После встречи с "Икаром", Валера потребовал от Мурынина, чтобы в систему управления катером внесли изменения — для подобных манёвров требовалось ускорение в сотые доли "же". В результате, все последующие модели катеров стали оснащаться дополнительным переключателем ускорения, для более деликатной работы.

— Сотый, катер развернули, ускорение переключили. Ждём указаний.

— "Диоген", ваше положение на прямой "Земля — Луна"?

— Понял, сотый, положение абсолютное, без отклонений.

— Понял, "Диоген". Борт три — шесть, начинаем разгон. Ускорение "половина". Поехали.

— Понял, сотый. Ускорение "половина".

На катерах вновь возникла тяжесть равная половине земной. Обе машины, с ускорением в пять метров в секунду, двинулись навстречу станции. Через пару минут Валера объявил:

— Внимание, борт три — шесть, начать торможение.

Меньше, чем за пять минут катера покрыли расстояние в сто километров. Теперь станция находилась от них в тридцати — сорока километрах, её отчётливо было видно на экране радара. Но прежде ещё было нужно перейти на её орбиту. Валера определил угол между катером, станцией и её орбитой, сделал небольшую поправку на отставание, чтобы не столкнуться со станцией, определил время разгона и торможения.

— Внимание, борт три — шесть, — объявил он, — тангаж на корму двадцать восемь градусов, правый крен пять градусов, ускорение три десятых. Как поняли?

"Дракон" ответил, что всё понял, тогда Валера сказал:

— Начинаю отсчёт. Три, два, один, старт.

Через пять минут машины перешли на торможение, а ещё через пять — вышли на орбиту станции. Теперь она была на расстоянии каких-нибудь сотен метров, сверкающая в лучах солнца. Вновь скорректировали курс, затем Валера объявил:

— Борт три — шесть, включить систему автоматического торможения. Ускорение, одна сотая. Как поняли?

— Понял, сотый. Система автоматического торможения включена. Ускорение — одна сотая.

— Поехали.

Катера едва заметно двинулись навстречу станции. Движение, неуловимое глазом, чутко фиксировалось радаром, высвечивавшим на экране меняющиеся данные о расстоянии и скорости. Валера, держа палец на кнопке системы автоматического торможения, напряжённо отсчитывал секунды, убывающие на мониторе компьютера. Через пять минут, когда до станции оставалось несколько метров, Валера дал сигнал на торможение.

— Внимание, стоп, машина!

Система автоматически определила величину тормозного импульса для данной скорости, почти мгновенно погасив скорость, заставив пилотов дёрнуться в креслах. Теперь оставалась заключительная стадия стыковки.

— Избушка, избушка, — позвал Валера, — повернись к лесу задом, ко мне передом.

В эфире послышалось какое-то хихиканье, затем сказали:

— Понял вас, начинаю разворот.

Станция начала поворачиваться, носом по ходу движения.

— Борт три — шесть, оставайтесь на месте, — приказал Валера. — "Диоген", мы начинаем разворот. Поехали.

— Понял вас, сотый.

Катер Валеры также начал разворачиваться, но в другую сторону — кормой вперёд. Система стабилизации погасила остаточное движение, после чего Валера повернул катер вдоль оси, "положив" его на бок — в соответствии с положением станции.

— Внимание, "Диоген", — сказал Валера. — Начинаем стыковку. Надеть шлемы скафандров. Как поняли?

— Вас понял. Шлемы надели, к стыковке готовы.

— Молодцы. Поехали.

Катер, с ускорением в сотую долю "же", двинулся навстречу станции. После разворота, Валере ориентироваться приходилось с помощью видеокамер, установленных на стыковочном модуле. Саша Зубов волновался так, словно это он ведёт катер. Валера, предельно сосредоточенно, но вполне уверенно, подводил катер к станции.

— Внимание, "Диоген", — сказал он. — Удар.

Едва приборы отметили касание, сработала система автоматического торможения, молниеносно погасив скорость катера до орбитальной, вжав пилотов в кресла.

— Приехали, — вздохнул облегчённо Валера, окидывая взглядом приборную панель.

Жёсткий захват станции, давление всех систем в норме. Можно открывать люк.

— Все живы? — поинтересовался Валера.

— Все.

— Тогда, открываем люк. Займись, — Валера кивнул Саше.

Тот поплыл в салон, затем открыл люк в причальный модуль. Здесь было тесно в скафандре. Развернувшись, он открыл клапан, чтобы уровнять давление между люками двух отеков. Если этого не сделать, то люк будет просто невозможно открыть — давление воздуха прижимает его с силой в несколько тонн. Когда давление выровнялось, Саша сказал:

— Открываю.

— Давай, — подтвердил Валера, следя за датчиками давления на экране компьютера.

Саша открыл люк, отвёл его в сторону.

— Сотый, — сказал Дима, — мы открываем.

— Понял.

Открылся второй люк. В причальный модуль втиснулся Дима.

— Привет, — сказал он

— Заходи в гости, — пригласил Саша.

— Димка, — вмешался Валера, — подключи жилой отсек к общему управлению.

— Понял.

Он соединил гибким кабелем оба модуля в единую сеть.

— Готово, — доложил он.

— Отлично. Развернуть станцию в рабочее положение.

— Понял, — Дима уплыл в свою часть станции, Саша за ним, и через некоторое время "Диоген" начал разворот.

Валера молча наблюдал, как реагируют приборы на действия Димы. Основное управление было теперь в рабочем отсеке, пульт перед Валерой стал дублирующим.

Когда станция закончила разворот, направив свои телескопы на Землю, в жилом отсеке, ставшем теперь кормой станции наступила полночь, с яркой луной в иллюминаторах.

Как обычно, в невесомости, у Валеры испортилось зрение, в голове стучало от прилива крови — организм пытался адаптироваться к необычным условиям. Начало казаться, что он висит вниз головой над бездонной пропастью. Если этому долго не мешать, то, Валера по опыту это знал, появится тошнота. Чтобы не допускать этого, он перевёл взгляд на внутреннюю обшивку катера. Восприятие резко изменило перспективу — теперь казалось, что он лежит на спине и смотрит вверх. Удивительное свойство восприятия, оказывается не всё так однозначно! Развернув кресло, Валера выплыл в салон. Здесь, хотя конструктора и постарались стереть грань между верхом и низом, равномерно распределив оборудование по всей поверхности, возникало ощущение, что находишься в трубе, и можно было выбирать в какой — горизонтальной или вертикальной. Валера предпочитал горизонтальную, такая казалась просторнее.

— Разрешите снять скафандры? — раздался в наушниках голос Димы.

— Разрешаю, кроме Димы, — сказал Валера, очнувшись.

Оказавшись в стыковочном модуле, он внимательно осмотрел место соприкосновения двух отсеков, поглядел на приборы, напряжённо прислушиваясь, хотя из звуков на станции были слышны лишь голоса ребят, рассказывавших Саше о трудностях бытия, на фоне шумов системы терморегулирования.

Протиснувшись в метровый люк, он оказался в рабочем отсеке. Сняв шлем и перчатки, Валера поздоровался:

— Привет, охламоны. Как жизнь? Нормально?

Лёша с Сашей были уже без скафандров, Дима, которому предстояло возвращение на Землю, глядел на них с грустью. Ребята стали рассказывать Валере о проделанной работе, вручили ему фотоплёнки с заснятыми спутниками. Охота оказалась увлекательным занятием, очень понравившемся мальчишкам. Они требовали новых плёнок.

— Я вам полный катер привёз, — сказал он, усмехаясь, — там возьмёте.

Проведя с ними инструктаж по технике безопасности, и определив порядок действий в случае нештатных ситуаций, он напоследок сказал им:

— Вот что. Кассету со стыковкой отправите на Луну, и чтоб каждый из вас выучил её на зубок. Поняли меня? Поехали Димка. Чао, какао!

Покинув станцию, Валера с Димой перебрались на ожидавшего их "Дракона".

— Красота, — сказал Валера, оглянувшись на станцию перед входом в шлюз.