Одет мужчина был в черный кожаный костюм, на ремне с правой стороны свисали ножны, в которые был вдет меч. У незнакомца были черные с легким синеватым оттенком, как его одежда, волосы и пронзительные, далеко расположенные друг от друга, зеленые глаза. Кожа бледная, на щеках проглядывает легкая черная щетина. Брови черные и слишком густые, немного большой нос. Если бы не морщинка, плотно залегающая между бровей, я бы посчитала его произведением искусства.

В нем не было той утонченной, молодой красоты, на которой играют режиссеры подростковых фильмов, даже наоборот, я бы дала ему чуть больше сорока. Но эта грубость и спокойная властность привлекали. И мне тут же захотелось узнать, кто это.

Точнее, я знала, что это тот самый предводитель, но мне хотелось большего. Услышать нотки его голоса, манеру общения, увидеть, как он двигается, выгибает бровь от удивления. Если честно, мне самой стало неловко от такого внезапно нахлынувшего любопытства.

К моему раздражению, мужчина не двигался с места, не моргал, чтобы только не мешать мне глазеть на него. Я тут же опустила взгляд.

— Так, так, так, — проговорил он глубоким и словно немного знакомым голосом. — Женечка.

Я хотела съязвить на тему, что только папе позволено называть меня Женечкой, но почему-то не смогла сказать ему таких слов, и поэтому просто промолчала, не желая здороваться.

— Мое имя Аргос, и я несказанно рад нашей встрече.

Никакого Пети, Вани или Миши я, конечно, не ожидала, но имя Аргос ввело меня в легкий ступор.

— Ты молчишь. Отчего же? — ласково поинтересовался вождь.

— А что я должна говорить? — тихо спросила я.

— Расскажи, как ты себя чувствуешь.

— Ужасно.

Аргос вытаращил глаза от удивления, но я так и не смогла разобрать, играет он или нет.

— С тобой плохо обращались, сокровище мое?

— Да… И нет, — неуверенно ответила я. — И да, и нет. Дело не в этом. Все тело ужасно болит, особенно ноги.

— Прости, ты сама убегала от нас.

Я вспомнила ночь, когда меня похитили, и вздрогнула. Страх снова проник в меня через воспоминания, и мне поскорее захотелось выбраться отсюда.

— Зачем я здесь?

— Хочешь выпить? — спросил Аргос, делая вид, что совершенно не услышал моего вопроса. — У нас просто потрясающие вина! Тебе тут же станет легче, я обещаю, сладкая моя.

— Вино? Мне семнадцать!

— Забудь эти глупы темы, связанные с земными. Они наводят на меня тоску.

— С земными?

— Не слишком уважаю людей, несмотря на свои корни, — покачал головой предводитель.

Я громко застонала, закрывая лицо руками.

— Золото мое, тебе плохо? — раздался испуганный голос где-то у меня над ухом.

— Я вообще ничего не понимаю! — закричала я, не убирая рук. — Хоть кто-нибудь может объяснить мне хоть что-нибудь? Это просто не выносимо! Моя голова сейчас взорвется!

— Ну, успокойся, сладкая, — ласково сказал Аргос, положив руку мне на макушку.

Я тут же вывернулась и встала в нескольких метрах от странного типа. Теперь он не казался таким уж привлекательным. Наоборот, меня уже начало подташнивать. Его манера называть меня «сладкой», а уже тем более его смазливая улыбка, начинали действовать мне на нервы. Аргос словно напомнил мне педофила с тяжелой душевной травмой.

— Не молчи, красавица, — примирительно поднял руки предводитель. — Мне совсем не нравится, когда у тебя такой печальный вид. Твои глаза теряют все замечательные огоньки и перестают сиять.

— Отпустите меня.

— Нет, — мягко, но быстро возразил мужчина.

— Вы не сможете удерживать меня здесь вечно! — закричала я.

— Успокойся, моя маленькая девочка, скоро ты привыкнешь и будешь чувствовать себя как дома.

Я вскинула руки и подняла голову, страдальчески глядя в потолок.

— Да вы, похоже, с ума сошли, — злобно проговорила я. — Я в жизни не буду чувствовать себя здесь как дома, черт возьми!

— А сейчас тебе бы следовало прикусить язык, — покачал Аргос головой. — Учись проявлять уважение к тем, от которых зависит твоя жизнь. Ты должна слушаться меня.

— И не подумаю.

— Вздорный нрав, мне нравится! Никогда не любил тех, кто не имел собственного мнения. Ты правильно делаешь, никогда не нужно подстраиваться под других.

— Поэтому я и не собираюсь подстраиваться под вас! — снова закричала я.

Он, похоже, пытался либо окончательно разозлить меня, либо свести с ума. В нем я видела потенциального врага, и не могла примириться с мыслью, что когда-либо буду относиться к нему по-другому. Его ехидная улыбка заставляла мои кулаки сжиматься.

— Как тебе, кстати, платье, Женечка? — спросил мужчина, переводя тему и сразу делаясь спокойным. — Оно тебе очень идет. Зеленый — явно твой цвет, как бы странно это не звучало.

— Я люблю синий, — отрезала я.

— Да, он подходит к твоим глазам, но не к волосам.

Я вздохнула.

— Зачем вы позвали меня сюда?

— Хотел взглянуть на тебя своими глазами, — удивленно ответил Аргос, словно это было само собой разумеющееся. — Когда мои ребята принесли тебя, ты выглядела просто ужасно, и я так боялся, что ты не оправишься! Как я счастлив, что ты чувствуешь себя лучше.

— Могли бы тогда не издеваться надо мной так сильно, раз сейчас вдруг начали заботиться — фыркнула я. — У меня все тело в синяках.

— Волки, что с них взять. Мне очень жаль, дитя.

Медленно Аргос приблизился ко мне, и я едва смогла подавить желание броситься наутек. Слишком отталкивающими были его черты лица сейчас, а от запаха я и вовсе не могла нормально дышать. Он медленно дотронулся до моей щеки, в месте, где был синяк, и я почувствовала, как волна отвращения прошлась по всему телу. Ему нельзя было касаться меня! Неправильно, мерзость!

Я резко дернулась назад, отскочив к одному из столов, но он проворно последовал следом. Схватив мою левую руку, Аргос вперил в меня испытывающий взгляд. Дальше я доверилась инстинктам, потому что недавно пришла к выводу, что только они и помогают в таких ситуациях. Предводитель явно разыгрался, а я не знала, что делать. Не сводя с него глаз, я правой рукой нащупала подсвечник и со всей силой обрушила его мужчине на голову. Послышался звон, и я оказалась на свободе, хотя Аргос не упал и даже не прикоснулся к больному месту. Я продолжала сильно сжимать оружие в руках.

С самого начала было ясно, что со зрелым мужчиной мне, конечно же, не справиться, но одна лишь мысль о его руках, касающихся моей щеки, не давала опускать подсвечник.

— Женя, Женя, — медленно произнес он, поправляя свой костюм и небрежно смахивая капельку крови, которая почти докатилась до его подбородка.

— Не подходите! — крикнула я, выставляя оружие вперед.

Глупо, у него-то ведь был меч, хотя Аргос и не собирался использовать его. На лице предводителя читалось раздражение, словно он не ожидал столько смелости от назойливой мухи.

Мужчина сделал шаг в мою сторону, и я лишь сильнее сжала в руках рукоятку подсвечника, отчего костяшки на пальцах почти полностью побелели. Я осталась на месте, но не потому, что вдруг решила, что убегать — это низко, просто сзади меня был стол, и бежать, собственно, было некуда.

— Опусти это, Женя, только ведь себе хуже сделаешь.

— Хуже уже некуда! — уверенно прошипела я в ответ.

— Вот как? — расстроено произнес Аргос. — Не думал, что ты считаешь меня худшим вариантом.

На самом деле, нет. Он не был так уж плох, когда стоял в метрах десяти от меня, молчал и уже тем более не пытался прикоснуться ко мне. Без соблюдения этих пунктов, Аргос, наверное, действительно был самым последним вариантом в списке «Где и с кем я хочу быть».

— Не расстраивай меня, Женя.

Аргос протянул руку, и я тут же ударила по ней подсвечником со всей силы. Один из концов до крови содрал кожу. Мужчина зашипел от боли, и я попыталась ударить его в лицо, но он резко перехватил точно направленный подсвечник и вырвал его из моих рук.

Швырнув его в сторону, Аргос гневно посмотрел на меня. Рана на его руке набухла, и из нее уже сочилась кровь, стекая по пальцам и падая на идеально чистый пол.