Два месяца назад.

От звука моего голоса он изменился в лице, как будто обознался, а потом мир на какую-то долю секунды вспыхнул рентгеновским излучением — я увидела, что передо мной гниющий труп. В то же время меня пронзила боль, граничащая с исступленным экстазом. Душа медленно погружалась в бездну, подчиняясь ритму движения наших переплетенных тел, во мне поднимался огонь, идущий из самого ада, и мне это…нравилось. Безумно нравилось. Отдавать ему себя. Превращаясь в ничто. Я запрокинула голову и встретилась затуманенным взглядом с неземными существами, заключенными в плоскости фрески.

Это меня отрезвило, морок рассеялся. Краска отхлынула от щек, и хотя надо мной был не скелет, а мужчина из плоти и крови, суть оставалась неизменной. Вернулись и боль, и страх. Ленсар почувствовал перемену в моем поведении, и его совершенные черты ожесточились. Теперь его целью явно стало разорвать все внутренние органы. Прошла целая вечность, прежде чем он содрогнулся, как зверь, и оставил меня в покое. Зажимая пульсирующую отметину на шее, я апатично смотрела, как он отходит и застегивает на все пуговицы свою белоснежную рубашку. Главное, это закончилось.

Вошел "агент" — вероятно, он был поверенным во все дела своего босса.

— Приберись здесь, — приказал Ленсар, — и проследи, чтобы до исповеди ничего непредвиденного не случилось.

Он ушел, картинно хлопнув дверными створками, а агент все тем же учтивым тоном, что и вначале — как будто ничего не произошло! — попросил следовать за ним. Я натянула изорванную одежду и тенью пошла за слугой. Внутри была пустота, как будто душу выпотрошили.

Он отомкнул тяжелую дверь, я шагнула вперед, и ключ снова повернулся в замочной скважине. Вот и все, клетка захлопнулась. Я машинально отметила дорогую мебель, гардероб с не менее дорогой брендовой одеждой (золотая клетка!), ванную комнату и вазу с фруктами на кофейном столике, от вида которых желудок напомнил о себе недовольным ворчанием. Но сперва в душ.

Я простояла под обжигающими струями часа два, до сих пор ощущая кожей прикосновения Ленсара, но хотя бы отмылась. То, что должно происходить только между любящими людьми…ну или уж точно с согласия двоих, у кого-то в порядке вещей и по принуждению. Никогда бы не подумала, что буду причастна к третьему пункту. От второго я в свое время не получила ничего, кроме довольно сомнительного удовольствия, а первый…

"Не наматывай сопли на кулак", — насмешливо образумил внутренний голос. Чем ныть, лучше присмотреть что-то из одежды, раз моя безнадежно испорчена. В оборванном шмотье далеко не убежишь. Я выбрала черную трикотажную кофту с V-образным вырезом, удобные облегающие джинсы, которые сидели как вторая кожа, и высокие сапоги на низкой подошве. То, что я видела в зеркале, меня вполне устраивало…пока за моим плечом не появилось чужое, заспанное лицо.

— Прости, что напугала, — виновато произнесла девушка. Очень худенькая шатенка, в футболке, болтающейся на ней мешком, и тренировочных штанах. На вид младше меня, — я Лина.

— Ева.

— Ты попала не по адресу, — грустно пошутила Лина, — есть хочешь?

Я улыбнулась. Неужели все видно по глазам?

Здесь была и кухня, причем обставленная по последнему слову техники. Моя соседка поставила передо мной прозрачную салатницу с винегретом. Никогда его не любила, но сейчас уничтожила за полминуты.

Лина включила электрический чайник и села рядом.

— Так на что ты променяла свою жизнь?

— Прости?

— Кем ОН был для тебя — спонсором, покровителем, продюсером, спутником жизни? — терпеливо разъясняла Лина, — все его жертвы получают мечту на год, после чего попадают сюда.

— А потом? — напряглась я.

— Думаю, ты уже знаешь. Он использует нас как доноров, до полного иссушения. Кто-то выдерживает пару месяцев, кто-то годы. Зависит от запаса жизненных сил…

— И как долго…он тобой кормится?

— Пятый месяц, — тихо ответила шатенка. Так вот чем объясняется ее болезненная худоба, — и разве стоила того моя актерская карьера…, - она невесело улыбнулась, — пока только я о себе рассказываю.

— Извини, — как ей объяснить, что я не заключала "сделки с дьяволом"? Верно, рассказать, как есть, — он хочет исповедоваться.

И тут же прочитала в глазах Лины сочувствие.

Я подалась вперед:

— Пожалуйста, расскажи об этом все, что знаешь.

— К сожалению, ничем не могу помочь, — девушка виновато отвела взгляд, — слышала только то, что он проводит ритуал каждый месяц, в пике луны…три ночи…Может, другие знают больше.

— А кто еще здесь?

— Именно здесь, — Лина обвела рукой помещение, — я и Саша. Она в другой комнате, очень слаба… А вообще целое крыло дома занято под "пищу".

Подозреваю, что эти апартаменты — камера смертников. Этой мыслью я и поделилась с Линой.

— Знаю, но мы отсюда выберемся. За пять месяцев я обзавелась кое-какими связями, — при этих словах она продемонстрировала ключ.

— Ничего не понимаю. Почему ты до сих пор…

— Одной мне не справиться, — испуганные глаза девушки особенно четко выделялись на осунувшемся лице, — там сплошной лабиринт…и темнота…

— Тогда почему не сбежать днем? Днем вампиры должны спать, разве нет?

— ОН никогда не спит. Он не такой, как обычные вампиры, вроде его прислуги. И днем запирается в своем кабинете. Говорят, он чувствует каждый камень этого замка, слышит каждую мысль…Но по ночам он отсутствует. У нас действительно есть шанс…если решимся.

— Терять нам все равно нечего.

— По рукам.

Настоящее время.

Только что я была в замке Ленсара, а теперь снова подвешена над пропастью. Начинаю сомневаться, что в действительности реально, а что нет. Как странно, что я раньше ничего из этого не помнила. Как жаль, что теперь вспоминаю…

Два месяца назад.

Мы держались друг друга, и несмотря на кажущуюся неуверенность Лины, я скоро заметила, что она шла не наугад.

— Ты знаешь направление?

— Я видела план замка. Все будет хорошо. Главное, избегать кромешной темноты — ночью вампиры видят не хуже, чем днем, а мы можем попасться очень глупым образом.

Логично. Но скоро и мои глаза немного привыкли к темноте — я смогла различать силуэты там, где раньше не видела дальше вытянутой руки. Впереди не было ничего, только длинный коридор и…

— Ты слышишь этот звук?

— Нет, какой? — непонимающе отозвалась Лина.

Странный шум становился громче, как будто то, что было его источником, приближалось на стремительной скорости.

— И сейчас не слышишь? Этот лязг цепи…

— Прости, — донесся до меня ее сдавленный голос, я обернулась и с опозданием увидела руку, занесенную для удара.

…Кажется, прошла только пара секунд. Голова гудела, будто придавленная к полу чем-то тяжелым, а Лина убегала в противоположном направлении. Силенок маловато, чтобы как следует вырубить, но я все равно не успевала уйти. Металлический скрежет над ухом оборвался, и я медленно, с содроганием подняла взгляд.

Непропорционально крупный и в то же время очень худой для волка, с седыми подпалинами, зверь обнажил ряд смертоносных зубов… и в мгновенном прыжке настиг Лину. Ее крик потонул в противном булькающем звуке, а я отползала и потрясенно смотрела, как он вспарывает внутренности своей жертвы, поднимая веер кровавых брызг. Лязг цепи от его ошейника вернул меня к реальности, я поднялась и осторожно перешла на шаг, а потом на бег. Сердце бешено колотилось — это я должна была стать приманкой, пока Лина пройдет мимо местного цербера, но девчонка не учла, что хищники не реагируют на "падаль". Они предпочитают охотиться.

Ладно, сейчас мне повезло, но неизвестно, что дальше. Лина могла знать, но она мертва. И если разобраться, она мало в чем виновата. На что только не пойдет отчаявшийся человек… Господи, что это опять такое? Нет, всего лишь цепь, свернутая кольцами, поэтому я и приняла ее за змею. Такая длинная… Мне кажется, или она разматывается?…зверь возвращался!