— Нравится? — спросил Слава.

— Да.

Валеру заинтересовали раздававшиеся со стороны дока крики, словно там кого-то били. Он направился к барьеру, тянувшемуся вдоль всего цеха, и заглянул вниз.

Зрелище, открывшееся взору, поразило его. Потоки яркого света, струившиеся с потолка, заливали громадный, стометровый зал. В центре зала возвышалась большая ель, украшенная гирляндами огней, перед которой, десятка два мужчин, играли в футбол, под крики своих многочисленных болельщиков. Не сразу Валера заметил стоявший автобус, не сразу заметил киноэкран и расставленные столы. Он стоял и смотрел, оглушённый всем этим великолепием, растроганный до глубины чувств. Наконец-то его мечта сбылась! Пройдёт немного времени и здесь, в этом зале, будет стоять корабль. Его корабль!

И это время пришло. В свой очередной визит на верфь Валера обнаружил вместо ели — готовый стапель, вместо гирлянд — огни сварки, а вместо футбола и криков болельщиков — деловую суету десятков рабочих.

А по прошествии ещё некоторого времени прибыв на верфь, Валера увидел, что весь громадный зал дока занимал наборный каркас — скелет будущего корабля, вокруг которого трудились уже не десятки, а сотни рабочих.

В этот субботний день в залах Эрмитажа было многолюдно, впрочем, здесь всегда было много туристов. Здесь же появился и Валера со своими неизменными спутниками. Но, конечно же, не любовь к искусству привела его сюда. Раздевшись в гардеробе, он сказал своим друзьям:

— У меня здесь назначена встреча, так что, будьте на расстоянии.

Телохранители уже ничему не удивлялись, они молча последовали за своим неутомимым шефом. Совершая экспресс-экскурссию по многочисленным залам музея, Валера непрерывно поглядывал на часы, для того чтобы в назначенное время оказаться в условленном месте. Не желая вызывать подозрений, он на миг останавливался на миг возле какой-нибудь картины и, окинув скептическим взором, творение Рубенса или Тициана, спешил дальше. Охранники его давились от смеха, глядя на такое знакомство с классикой. Наконец, возле полотен Гойи, Валера сбавил темп. Окинув взглядом зал, он заметил человека, с которым он должен был встретиться. Наслаждаясь творчеством великого мастера, Валера не спеша, прошёл через зал и, поравнявшись с ним, сказал:

— Добрый день, Виктор Степанович.

Интеллигентного вида мужчина, лет сорока — пятидесяти, обернулся, внимательно поглядел на Валеру и, улыбнувшись, сказал:

— Добрый день.

Валера почувствовал себя рядом с этим человеком мальчишкой, от чего смутился, разволновался.

— Меня зовут Валера, — представился он. — Вот моё удостоверение.

Он протянул усатому джентльмену своё удостоверение регионального инспектора. Тот, ознакомившись с ним, покачал головой.

— К вашим услугам, товарищ инспектор, — сказал он, улыбаясь, — или господин?

Этот человек сразу завоевал симпатию Валеры — спокойный, внимательный, приветливый.

— Просто, Валера, — сказал тот. — Я достаточно информирован о вашей деятельности, но мне хотелось бы поближе познакомиться с вами, прежде чем переходить к делу.

Виктор Степанович одобрительно покачал головой.

— Если это всё, — сказал он, — тогда, почему вы так волнуетесь?

Валера смутился, он задумался.

— Не знаю, — сказал он. — Я торопился, боялся опоздать, боялся, что вы не придёте. Возможно, хочу произвести хорошее впечатление.

Виктор Степанович смотрел на Валеру внимательным, дружелюбным взглядом, он, если и усмехался, то лишь одними глазами.

— Эти два любителя искусства с вами? — поинтересовался он, указав кивком головы на Валериных охранников, изучавших творчество прославленных мастеров прошлого.

— Да, — согласился тот, — они очень любят живопись.

— Я заметил.

Валера усмехнулся.

— А как вы относитесь к творчеству Гойи? — спросил Виктор Степанович.

— Сложно сказать, — окидывая взором картину, сказал Валера. — Мне, конечно, так не нарисовать, но я предпочитаю что-нибудь более… реалистичное.

— Вы здесь впервые?

— Да. Как-то не было случая.

— Я тоже здесь первый раз. Спасибо, что назначили встречу здесь, а не на рынке, — он усмехнулся. — Или здесь теплее?

— Теплее, — со смехом признался Валера.

— Ну, и то хорошо, — заключил Виктор Степанович. — Давайте пройдём дальше, а то я эту "женщину держащую плод" уже полчаса изучаю. Думаю, здесь есть и другие картины.

— Да, пожалуй, — согласился Валера.

— Итак, — сказал Виктор Степанович, — вы хотели о чём-то со мной поговорить?

— Да-а… Но, в общем-то, ни о чём серьёзном. Мне просто хотелось бы узнать ваше мнение о кое-чём. Например, о нашей деятельности. Что вы думаете об этом? Что вас побудило заняться такой… работой?

— Вам знакома моя биография?

— Да.

— После того, как нашу часть расформировали, я оказался никому не нужен. Мои сослуживцы подались кто в бизнес, кто в криминал. Мне было очень трудно адаптироваться в новой России. Когда я уезжал из России, здесь был социализм, а когда вернулся — уже капитализм. Кроме службы в армии я ничего делать не умел. Какой из меня бизнесмен? Пошёл на завод, в охрану. Первое время было очень тяжело дурная работа, не знакомые люди. Но потом, некто предложил мне работу в службе безопасности банка. Это было уже что-то. Ну а после, всего один шаг.

— Но, что вас заставило? — Валера искренне хотел это знать.

— Не знаю. Наверное, то же, что и вас. Как вы думаете?

Валера промолчал. Виктор Степанович, не желая показаться не вежливым, продолжил:

— Возможно, что мною двигала жажда мести. Мне хотелось посчитаться с государством, за то, что оно так обошлось со мной. Сейчас я понимаю, что это смешно, но тогда я был в подавленном состоянии.

— То есть, вы сейчас жалеете, что ввязались в это дело?

— Нет.

— Почему?!

Виктор Степанович пожал плечами.

— Мне стало интересно жить. Что может быть прекраснее тайны?!

— Но ведь вы рискуете!

— Чем? Жизнью? — он усмехнулся. — Двадцать лет, будучи патриотом, я прослужил родине. И чем же она мне отплатила?! Выпнула меня на улицу, как собачонку. Прожив жизнь, я даже на квартиру не заработал… Потом жена ушла… к молодому и богатому. Так чего её жалеть, жизнь?!

Виктор Степанович тяжело вздохнул, но долго огорчаться не стал, он хорошо владел собой и мог дозировать свои чувства — не даром был профессионалом в Криминальной разведке и занимал пост Линии. Валера заметил эту перемену настроения и вполне осознавал её причину. Резиденты обменялись внимательным, изучающим взглядом. Решительно, Виктор Степанович нравился Валере, это был подходящий человек для его дела.

— Сегодня не мой день, — спросил, улыбаясь, Виктор Степанович, — так я понимаю?

— Всему — своё время, — заметил Валера. — Сегодня ограничимся знакомством.

— Понятно. Тогда продолжим осмотр? — затем, без видимой связи, сказал:

— Я раньше тоже ходил с оружием, но потом отказался от этого.

Валера невольно поглядел на выпиравший у себя под свитером пистолет, поправил его.

— Почему? — поинтересовался он.

— Что толку носить его с собой? Он бывает нужен лишь раз в жизни, а носить его приходится каждый день, и не ровен час попадёшь с ним в милицию. Доказать твою причастность к незаконной деятельности — это ещё вопрос, а вот пять лет, за ношение оружия, схлопотать можно. Так что я теперь лишнюю тяжесть не ношу. Ну, а если кто-то поставит на моём досье большой крест, то тем более не имеет смысла. Кому надо, хоть с пулемётом я буду, всё-равно найдут способ убрать меня. Верно?

Валера понимал, что этот вопрос с двойным смыслом, поэтому сказал:

— Ну, во-первых, к вашему досье подклеены дополнительные страницы. А во-вторых… Ну, против организации, ладно, против милиции тоже, но как на счёт неконтролируемых обстоятельств? Вам же приходится иметь дело с бандитами!