Через несколько минут пришёл конструктор, тоже уже не молодой мужчина, в сером костюме семидесятых годов. Робко постучавшись, вошёл, с опаской поглядев на Валеру.

— Здравствуйте, — сказал он, глядя на портрет Ленина. — Вызывали?

Валера поздоровался в ответ, а директор сказал:

— Присаживайтесь, Николай Петрович. Приехал человек от наших заказчиков, хочет с вами поговорить.

— Да, — мягко согласился Валера. — Крышу собрали, всё в порядке. Получите премию сегодня.

Валере уже приходилось встречаться с Николаем в свой прошлый визит, и тот поразил его своей невероятной застенчивостью, он даже редко смотрел в глаза собеседнику. Поэтому разговаривать с ним приходилось как с ребёнком, язык просто не поворачивался приказывать что-либо ему. Валере трудно было подобрать правильный тон в разговоре с ним.

— Сейчас нам нужно разработать установку для заправки газом капсул. Капсулы имеют очень маленькие размеры, порядка пяти миллиметров в диаметре и чуть больше длиной. Таких капсул, герметично запаянных, нужно несколько тысяч.

Николай сидел на крае стула, повернувшись в просвет между Валерой и Фадеевым, глядя на полированную поверхность стола. Можно было подумать, что он ничего не слышит, но он внимательно слушал Валеру и когда тот закончил, он, лишь мельком взглянув на него, спросил:

— Какой газ? Он горит?

— Нет, он не горит, но при открытом огне он сильно расширяется, что может привести к взрыву.

— Тогда, может быть, лучше им заполнять какой-нибудь пористый материал? Пенопласт или что-то другое…

Валера ошарашено поглядел на Фадеева.

— Пожалуй, можно, — согласился Валера. — Но нужна герметичность. Этот материал должен выдерживать некоторое давление и не пропускать газ хотя бы год.

— А капсулы уже производят? — снова спросил Николай.

— Нет. Вам придётся разрабатывать весь технологический процесс. Монтировать будем здесь, в вашем цехе. Кроме газа пока ничего нет. — Валера с надеждой посмотрел на задумчиво-внимательного Николая, разглядывавшего полировку стола.

Позже, со слов Валеры, сделали модель стреляющего устройства, похожего на ракетницу, и к нему небольшой баллончик, с газом, имитирующим патрон. Для испытаний на месте не хватало лишь батарейки, но Валера не собирался никому рассказывать, что это такое и потому сразу спрятал устройство в "дипломат".

В конце смены, на пятиминутном собрании, Фадеев, торжественно, от лица Валеры, поблагодарил всех за хорошую работу, а затем объявил о причитающейся премии. Народ реагировал на это бурными аплодисментами. Так что Валера стал желанным гостем в цехе.

Вечером Валера позвонил в Екатеринбург, Андрею.

— Привет, самоделкин, это инспектор. Ну, как у тебя дела?

— Хорошо. Приезжай, долго ты что-то к нам не едешь. Ждём тебя. — Андрей осторожно подбирал слова.

— Хорошо, приеду. Ну, пока. — Он, усмехаясь, взглянул на смотрящего выжидательно телохранителя.

— Ну что, едем!

Прибыв поездом в Екатеринбург, первый визит в отдел контроля. Валера выслушал доклад линии о положении дел в области, но его больше интересовали дела вокруг завода. Пока ничего подозрительного не заметили. Андрей несколько раз покидал завод, но в контакт ни с кем не вступал, и к предприятию никто особого интереса не проявлял. Для Валеры этого было достаточно, он забрал из сейфа, отданный на сохранение, пневмостат и направился на завод. Телохранители Валеры, видя к чему идёт дело, начали беспокоиться.

— Ты надолго в этот раз? — спросил его усатый, по дороге.

— Нет, — усмехнулся Валера. — Надеюсь, что нет.

Машина въехала в ворота корпуса.

Проходя вдоль цеха, в сопровождении Андрея, Валера обнаружил у стены шесть брезентовых холмов.

— Ты же говорил, пять машин в месяц! — с ужасом воскликнул он.

Андрей молча указал вверх. Валера посмотрел. В потолке зияла большая квадратная дыра, и было видно, что там, на втором этаже, тоже идут работы.

— Теперь десять машин в месяц, — улыбаясь, сказал Андрей. — Ты же сам просил.

Впору было хвататься за голову.

— Мы сделали пассажирскую модификацию, хочешь посмотреть?

Они прошли к одному из брезентовых холмов, Андрей, с помощью Валеры, скинул брезент. Под ним оказался обычный катер, только в названии, нанесённом белой краской на чёрную поверхность катера, значилось: "Рубин-П". Андрей отпер дверь электронным ключом, они вошли в шлюз. В обычном катере, грузовом, из шлюза была только одна дверь — в кабину, здесь было две — в кабину пилотов и в пассажирский отсек. Валера толкнул дверь в салон. Андрей, пройдя в кабину, запустил генератор, вспыхнул свет. Валера обнаружил довольно таки аскетическую обстановку в салоне, почти как в автобусе: сдвоенные кресла шли вдоль корпуса в два ряда, всего могло войти двадцать человек, окон не было, но, как и на грузовом катере, был большой задний люк. Ещё более упростить обстановку салона могли бы лишь поручни, за которые пассажиры держались бы во время полёта. На лице Валеры отразилось разочарование. Андрей, заметив это, сказал:

— Мы сделали максимально дешёвый вариант, как ты заказывал. Сказал бы отделать красным деревом, сделали бы.

Валере оставалось лишь согласиться. Он заглянул в пилотскую кабину, оставил там свою сумку с пневмостатом. Выйдя из катера, Андрей заблокировал дверь, вручил электронный ключ Валере. Катер снова накрыли брезентом.

— Я тебе не говорил, к нам конструктора прислали, — сказал Андрей. — У него какие-то вопросы по чертежам появились. Не хочешь с ним поговорить?

— Хорошо, пойдём, побеседуем, — мрачно буркнул Валера, предчувствуя недоброе.

Они поднялись наверх, в административную часть. Андрей вызвал конструктора.

— Евгений Александрович Мурынин, — представил Андрей вошедшего конструктора, человека средних лет, в серо-голубом вельветовом костюме, в очках и с небольшими усиками. — А это, представитель заказчика. — Андрей не знал отчества Валеры и потому не знал, как его представить.

Мурынин оценивающе взглянул на Валеру — вид у того был не очень представительский.

— Валера, — просто сказал тот, пожимая костлявую ладонь конструктора летательных аппаратов.

— Какие у вас были вопросы? — спросил Андрей.

Конструктор стал выкладывать из кожаной папки чертежи, раскладывать их перед Валерой.

— Первый вопрос такой, — начал он. — На разных чертежах один и тот же элемент изображён по-разному. В результате, при сборке, эти части не сходятся, приходятся их подгонять. Так вот, что это? Ошибка в чертеже или это так нужно? Можно это изменить или нет? — он посмотрел на Валеру. — Объясните мне, пожалуйста.

Тот долго и внимательно сверял чертежи, пытаясь понять, о чём идёт речь. Потом, смущённо улыбаясь, сказал:

— Да, конечно это ошибка. Нужно исправить. Хорошо, что вы обратили на это внимание.

— Так, ладно, — конструктор удовлетворённо спрятал одни чертежи, достал из папки другие. — Теперь вот это. Вопрос по окнам. Я предлагаю изменить конфигурацию окна. По моим расчётам выгоднее делать овальные окна, тогда, при той же площади, периметр окна будет меньше. А это немаловажно, если это действительно комический аппарат.

Последняя фраза, сказанная с какой-то непонятной интонацией, заставила Валеру насторожиться. Он некоторое время бездумно разглядывал чертёж, пытаясь справиться с нахлынувшей вдруг раздражительностью. Потом, подумав, спросил:

— Обзор при этом не ухудшится?

— Не думаю.

— Ну, тогда сделайте один, пробный, экземпляр, если пойдёт, то будем делать такие, — произнёс Валера холодно.

— Хорошо, — согласился Евгений Александрович. — Есть у меня ещё кое-какие вопросы. Что мы делаем? — голос его стал вкрадчивым. — Космическую технику или боевые машины? Это принципиально важно. Если эта техника для космоса, то это одно, но если это военная техника, то уже совсем другое. Ведь условия эксплуатации тех и других принципиально разные, отсюда и конструкция машин также разная. Вот мне и нужно знать, где будут использоваться эти машины, в каких условиях. Понимаете? Чтобы правильно делать расчёты.