На ее лице засияла улыбка. Он все смотрел на нее, надеясь, что до рассвета еще далеко.

— Подумать только, теперь он станет моим.

Красный Рыцарь прижал лоскуток к сердцу, потом засунул в гамбезон и поцеловал ей руку.

— Чего ты хочешь?

— Тебя.

Она усмехнулась.

— Глупо. А что ты вообще хочешь от жизни?

— Сначала тебя.

Снова усмешка.

— Мне не до этого. Я хочу счастья для всех людей. Жить свободно. И хорошо. Чтобы все были сыты и здоровы. Мне нравится видеть людей счастливыми. И храбрыми. И добрыми.

Красный Рыцарь поморщился.

— Должно быть, война для тебя — тяжелое испытание. Храбрыми и добрыми?

— Да, — подтвердила она. — Ты меня плохо знаешь пока что. Теперь твоя очередь. Чего же ты хочешь?

Капитан не смел сказать ей правду, но и врать ему тоже не хотелось. И он попытался нащупать золотую середину.

— Бросить вызов самому Богу и собственной матери, — ответил он, уверенный, что ее лицо исказится в праведном гневе. — Стать лучшим рыцарем в мире.

Девушка посмотрела на него. Ее лицо сияло в свете луны.

— Ты?

— Если ты можешь быть монахиней, я могу быть лучшим рыцарем. Если ты, истинная королева любви, можешь противостоять собственному телу, чтобы оставаться монахиней, то я, проклятый Богом грешник, могу стать великим рыцарем.

Он рассмеялся. И она вместе с ним.

Именно такой он бы хотел ее запомнить во веки веков — смеющейся при свете луны, не сдерживающей своих чувств. Амиция развела руки, они обнялись, и она удалилась, ступая почти неслышно.

Его не переставало трясти от холода. Он взлетел по ступенькам в командный пункт, залпом осушил остывшее вино с пряностями. Но, прежде чем отправиться спать, разбудил Тоби и послал его за сэром Адрианом, войсковым секретарем. Мужчина вошел едва слышно, одетый в тяжелый шерстяной халат.

— Я, конечно, не собираюсь распускать нюни, но вы знаете, который сейчас час? — поинтересовался писарь.

Капитан осушил еще одну кружку вина.

— Хочу, чтобы ты расспросил всех и вся, — заявил Красный Рыцарь. — Не знаю, кого ищу, но надеюсь, ты сможешь отыскать его для меня. Знаю, что это все похоже на бессмыслицу, но в крепости изменник. У меня есть кое–какие подозрения, но ни одного доказательства. Кто может отсюда поддерживать связь с внешним миром? Кто тайно ненавидит настоятельницу? Или тайно любит Диких?

Он едва не поперхнулся, произнося последние слова.

Писарь помотал головой. Зевнул.

— Поспрашиваю. А теперь можно я вернусь в кровать?

Капитан чувствовал себя последним глупцом.

— Возможно, я ошибаюсь.

Сэр Адриан закатил глаза… Правда, сперва выждал, пока за ним закроется дверь.

Красный Рыцарь допил вино и, не раздеваясь, грохнулся на кровать. Когда из часовни раздался колокольный звон, постарался не считать, сколько раз он прозвучал, так было легче притвориться, что впереди у него целая ночь сна.

«Осада Лиссен Карак. День третий».

Майкл слышал храп капитана и дулся на него. Лучники не преминули рассказать, что полночи тот «был занят» симпатичной монашкой, и юноша отчасти завидовал, отчасти ревновал и отчаянно восхищался. И, конечно же, был страшно зол. Это нечестно.

Вот уже третий день ничего не происходило, и Майкл начал сомневаться, а не ошибся ли капитан. Ведь он сказал, что враг будет атаковать.

Весь день туда–сюда над крепостью летали виверны.

Что–то поистине громадное ревело и ревело — высокий чистый звук, слишком громкий и оттого пугающий, доносился из леса.

«Сегодня ничего не происходило. Мы заметили, что враг собирает древесину, видно, хочет восстановить сожженные нами лодки. Капитан предупредил, недалек тот день, когда они возведут и боевые орудия, вставшие на сторону Диких люди вероломно научат чудовищ их использовать. Туман не рассеивался весь день, поэтому стражники на крепостных стенах могли видеть только вдаль, хотя и на многие лиги, а вот в полях рядом с замком почти ничего разглядеть им не удавалось. Говорят, настоятельница может видеть сквозь туман.

Целый день до нас доносятся удары топоров.

Ближе к закату было замечено передвижение значительных сил врага. Мы видели, как качались верхушки деревьев, как в лучах заходящего солнца сверкало оружие. А еще слышали рев множества чудовищ. Капитан считает, они форсировали реку. Он приказал выставить патруль, когда еще один вражеский отряд, больший, чем предыдущий, занял позицию в лесах напротив нашей траншеи, но, увидев, что противник не атакует, отпустил нас на обед».

Майкл откинулся на спинку стула. Он довольно скверно вел журнал и знал, что опускает многие важные детали. Уилфул Убийца подстрелил боглина на расстоянии почти в триста шагов, он стрелял с высокой башни сквозь туман и при легком ветерке на рассвете. Теперь же, хорошенько накачавшись пивом, которым его угостили приятели, лучник был пьян как сапожник. К счастью, атак не ожидалось. Как и других значимых или знаменательных событий. Примерами ведения войскового журнала для Майкла служили прочитанные истории из библиотеки отца, и лучники в них никогда не упоминались.

В комнату вошел капитан. Под глазами темные круги.

— Иди спать.

Дважды повторять Майклу не пришлось. Около двери юноша замешкался.

— Атаки не было.

— Должно быть, именно благодаря особому таланту высказывать очевидные факты ты пользуешься столь большой популярностью, — раздраженно заметил Красный Рыцарь.

Майкл пожал плечами и извинился. Капитан почесал затылок.

— Я был уверен, что он атакует траншею именно сегодня. Вместо этого он направил неведомо кого — боюсь, сильный отряд — на юг вдоль реки, хотя мы сожгли его лодки. Там, похоже, караван, и его–то он и собирается уничтожить, а я никак не могу ему помешать или хотя бы попытаться, пока противник не попадется в мою незамысловатую ловушку. А он что–то туда не спешит. — Красный Рыцарь хлебнул вина. — Все чертова гордыня. На самом деле я не могу предсказывать действия врага.

— Но до этого–то у вас все получалось, — возразил Майкл.

— Удача, — сказал капитан, — ничего более. Иди спать. Веселье на осаде закончилось. Если он не ринется на мою замечательную траншею…

— А зачем ему это?

— А кто спрашивает: ученик капитана или оруженосец? — поинтересовался капитан, наливая себе еще вина и пролив мимо самую малость.

— Просто заинтересованный сторонний наблюдатель, — ответил Майкл, сделав неопределенный жест и нечаянно сбив кружку со стола. — Извините, милорд, я сейчас принесу еще.

Красный Рыцарь потянулся и зевнул.

— Нет, я и так выпил слишком много. Он должен поверить, что в траншее окопались солдаты и что одним мощным ударом он сможет ее захватить и перебить половину моих людей.

— Но там же действительно есть люди, — удивился Майкл. — Я видел, как вы их туда направляли.

Капитан хитро улыбнулся. Оруженосец покачал головой.

— Тогда где же они?

— В Замке у моста. Отличный план, но либо он все разнюхал, либо опасается попробовать нас на зубок.

Красный Рыцарь глянул на пустую кружку и состроил гримасу.

— А где мисс Ланторн? — поинтересовался он. — Почему бы тебе ее не проведать?

Майкл отвесил поклон.

— Спокойной ночи, — пожелал юноша, выскользнул в переднюю и прислонил свой соломенный тюфяк к двери в комнату капитана.

Поиски факела в темноте заняли целую вечность.

Элисса сидела на бочке, развлекая добрую половину гарнизона непристойной историей. Но младшей сестры там не оказалось.

Мэри пила вино в западной башне с прачкой Лизой, Сью Оакшот, дочерью швеи, Плохишом Томом, сэром Джорджем Брювсом и Фрэнсисом Эткортом. На столе валялись карты и кости, женщины громко смеялись. Когда Майкл заглянул к ним, все семеро обернулись.

— Ее здесь нет, — прокричал Том и захохотал, остальные мужчины тоже снисходительно засмеялись, и юноша ретировался.