орий к Быку Непорочному: “Может, ты — Бог?” Отвечал ему Бык Непорочный: “Нет, я не Бог, есть тот, кто выше, тот и Бог”.