— Знаешь, мне бы следовало познакомиться с этим твоим ангелом.

Де Вральи прищурился.

— Может быть, — начал он, — может быть, ангел является только мне. В конце концов, это ведь я — самый великий рыцарь в мире.

Гастон вздохнул и подошел к окну, обратив внимание на коленопреклоненную одинокую фигуру рыцаря. Трупы уже убрали, обернули в ткань и подготовили для захоронения, однако альбанский воин все еще оставался на мощенном брусчаткой дворе.

— Что ты собираешься делать с тем человеком? — поинтересовался он.

— Отвезу к королю, чтобы доказать мою отвагу и мастерство, потом потребую за него выкуп.

Соглашаясь, Гастон кивнул.

— Надо предложить ему вина.

Де Вральи помотал головой.

— Он наказан за проявление слабости, ибо его обуял грех гордыни, когда он посмел бросить мне вызов, и за совершенные им ошибки. Ему следует стоять на коленях от стыда за содеянное до конца жизни.

Чуть повернув голову, Гастон посмотрел на брата и провел рукой по коротко стриженной бороде. Что бы он ни собирался сказать, стук в дверь его прервал. Заглянул Йохан.

— Месье, вас спрашивает какой–то чиновник из города.

— Отошли его прочь.

Немного погодя, Гастон едва успел налить себе вина, Йохан появился снова.

— Он говорит, что вынужден настаивать. Он — не рыцарь, всего лишь знатного происхождения горожанин. Доспехов на нем нет. Утверждает, будто здешний шериф.

— И что? Отошли его прочь.

Гастон положил руку на плечо брата.

— Их шерифы — официальные представители короля. Спроси его, что ему нужно.

Послышался голос Йохана, затем раздались крики, и дверь с шумом распахнулась. Гастон и де Вральи обнажили мечи. Из соседних комнат высыпали их люди, некоторые до сих пор были в полном рыцарском облачении.

— Вы — Жан де Вральи? — спросил вошедший.

Его, казалось, совершенно не беспокоило то, что он окружен вооруженными до зубов иностранцами, каждый из которых по меньшей мере на голову выше него. Одет он был в дублет и чулки, на ногах высокие сапоги, на поясе длинный меч. Возрастом за пятьдесят. Начинал грузнеть. Лишь отороченный мехом капюшон, манера поведения и меч говорили о нем как о весьма значимом человеке, причем крайне рассерженном.

— Я, — ответил де Вральи.

— Именем короля повелеваю вам проследовать под стражу за убийство…

Удар Раймонда Сент–Дэвида ввел шерифа в бессознательное состояние.

Тело с грохотом рухнуло на пол.

— Ба–бах, — съязвил Раймонд.

— Все они тут какие–то доверчивые, — сказал де Вральи. — Привел он с собой стражу?

— Не-а, — ухмыльнувшись, ответил Сент–Дэвид. — Притащился один!

— Что ж это за страна–то такая? — удивился Гастон. — Здесь что, одни придурки?

Утром слуги Гастона вывели со двора не спавшего всю ночь альбанского рыцаря и усадили в телегу, куда поместили и его доспехи, а лошадей привязали сзади. Гастон попытался разговорить альбанца, но натолкнулся на полный ненависти взгляд.

— По коням! — скомандовал де Вральи.

Приказ вызвал недовольное ворчание — без крайней необходимости рыцари старались не гарцевать на боевых конях. Хороший жеребец, отлично выдрессированный, стоил как несколько комплектов доспехов, поэтому растянутая мышца или сухожилие, порез или потерянная подкова влетали в копеечку.

— Нам следует произвести хорошее впечатление на графа.

Рыцари де Вральи выстроились попарно в колонну на огромном внутреннем дворе, а солдаты готовились к маршу на поле за городом. У них имелась почти тысяча копьеносцев в придачу к тремстам копьям. Гастон уже выезжал за ворота, чтобы проверить их готовность, но повернул обратно.

Хозяин постоялого двора с мрачным лицом подошел и заговорил с альбанским рыцарем, сидевшим в телеге.

Де Вральи осклабился, и Гастон понял, что будут неприятности.

— Эй, ты! — заорал гигант, зычный голос разнесся по всему двору. — Я должен воздать должное твоему гостеприимству, господин владелец! Обслуживание у тебя просто ужасное, дрянное вино, да еще ты встрял в дело, касавшееся двух рыцарей. Что скажешь в свое оправдание?

Хозяин с лицом загнанной в угол крысы упер руки в бока, Гастон покачал головой, собираясь переговорить о нем с братом.

— Я… — начал было хозяин, но один из оруженосцев де Вральи, уже спешившийся, подошел и врезал ему. Удар пришелся в висок, и владелец гостиницы беззвучно свалился.

Остальные оруженосцы загоготали, когда де Вральи бросил на распростертое тело маленький кошелек.

— Вот плата, хозяин, — усмехнулся он. — Мы научим этих невежд вести себя, как подобает цивилизованным людям, а не скотам. Сжечь гостиницу!

Еще до того, как последняя повозка их немногочисленной армии выбралась из города, над Лорикой поднялся уходящий высоко в небо столб дыма.

Час спустя Гастон, ехавший рядом с братом, увидал впереди — там, где дорога из Лорики пересекала Северный тракт, — графа Тоубрея с эскортом. Его сопровождало пятьдесят копий — огромная по меркам Альбы сила. Граф был облачен в полный комплект доспехов, со шлемом на голове. Посланный герольд передал приглашение великому де Вральи и его ближайшему окружению проехать вместе с ним и встретиться с графом под сенью огромного дуба, одиноко стоявшего у пересечения двух дорог.

Гастон улыбнулся, оценив предупредительность графа.

— Наконец–то нашелся тот, кто понимает, как устроен этот мир, — заметил он.

— Он вырос среди нас, — согласился де Вральи. — Поедем же и встретимся с ним. Он выдвинулся на встречу с шестью копьями, возьмем с собой столько же.

Когда они подъехали, граф поднял забрало.

— Жан де Вральи, господин де Рут?

Кивок.

— Вы меня не помните, поскольку я был слишком молод, когда вы изволили путешествовать по Востоку. А это мой кузен Гастон, лорд Э.

Тоубрей по очереди дотронулся до руки каждого из прибывших: латная рукавица об латную рукавицу. Его рыцари невозмутимо наблюдали за происходившим, забрала опущены, оружие наготове.

— В Лорике были какие–то неприятности? — поинтересовался граф, указывая на столб дыма на горизонте.

— Вовсе нет, — заявил де Вральи, — я всего лишь преподал несколько уроков. Эти люди напрочь забыли, что значит держать в руках меч и как выказывать уважение тем, кто обучен им пользоваться. Самонадеянный рыцарь бросил мне вызов, и, естественно, я его победил. Теперь отвезу в Харндон, где потребую за него выкуп, после того как представлюсь королю.

— Мы сожгли постоялый двор, — перебил его Гастон, посчитав речь брата глупой и утомительной.

Граф внимательно посмотрел на де Вральи.

— Какой постоялый двор? — требовательно спросил он.

Гигант встретился с ним взглядом.

— Мне не нравится, когда меня спрашивают таким тоном, милорд.

— На вывеске были два льва. Знаете такую? — подался вперед Гастон, чуть оттеснив кузена.

— Вы сожгли «Два льва»? — не поверив своим ушам, переспросил граф. — Эта гостиница простояла столетия. Здание было построено еще во времена Архаики.

— Думаю, здесь хватит селян, чтобы выстроить на том месте новый свинарник, — нахмурился де Вральи. — Забегали, как крысы, туша пожар, я, так и быть, не стал препятствовать. И это несмотря на оскорбление. Преподать им урок было просто необходимо.

Граф покачал головой.

— Вы прихватили с собой так много людей. Тут, похоже, сотни три рыцарей, не правда ли? Во всей Альбе, полагаю, найдется всего–то порядка четырех тысяч рыцарей.

— Вы хотели сильную армию, когда посылали за мной, — заявил де Вральи. — И вот я здесь. У нас есть общее дело… у меня при себе ваше письмо. Просили привести с собой всех, кого удастся собрать. Вот они.

— Я и позабыл, насколько велики богатства Востока, мой друг. Триста копий? Сейчас я смогу их оплатить, но после весенней кампании, скорее всего, нам придется пересмотреть условия договора.

Де Вральи глянул на брата.

— Действительно, после весны нам понадобится новое соглашение.

Внезапно телега в середине колонны привлекла внимание графа.