— Ну что, тварь, думала, что сбежала от хозяина? — ногой он опрокинул меня на пол и наступил на живот. Внутренности сжались в болезненный комок.

— От какого еще хозяина? — я могла только хрипеть, сотрясаясь от страха и боли, — ты шавка Ленсара?

Амбал оскалился, с силой вдавливая в меня свои говноступы. Я попыталась перекатиться набок, но получила ботинком в лицо. Черт, больно!

— Хорошо, что ты знаешь, кто твой хозяин, — ощутимый пинок в бок, — научишься знать свое место. Нехорошо прятаться в лагере перебежчика.

— Да пошел ты! Откуда ты вообще взялся, урод?

Еще удар, от которого невозможно было увернуться. Я сплюнула кровью. Если это предатель, то где остальные? Почему этот мужик ведет себя, как у Ленсара дома?

— Аленушка впустила. Всех нас, — ухмыльнулся вампир, — и мы превышаем вас численностью, дружки тебе не помогут.

В глазах потемнело. Что он имеет в виду? Кого?..Но это невозможно!

— Ну здравствуй, дорогая, — пропел до ужаса знакомый голос, и на пороге возникла Алена. Да, глаза меня не обманывали. Это была ее человеческая ипостась, вполне ухоженная, с аккуратной стрижкой боб и в провокационно обтягивающем кожаном костюме.

— Смотрю, ты поладила с моей волчицей, — почти нежно прошептала брюнетка, — с Леди. Так трогательно.

— А ты вернулась с того света и увлеклась bdsm? — я насмешливо оглядела ее наряд.

— Меня вернул великодушный князь, слава Его Светлости. Со второй ипостасью я больше не связана, как раньше, но это мне даже на руку. Так притворяться я бы не смогла, — Алена зашлась хохотом и согнулась до колен, оперевшись рукой о спину, — ой не могу, а как вы искали предателя…

Значит, с помощью Ленсара эта стерва вернулась, преследовала меня, нашла, вошла в доверие, а сегодня открыла ворота сообщникам. Умно. Выйти нельзя, но впустить можно. Только как она дала им знать, что Дамиан отсутствует? Вспомнился полночный вой. А если это был сигнал?

Почему я не поняла раньше… Но поздно пить Боржоми, когда почки отвалились, как говорит Влад… Влад. Что с ним? С Алексом, с Инной, с Настей? Нет, смертную они не тронут, им нужен ребенок. А вот остальных…Нет, нельзя об этом думать!

— Судью мы ждем с распростертыми объятиями, — отсмеявшись, продолжила Алена, — против десятка Высших даже у него не будет шанса. А потом мы доставим тебя князю.

Извернувшись, я плюнула ей в лицо.

— Проучи эту дрянь! — взвилась брюнетка, — только аккуратно с волосами, хозяин просил сохранить их для коллекции.

***

Спустя полчаса или около того меня оставили одну.

Боги, помогите. Если вы есть, откликнитесь. Хоть раз. Потом вы можете опять повернуться ко мне задницей, но сейчас не допустите, чтобы Высший попал в западню.

Губы, как и все тело, быстро заживали, я бормотала молитвы в каком-то полубреду, скорее из-за психологического шока, чем от причиненной боли. В который раз было слишком сложно поверить в происходящее. Алена вернулась. Леди под ее контролем, раздвоение сознания, насколько я поняла. Раз волчицу вернули не совсем естественным способом, то она не могла остаться прежней. Интересно, остались ли у нее хоть какие-то чувства к Алексу? Я очень надеялась, что да. В противном случае, по братьям уже сейчас можно читать поминальную. С оборотнями вампиры расправятся в первую очередь. Боги, если вы есть…

— Богги к Вашим услугам, госпожа.

Я глупо улыбнулась своей галлюцинации. Похоже, очередная встряска меня наконец добила, и я сошла с ума.

— Какая я тебе госпожа, — добродушно ответила я полненькому старичку, одетому под старину, — ищи себе госпожу в клубах для извращенцев. Есть там такие дамы бальзаковского возраста…

— Госпожа, простите, если оскорбил, — старичок согнулся, насколько позволяло брюшко под кафтаном, — чем я могу загладить свою вину?

— Утюжком…для волос. Не обращай внимания, просто я свихнулась, и теперь кайфую. Давай кайфовать вместе!

— Как скажете, госпожа, — он сел рядом со мной на пол, коротенькие ножки едва доходили до моих колен.

— Как тебя зовут?

— Богги, госпожа. Я Богги — домовой, охранитель местный. Вы меня призвали, и вот он я! — он подскочил и церемонно поклонился.

Я уткнулась лицом в колени, тщетно пытаясь успокоиться. Меня душили смех и слезы одновременно. А если Богги не глюк? И я случайно призвала домового, как существо "принадлежащее к двум мирам"?

— Слушай, Богги, ты же фей, да? — старичок кивнул, рыжеватая борода при этом смешно подпрыгнула, — ты не мог бы найти кое-кого и передать сообщение?

— С радостью. Кому желаете передать?

— Дамиану Лантарини, — сморгнув слезы, я стала диктовать "послание".

Потянулись одинаковые, как рубашка карточной колоды, дни в заключении. Сон — подачка в виде пакетика для переливания — побои, и так по кругу. Я отчаянно прислушивалась к обрывкам разговоров и к голосу крови — пульс Светки, братьев и Насти стучал в стенах этого дома, как горох в запаянной банке, выдавая боль, страх и отчаяние. Но они хотя бы живы. Под окнами дежурили сразу несколько высших — какая честь для меня! Сколько было под дверью, я предпочитала не выяснять, но приглушенные разговоры не оставляли сомнения в их присутствии. Я одновременно и молила о появлении Дамиана, и страшилась этого. Что, если Богги не смог передать сообщение? Я несколько раз пыталась призвать забавного человечка, но он не появлялся, и закралась мысль, что это все-таки был глюк. Временное помутнение рассудка. Одновременно с тем, что заняться в четырех стенах было особо нечем, кроме перебирания нарядов, крыша стремительно ехала. На третий день после стандартного "урока вежливости" я даже не делала попыток подняться и осталась лежать на полу в луже собственной крови. Может, потрепали сильнее обычного, но мне уже было все равно.

Спустя какое-то время регенерация взяла свое, позаботившись о сращении костей и восстановлении тканей, а тело окутала приятная истома. Взгляд сфокусировался, я встала на четвереньки и из этого положения, будто привыкая к нему и оценивая способность подняться, выпрямилась во весь рост. Оставляя на благородном дереве багровый маслянистый след, поплелась в ванную. Даже странно, что мне оставили эти удобства, а не бросили куда-нибудь в подвал с ведром для испражнений. А может, это такой ход в стиле Ленсара, чтобы "дом перебежчика" стал ассоциироваться с тюрьмой? Если так, то у них, черт возьми, получалось.

Даже в душе, под струями воды, в пульсации музыки чувствовался раздражающий диссонанс. Я потянулась к пульту и убавила громкость. Так, лучше бы это аппаратура полетела. Теперь четко слышались выкрики и звуки потасовки.

Я натянула первое, что попалось под руку, и осторожно приоткрыла портьеры. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, и можно было не бояться получить ожог. А вот внизу было жарко. Двое вампиров от души набивали друг другу морду, то катаясь по ухоженной брусчатке, то совершая безумные сальто и отталкиваясь от стен. И когда один потерял равновесие, в руке второго сверкнул кинжал, вроде того, что был у Дамиана в нашу первую встречу. Миг — и голову срезали так легко, как будто сняли пенку с кофе. Я зажала рот ладонями, чтобы не закричать. Тело тем временем рассыпалось в прах, и победитель наступил на кожаную куртку побежденного. Пепельное облако окутало высокую фигуру, оседая на волосах и лице. Так, это свой или чужой? Я быстро задернула рифленую ткань, пытаясь унять дрожь в руках. Не у него же спрашивать! Когда я решилась снова посмотреть в окно, дворик был пуст, исчезла даже одежда. О произошедшем напоминали только потрепанные кусты гортензии.

Хм…если моей охраны на посту больше не наблюдается, значит, ее устранили, и тот вампир был от Дамиана. Дышать стало легче.

Теперь надо осторожно проверить, как остальные. Так как нож у меня изъяли в первый же день, я попробовала раздобыть хоть что-то, похожее на оружие. Нашлась только пара острых булавок для волос в виде колибри с механическими сердцами. Бронзовые изделия представляли собой настоящее произведение искусства, я против воли залюбовалась, неумело закалывая ими свою шевелюру. В этот самый момент хлопнули дверью.