— А что, — спросил второй охранник, — нельзя катер вызвать?

— У меня там базы нет…

— Ты хоть пушку оставь, — посоветовал Юрик. — Заловят, тогда вообще — труба.

— Ничего, я её спрячу где-нибудь.

— К чему зря рисковать? — недоумевал молодой. — Вызвал бы катер, он подобрал бы тебя где-нибудь, никаких проблем!

— Время — деньги! — возразил Валера. — Ты просто не представляешь, какая это сложная операция — вызвать катер. А главное, пилоты плохо знают местность. Так что, придётся рискнуть. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

— И не ест баланды! — заметил рыжеусый.

Так начинался этот долгий день.

После полутора часов интенсивного полёта, когда катер был уже на подлёте к Варшаве, Игорь объявил по громкой связи:

— Внимание, идём на посадку.

Все пассажиры катера были рады услышать это, потому что полёт не был похож на монотонное путешествие на авиалайнере, это больше походило на "американские горки" с непрерывной чередой разных виражей, подъёмов и падений. Валера начал одеваться.

— Ну, всё, мужики, — сказал он, — мне пора.

— Ты всё-таки на поезде решил ехать? — спросил Юра.

— Да. Не волнуйся, доеду как-нибудь. Встретимся завтра в Москве. На, возьми кобуру, чтобы не таскаться с ней. Всё, пока.

Одетый по зимнему и с "дипломатом" в руках, он прошёл в кабину пилотов, тщательно закрыв за собой двери.

— Ну что? — спросил он Игоря.

— Варшава, — кивнул тот на панораму многочисленных огней большого города. — Садимся?

— Да. Поближе к аэропорту.

Катер на мгновение завис в кустах, возле дороги, и едва Валера сошёл на землю, сразу же исчез в темноте.

Оглядевшись и прислушавшись к доносившемуся гулу аэродрома, Валера выбрался на заснеженное шоссе и зашагал на свет прожекторов.

На площади, перед зданием аэровокзала, стояло множество машин. Люди непрерывно приезжали и уезжали — обычная суматоха, не смотря на столь поздний час. В салоне подержанного "Опеля" сидели двое, тихо играла музыка. Над лобовым стеклом висел маленький треугольный вымпел с изображением совы и девизом под ней, написанным по-русски: "Всё под контролем".

Валера постучал в стекло машины и спросил:

— Привет, ребята. До города не подбросите?

— Садись, — сказал один из сидевших в машине. — Мы тебя уже целый час здесь ждём.

— Прошу прощения, господа, — сказал Валера, усаживаясь на заднее сиденье, — задержался в министерстве. Поехали.

В отделе контроля он узнал о случившемся крупном провале в Информационной разведке. Из-за предательства одного из агентов, внедрённого в полицию, тяжёлые потери понесла сама Информационная разведка, а также весьма серьёзно пострадала Криминальная разведка, оставшаяся без прикрытия. Во время перестрелки с полицией погибло несколько опытных сотрудников, часть других была ранена или арестована. Таким образом, Криминальная разведка потеряла целый город, лишившись связи с находящимися там оперативными группами. Сейчас связь налаживалась, но эта потеря будет ещё долго напоминать о себе. Предатель, молодой поляк, не выдержавший тяжести двойной игры, был, конечно, ликвидирован, также как и все курьеры, обеспечивавшие связь "засвеченной" оперативной группы с центром. Но ничего изменить это уже не могло. Валера был в шоке.

Днём, назначив встречу, он встретился со всеми курьерами спецслужб.

В парке Лезенко, возле памятника Шопену, к одиноко сидевшему Валере подсел молодой мужчина. Поставив "дипломат" рядом с Валерой, он, отвернув лацкан пальто, продемонстрировал значок: на поле, выполненном в виде щита, белого цвета, находилась зловещая фигура черепа с костями, под ними была надпись по-латыни — "мэменто морэ". Затем мужчина, достав пачку сигарет, закурил, а Валера, с его "дипломатом", поднялся со скамейки и направился к небольшому автофургону. Скрывшись от посторонних глаз, он, внимательно осмотрев, вскрыл кейс. Переложив все деньги из него в чёрный пакет, Валера нашёл в кармане чемодана дискету, и, включив свой ноутбук, занялся изучением послания.

Круг, глава Криминальной разведки, сообщал подробности произошедших событий, а также докладывал о принятых им мерах. Здесь были отчёты и о других делах его ведомства.

Пока Валера знакомился с отчётами и составлял инструкции, курьер успел выкурить несколько сигарет и прогуляться до автофургона, возле которого беседовали, покуривая, сотрудники ОКОНа. Вернувшись на скамейку, он ещё долго сидел, шурша газетой, ловя снежинки.

Когда Валера, наконец, появился, тот уже успел продрогнуть, за что бранил его последними словами — мысленно, конечно.

За этой встречей последовали другие. Распределив к вечеру между службами все деньги и оставив подробные распоряжения, Валера отправился на железнодорожный вокзал, к отходу поезда Варшава — Москва.

Всё ещё находясь под впечатлением от провала, он занял купе в спальном вагоне. Когда поезд тронулся, Валера помахал рукой своим польским охранникам, затем отправился в вагон-ресторан. Возвращаясь обратно, он зашёл в туалет одного из вагонов, заперев дверь, достал наган. Тщательно обтерев его носовым платком, он спрятал его за радиатор батареи. Теперь можно было отправляться спать, завтра он будет в Москве.

В пять часов утра его разбудил громкий стук дверей и тяжёлый топот в коридоре. Граница. Паспортный контроль. Валера покрылся холодным потом. Предъявив польским пограничникам свои документы, он, с замиранием сердца, ждал, что будет дальше. К его великому облегчению пограничники, бегло просмотрев бумаги и задав несколько вопросов, не стали препятствовать его дальнейшему путешествию.

Валера снова лёг, перебирая в уме детали встречи с пограничниками, а поезд уже, стуча колёсами, подъезжал к Бресту — белорусскому пункту пропуска. Здесь, встречая белорусских пограничников, Валера был уже на взводе.

Коренастый офицер и двое солдат вошли в купе, офицер попросил предъявить документы. Валера, трясясь от страха, протянул ему свои реквизиты. Офицер долго и внимательно изучал паспорт, разглядывал печати, затем сурово сказал:

— Я не вижу у вас печати о прохождении таможенного контроля в России. Как вы оказались в Польше?

— Там всё должно быть… — робко кивнул на паспорт Валера.

— Нет здесь ничего! Здесь есть печати о выезде в Испанию, вот печать о вашем возвращении в Россию. Поездка в Турцию тоже оформлена правильно, в Финляндию, а где виза о въезде в Польшу? Где? Как вы это объясните?

— Не знаю… Видимо забыли поставить…

— Как вы оказались в Польше?

— На поезде…

— Билет, конечно, не сохранился?

Валера, предчувствуя недоброе, отрицательно покачал головой.

— Пройдёмте!

— Но, я домой еду! — сделал слабую попытку возразить Валера. — Я гражданин России!

— Ничего не знаю. Пройдёмте! Там разберёмся.

Валеру под конвоем вывели на перрон. Один из солдат вынес его вещи. Проводник вагона печально смотрел им вслед. Вдохнув морозного воздуха, Валера увидел, как его поезд плавно набирает ход.

— Предупреждаю, — строго сказал офицер, — шаг вправо, шаг влево — будет расцениваться, как попытка к бегству. Следуйте за мной.

Они двинулись по перрону — впереди офицер, за ним Валера, а следом два солдата с автоматами. Пока они шли, что-то случилось с сознанием Валеры — всё стало серым, он ничего не замечал, ничего не видел, всё стало каким-то чужим, далёким, даже собственная участь перестала его интересовать. Это не был страх, скорее это был паралич, полная прострация и равнодушие ко всему, вызванные шоком от случившегося. Он вообще перестал думать и что-либо соображать. Всё его восприятие сузилось до уровня чувств, не способного больше ни на что, кроме выполнения чужих приказов.

Его посадили на заднее сиденье "Уазика", между двух солдат — были эти солдаты теми же самыми или уже другими, он даже и не заметил, — и повезли в часть.