Зажатый с двух сторон, Валера мог смотреть только вперёд, но с заднего сиденья был виден лишь небольшой участок дороги, ограниченный капотом и крышей машины. Вокруг бурлила жизнь — мимо проносились машины, люди спешили на работу, небо было чистое и потому было уже довольно светло, но Валеру теперь от всего этого отделяла непреодолимая стена. Когда он снова сможет пройтись по улице? Для него сейчас небо будет в клеточку, и надолго.

Машина, въехав на территорию части, остановилась. Валере приказали выйти, после чего повели в какое-то здание, завели в какое-то помещение. Там его заставили раздеться и встать с поднятыми руками. Молодой помощник следователя, под руководством своего наставника, обыскал Валеру. Затем произвели опись имущества, после чего начался допрос. Следователь, усадив Валеру на приколоченный к полу табурет, стал задавать различные вопросы: имя, фамилия, место работы, куда и зачем ехал. Валера, как во сне, отвечал. На вопрос, каким образом он оказался в Польше, упрямо твердил, что ездил на поезде в служебную командировку, по делам турфимы, а почему в паспорте не оказалось нужных печатей он понятия не имеет. В конце концов, ему дали ручку и лист бумаги, и потребовали всё это подробно изложить, что он и сделал. Когда он писал, у него вдруг возникло странное ощущение, что всё это происходит не с ним, а с кем-то другим, с незнакомым человеком. Ему даже стало смешно оттого, что он с таким интересом описывает свою поездку в Польшу. Внутренне усмехаясь, он подумал: "Да у меня талант!"

Когда он закончил, его отправили в соседнее здание — следственный изолятор. Валера оказался единственным постояльцем этого заведения. Его поместили в чисто выбеленную камеру КПЗ с маленьким зарешёченным окошком под потолком. Дверь за ним с лязгом захлопнулась.

Валера опустился на заправленную кровать, огляделся. Повесить одежду было некуда. Кроме кровати была только тумбочка да табурет. В целом довольно мило. Единственным недостатком был, пожалуй, влажный воздух. Ложиться на холодную, влажную постель раздетым было бы не приятно. После допроса мыслей в голове у Валеры не осталось. Долгий вчерашний день и сегодняшнее потрясение вымотали его основательно. Поэтому он, не раздумывая, постелил поверх одеяла свою куртку, лёг на неё и моментально забылся тяжёлым сном.

…За ужином в семейном кругу Валера сказал:

— Я собираюсь уходить с завода. Сегодня я подал заявление, — он замер в ожидании реакции.

— Ты что, Валера, серьёзно? — изумилась мать.

— Да.

— И куда ты собрался? — строго поинтересовался отец.

— В бизнес меня потянуло.

— Да ты что, Валера! — воскликнула удивлённо мать. — Какой из тебя бизнесмен?! Ты посмотри на себя!

— А что? — сказал Валера, — Научусь. Работают же люди!

— Да ты посмотри, что вокруг творится! — не сдавалась мать, — Сплошные убийства! Каждый день сообщают, то одного убили, то другого! Скажи ему, отец!

— Да, — согласился тот, — действительно. Что тебе этот бизнес? Работа у тебя есть…

— Да какая это работа?! — усмехнулся Валера, — Платят гроши, да и то, задерживают.

— Ну и ладно, — сказала мать, — Нам хватает, правда, отец? Всё наладится, будут и на предприятиях хорошо платить.

— Чем ты собираешься заниматься? — спросил отец, — На рынке торговать?

— Нет, — задумчиво сказал Валера, — Я уже всё продумал. У меня есть договорённость — поеду в командировку на месяц. Нужно привезти товар, — он замолчал, готовясь встретить новую вспышку эмоций.

— В командировку! На месяц?! — воскликнула мать.

— Да, — строго сказал Валера, — завтра я уезжаю. Спасибо, мне нужно идти, собираться.

Он быстро встал из-за стола и ушёл к себе в комнату, оставив родителей в состоянии ступора.

На следующий день, в субботу, в доме Валеры царил траур. Собираясь в дальнюю дорогу, Валера осторожно проверил автомат, украденный неделю назад в одной из близлежащих воинских частей и укороченный до размеров сумки. Затем осмотрел свой летательный аппарат, также значительно модернизированный. Основу его теперь составляла автомобильная камера, сложенная вдвое на деревянном каркасе, и накаченная летучим газом. Всё это, вместе с электронной схемой, было упрятано в большом рюкзаке — наружу был выведен лишь пульт управления. Дополняла снаряжение мотоциклетная каска со стеклом, купленная в магазине. Нож, атлас мира, немного продуктов — вот скромный перечень нашего "туриста".

Когда он вышел из своей комнаты с дорожной сумкой и рюкзаком, мать его едва не расплакалась.

— Ты всё взял, Валерочка? — спросила она.

— Всё.

— Свитер положил?

— Нет, так обойдусь.

— А вдруг холодно будет? Возьми.

— Слушай, что тебе мать говорит! — сказал отец.

— Тапочки не забудь.

— Да ну что вы! — возмутился Валера, стараясь не смотреть на родителей, — Я ведь не на северный полюс еду! Через два месяца вернусь.

— Как через два? — удивился отец.

— Ты что, Валера?! — всплеснула руками мать.

— Ну, вдруг задержусь… — неуверенно сказал сын, — Да вы не волнуйтесь, всё будет хорошо.

Трудно быть единственным ребёнком в семье. Когда семья большая — одним больше, одним меньше…

— Ну всё, я побежал. Не волнуйтесь за меня. Должен же я когда-нибудь стать взрослым! Счастливо!

— Пиши, Валера! — крикнула в вдогонку мать.

— Ладно.

Свернув за угол дома, Валера вздохнул. Прощание тяготило его, расставаться всегда тяжело, тем более что он сам не был уверен в правильности принятого решения. Нужно думать о том, что ждало его впереди — золото, власть над миром, космос! Вспомнив об этом, он решительней зашагал к автобусной остановке…

Разбудило Валеру лязганье замка и голос охранника:

— Вставай, поешь хоть.

Валера поднялся, плохо соображая, где он и что происходит. На откинутой внутрь камеры крышке окна, в стальной двери, стоял ужин. Охранник, позади двери, говорил:

— Всё уже остыло. Мы не хотели тебя будить. Время уже много, поешь.

Валера забрал металлическую миску, полную гороховой каши, хлеб, полуостывший чай — поставил на тумбочку. В дополнение к каше был большой кусок рыбы, солёной по домашнему рецепту. Пока Валера знакомился со всем этим, охранник, видимо решив, что арестант недоволен, сказал:

— Ешь, еда из общего котла. Никто для тебя специально готовить не будет. Все солдаты так питаются.

Пока он ел, его вдруг пронзила мысль: "Прав Михайлов! Хорошо, что я спрятал пистолет, иначе бы… Какой же я дурак!"

После ужина, Валеру вывели в туалет, а затем вновь заперли, погасив свет в камере. Он снова лёг, укрылся своей курткой и заснул.

…Своё первое разбойное нападение Валера совершил ещё на территории России. У некогда законопослушного мальчика оказались задатки настоящего бандита.

На закате дня, заметив одиноко стоящую машину на берегу реки, Валера незаметно опустился на землю, вынул из сумки автомат и, не снимая летательного рюкзака, в шлеме с опущенным забралом, направился к машине. Хозяин машины загорал, его жена что-то готовила на костре, двое их детей плескались в реке.

— Привет, — сказал, подойдя, Валера, — Тихо.

Женщина испуганно замерла, её муж, услышав незнакомый голос, привстал, глядя на него.

— Лежать! — приказал тот, направляя на него автомат, — Животом вниз! Ты тоже!

— Ты, подонок!.. — начал возмущаться мужчина.

— Заткнись! — прервал его Валера, — Лицом вниз! Живо! Будешь "трёкать", весь твой "драндулет" изрешечу!

Как ни странно, эта угроза сильнее подействовала. Мужчина перевернулся лицом вниз и больше уже не пытался возражать. Его жена последовала его примеру.

Валера, вытряхнув из их сумки всё содержимое, забрал продукты, а из брюк мужчины — кошелёк с деньгами, после чего быстро ушёл.

Он и сам удивлялся своей склонности к бандитизму, но, встав однажды на этот путь, сходить с него не собирался. Продвигаясь на дальний восток, он не раз совершал разбойные нападения. В целом, жизнь разбойника оказалась не из лёгких — летать приходилось преимущественно ночью, спать на земле, есть, что удастся добыть.